Последний шанс - Эдгар Крейс

Ситуация в те времена сложилась такая, что образовался значительный дефицит людей профессией которых было защищать Родину вдали от её границ. После развала страны появилось много перебежчиков разного ранга. Попросту предателей, прикрывающих свой корыстный интерес высокопарными речами на радио, в газетах и с экранов телевизоров о спасении человечества от коммунизма. Были и такие, которые пытались надеть на себя тогу чуть ли не главного победителя «красной чумы человечества» – коммунизма в лице Советского Союза. Но все эти перебежчики фактически шли на кормление к главному куратору западных спецслужб – Центральному разведывательному управлению Соединённых Штатов Америки и работали прежде всего на развал России, но конечно не забывали и про свой карман. Предатели стыдливо умалчивали в своих выступлениях о самом главном – о том, что они являются предателями Родины. Наверное, боялись, что тогда белоснежная тога победителя приобретёт неприятный грязный, сероватый оттенок.

Руди очень сблизился с семьёй Александра Сергеевича Ефремова. К сожалению, у Александра Сергеевича с его женой, Анастасией Федоровной, не было детей и молодой, отрывчатый, искренний парень пришёлся по душе дружной паре Ефремовых. Бывают в жизни ситуации, когда встречаются два человека, очень достойные и добрые люди, но почему—то Бог не даёт им детей. Почему? Наверное, это только одному Богу и ведомо. Когда Руди встретился с эт очень душевной, тёплой семейной парой Ефремовых, ему было чуть за восемнадцать, а им уже перевалило за сорок. Но для Руди, в ввиду собственной ещё совсем юной молодости, Анастасия Фёдоровна и Александр Сергеевич казались глубокими стариками и очень хотелось чем—то помочь, скрасить их одинокую жизнь. Наверное, никто не в состоянии почувствовать чужую боль одиночества так же остро, как дети, проведшие свою жизнь без родителей в детском доме. Поэтому так случилось, что, день, когда Александр Сергеевич пригласил Руди к себе домой на чашку чая, стал днём, когда дом этих уважаемых людей стал для Руди и его домом. А может просто судьбе так было угодно.

– Привет, Руди, – воспоминания бывшего детдомовца прервал весёлый голос Стива. Вот, и я, как обещал, так и пришёл. А это, знакомься – Эмили. Она работает терапевтом в амбулатории института генетики. Эмили – это мой друг Руди, – уже обратился Стив к своей девушке.

Руди легко спрыгнул со стоявшего на берегу океана огромного валуна, на которым он так уютно предавался воспоминаниям.

– Руди, – представился журналист и подал руку Эмили.

– Эмили, – протянула в ответ руку девушка и улыбнулась.

– Руди работает журналистом в Нью-Йоркской газете. Название, правда, не помню. А, я, кажется, тебе уже это все когда—то рассказывал. Ну, да, ладно. Что у нас сегодня в нашем расписании торжественных мероприятий воскресного отдыха? – уже обращаясь к журналисту произнёс Стив.

– Обычно, я в это время иду к Роджерсу за яхтой для прогулки по океану, – ответил Руди.

– Отлично, и я думаю, что мы с Эмили с удовольствием к тебе присоединимся. Правда, Эмили?

– Конечно, Стив. Вы, Руди, ведь не будете возражать против нашей компании, Руди? – перехватила весёлый тон общения Эмили.

– Нисколько не буду возражать, даже наоборот, очень рад вашей приятной компании. Но давайте договоримся сразу обращаться друг с другом без всяких церемоний, ведь друзья не могут излишне церемониться и общаться к друг другу с королевскими витиеватостями. Верно? – вопросом на вопрос улыбаясь, ответил журналист.

– Хорошо, Руди. Принято! – ответила Эмили.

– Ну вот и замечательно, а теперь в путь. Это будет не очень далеко от сюда. Можно пройтись пешком вдоль берега океана, короче путь и влага океанского воздуха смягчит начинающуюся жару, – сказал Руди.

Руди поднял стоящую возле валуна корзину с продуктами для пикника. Отряхнул свои потёртые синие джинсы и направился в путь по направлению к старому моряку, указывая всей компании направление.

– Я беру яхту у старого Роджерса, начал журналист свой рассказ, – Мы с ним познакомились, когда я пытался удить рыбу на берегу океана. Роджерс сказал, что ловить рыбу с берега это занятие для маленьких детей, а настоящие мужчины ловят рыбу в океане с лодки. Старый моряк предложил брать у него в аренду яхту со всеми снастями для рыбалки и не так уж дорого. Подсказал, что лучше всего отходить миль на десять—двадцать. Там совсем другие условия для рыбалки. Яхта у него новая, полностью оборудованная и со спутниковым авто—навигатором. Посудина сама держит курс, куда его задашь. Так что моя забота заключается в том, чтобы не остаться без рыбы, а надоест рыбачить, можно валятся на палубе яхты и просто глядеть на воду. Поверьте, просто глядеть на воду никогда не надоедает. Ну, по крайней мере мне.

– А я, когда была ещё маленькой, – подхватила разговор Эмили, – с отцом тоже пару раз выходили в океан. Я была так была взволнована этим событием, что потом своим подруг в колледже целую неделю донимала описанием своего плавания с отцом. Я им, наверное, тогда страшно надоела своими рассказами.

– А кто твой отец? – спросил Руди.

– Он был морской офицер, а теперь уже в отставке. Когда отец ушёл со службы, наша семья купила ферму на юге Америки. Ему все время хотелось возиться с животными, потому что он их очень любил, хотя и всю жизнь провёл вдали от берега среди своих железяк. На кораблях животных нет, а он их ужасно любит. Отец служил старшим механиком. Так, наверное, называлась его должность, я в этом не очень сильно разбираюсь. Под ответственностью отца был весь моторный отсек корабля. По этому поводу он всегда говорил, что ему доверили самое важное – это «сердце корабля», а может речь шла о двигателе. Нет, все—таки мотор! Потому, что он ещё говорит, что: «Мотор корабля должен работать как часы. Остановка мотора – смерть корабля». Я все время путаюсь в терминах, – засмущалась Эмили, – Уже тогда слово «смерть» стало для меня чем—то очень ужасным и я все время пыталась узнать, как можно одолеть эту злую смерть, чтобы корабль не умер. А потом умерла моя мама. Тогда, видимо, детские страхи наслоились на подростковый шок от реального столкновения с потерей любимого человека и во мне укрепилось стойкое нежелание начать бороться с этим, вроде бы как закономерным природным явлением. Мне очень хочется одолеть этот несправедливый, на мой взгляд, закон жизни. Наверное, поэтому я и стала доктором, – закончила Эмили.

– Грустная, но всё—таки жизнеутверждающая история, – заметил Руди. – А как ты попала в амбулаторию института генетики?