Апокалипсис 2060 - Владимир Лосев

Дик посмотрел с тоской на молчавший уже не один день коммуникатор, вызвал фото Анюты, но номер набирать не стал, потому что осознал, близится раздел людей на чистых и нечистых. Одни отправятся в подземный рай, а всех работяг и тех, кто действительно что-то делает в этом мире, не болтает по телевизору и не гоняет неправедно нажитые деньги по всему миру, ждет смерть.

Он задумался над тем, а кого бы сам стал спасать? И понял, что не знает ответа. В старинных романах, где тонут корабли, все ясно, спасают в первую очередь женщин и детей, потом самых лучших и благородных, а тонут одни негодяи вместе с капитаном, который по морскому закону к своему несчастью не может покинуть свой мостик.

А как сейчас? Сегодня все не так, как было в восемнадцатом веке, когда эти романы писали. Уже в школе после кучи утомительных текстов определятся Ай Кью и начинается деление: дураки в один класс, середняки в другой, умники в третий. А значит, никто не будет спасать дураков и дур, шансы есть только у тех, кто соображает, следовательно человечество выйдет после этого катаклизма обновленным, умным и просветленным.

Но это в идеале. А в реальности спасутся чиновники всех мастей и богачи, у которых большого ума нет и никогда не было. Хорошо еще, если с собой они возьмут умных женщин, а не обычных блондинок с высокой грудью и длинными ногами, которые им так нравятся.

Бут залез в интернет перелистал кучу сайтов и нашел дату предполагаемого конца света, оказалось, что до него осталось не больше месяца, и это его окончательно добило. Дик позвонил главному докеру и сообщил, что увольняется.

— Причина? — шеф на экране посмотрел на него свирепо. — Если дело в деньгах, то я могу тебе еще добавить несколько тысяч, и с премией не обижу по итогам месяца.

— Дело не в деньгах, — Бут замялся, не зная, что сказать дальше, потом решил говорить напрямую. — Просто, шеф, я все взвесил, проанализировал и понял, что жить миру осталось меньше месяца, и если это так, то не стоит оставшееся время до смерти проводить на работе, думаю, следует посвятить его самому себе.

— Будешь пить пиво, плевать в потолок и играть в глупые игрушки? — спросил главный докер, криво усмехнувшись. — Поверь, это не лучшее занятие для того, кто ожидает смерть.

— А что вы можете предложить лучше? — спросил Дик. — Разве есть что-то придуманное специально для такого случая?

— Специально такое не придумано по той причине, что обычно никто до последнего вздоха не знает, что умрет, даже смертельно больные, — главный докер вздохнул. — Но ты, например, вполне мог бы помочь с разгрузкой, Если тебе известно, куда идут продукты и оборудование, так дай шанс другим выжить. Я, конечно, не обещаю тебе место в метро, решаю эти вещи не я, и даже не хозяин, но подать представление могу. Это небольшой шанс, но он лучше чем ничего…

— Нет, шеф, спасибо, — Бут грустно усмехнулся. — Я знаю, чего стою, поэтому для начала напьюсь, а потом стану оплакивать себя и свою жизнь.

— Если передумаешь, звони или просто приходи, — главный докер недовольно повертел головой, видимо следя за экранами, на которые проецировались картинки с камер роботов. — Людей у нас сейчас не хватает. И еще, Дмитрий… — он замялся. — Если честно, то представление на тебя я написал еще месяц назад, не порти о себе впечатление, а вдруг все-таки решат дать тебе пропуск в метро?

— Спасибо, шеф, — Бут потянулся к кнопке отключения. — Только я не дурак и понимаю, что тем, кого решили спасти, уже выдали эти счастливые кусочки пластика!

— Как знаешь, — шеф хмыкнул. — Удачи!

Дик спустился в кафе, денег у него на карточке было достаточно, все-таки платили им в последнее время очень и очень неплохо, на месяц распутной и алкогольной жизни точно должно было хватить. Бут взял бутылку хорошего коньяка, лимон, мясную нарезку и начал пропивать старую жизнь. Выпив первую рюмку, которая пошла просто замечательно, согрев внутренности, которые сильно заледенели от страха, и задумался над тем, кому достанутся его деньги после его смерти? Банкиры-то точно останутся, это такие твари, что выживают всегда. Неужели им?

Он представил себе мир, заваленный многочисленными трупами, и решил, что вряд ли его деньги кого-то сделают богаче, они превратятся в пустые биты и то в том случае, если банкам удастся защитить информацию от солнечного урагана, который пронесется над Земле, сбивая спутники и уничтожая все, что подвернется. Картинка ему понравилась, поэтому он выпил еще одну рюмку. Итак деньги его никому не достанутся, потому что они превратятся вместе с ним в прах. А деньги мерило труда, если нет труда, нет и мерила. Он налил себе еще одну рюмку, на этот раз выпив за тех, кто спасется. Он представил себе, вот они выходят, красивые, важные, никогда ничего в свой жизни не сделавшие своими руками и начинают искать тех, кто им будет зарабатывать денежку: а их нет — умерли!

Он даже заржал от удовольствия и тем самым привлек внимание девушки, которая пила пиво недалеко от него. Лицо у нее было грустное, глаза заплаканные.

— Над чем смеешься, парень? — спросила она. — Надеюсь, не надо мной?

— Нет, больше над собой, — Бут показал на бутылку. — Бери свой стакан и садись рядом, будем вместе плакать.

— А ты разве плачешь? — девушка недоуменно покосилась на него, но взяла свою тарелку с салатом, бутылку пива и села рядом. — А если плачешь, то над чем?

— Я тебе расскажу, но ты сначала объяснишь мне, что у тебя за беда?

— У меня все просто, — вздохнула девушка. — Меня парень бросил! Он хороший был, а я, дура его начала ревновать, устраивать сцены, вот он меня и послал. Сволочь!

— Сволочь кто? — на всякий случай уточнил Дик. — Он или кто-то другой?

— Он, конечно, — девушка выпила рюмку коньяка, закусила лимоном и добавила. — Меня Настей зовут.

— Меня Диком.

— И вообще все мужики сволочи! — девушка сама налила себе еще рюмку и выпила. — Без исключения.

— Это вопрос скорее философский, — заметил Бут, наливая себе и Насте. Коньяка ему было не жалко — чего его жалеть, если скоро все погибнет. Какой в этом смысл? — Хотя я склонен с этим согласиться…

— С чего бы? — девушка подозрительно покосилась на него, слезы у нее высохли, щеки разрумянились, она поправила разрез, в котором виднелась очень даже приличного размера упругая грудь. — Ты же сам мужик.

— А почему я, мужик, не могу считать себя сволочью? — рассмеялся Дик, поднимая рюмку. — По-моему, имею право…

— О присутствующих плохо не говорят, — дипломатично проговорила девушка. — И пока не доказано обратное, ты теоретически можешь оказаться приличным человеком. — И тут же добавила без связи. — Мы куда пойдем к тебе или ко мне?