Многостаночник - Кирилл Казанцев

Он выпотрошил абсолютно все содержимое холодильника и морозильной камеры на ковер.

– Прячьтесь, – торопливо проговорил Андрей, обращаясь к женщине с мальчиком.

– Куда? – недоуменно вскинула брови жена замдиректора типографии по производству.

– В холодильник. Ну же, живее, – поторопил он.

Больше не задавая никаких вопросов, Столина с сыном кое-как втиснулись в дышащее обжигающим холодом «чрево» рефрижератора. Ларин тут же захлопнул за ними дверцу, заметался по углам кухни, заворачивая в ковер все то, что еще недавно находилось в холодильнике и морозильной камере: выдранные им оттуда полки, пакеты с молоком, прозрачные контейнеры с едой…

Потом он запихал ковер со всем завернутым в него «добром» в шкафчик под раковиной. Пробежался взглядом по дощатому настилу пола. Удовлетворенно хмыкнул себе под нос, ссутулился, ужался, забрался в морозильную камеру и плотно закрыл за собой дверцу.

Через полминуты в дом ворвались озлобленные люди в черных масках, типа «ночь». Ворвались и сразу же разделились на три небольшие группы, по четыре человека в каждой, и принялись обыскивать все комнаты, находящиеся на первом этаже.

– У нас чисто! – вскоре донеслось многоголосое.

– И у нас такая же картина! – раздалось в ответ акапельное.

– У нас тоже чисто! – в один голос отозвались четверо «ниндзя», еще раз окинули пустынную кухню своими мечущимися из стороны в сторону взглядами и вывалили в коридор.

Там все три группы вновь слились в одну. И люди в черных масках, типа «ночь», с криками «они на втором этаже», «больше им спрятаться негде», «они точно там» – дружной толпой ломанулись к винтовой лестнице, ведущей на мансарду. Полукруглые металлические ступеньки задрожали под их топочущими ногами.

Дверца морозильной камеры распахнулась. Трясущийся от холода Ларин вывалился наружу. Тряхнул головой. Подобрался. Затем открыл дверцу рефрижератора. И на него оттуда уставились две пары заледеневших глаз. Женщина с мальчиком стучали зубами и кусали посиневшие губы.

– Значит, так, – помогая замерзшим женщине и ребенку выбраться из холодильника, торопливо проговорил Андрей. – Сейчас нам придется быстро и долго бежать. Так что, госпожа Столина, будет лучше, если вы дадите мне на руки своего сына.

Спорить супруга замдиректора типографии по производству не стала. Она своим женским чутьем ощутила, что Ларин не бросит ее сынишку в опасности.

Андрей выбрался через разбитое окно на улицу. Протянул руки. Принял мальчишку, посадил к себе на плечи. Тот сразу же крепко обхватил своими ручками его мускулистую шею. Затем антикор помог спуститься женщине.

– Ну, а теперь – бежим! – скомандовал он, вскидывая автомат.

И они побежали. Под их ногами заскрежетали еще дымящиеся обломки вертолета станции Амурской скорой медицинской помощи. В ноздри просачивался противный запах гари. А когда покореженные части фюзеляжа винтокрылой машины остались позади, беглецы ускорились. Рванули к темному лесу. У Ларина не было никакого плана. Он просто действовал по наитию.

В то же самое время люди в черных масках, типа «ночь», уже обыскавшие второй этаж дома и, естественно, никого там не обнаружившие, вывалили на улицу. Стали растерянно метаться из стороны в сторону. И тут один из них заметил беглецов, фигуры которых едва просматривались на фоне темного леса.

– Вон они! – заорал он, указывая на них рукой.

И «ниндзя» тут же бросились за ними в погоню. На ходу вскидывали короткоствольные автоматы. Но почему-то не стреляли. Видимо, у них был приказ взять Андрея живым.

Ветки хлестали по лицу. Под подошвами ботинок хлюпал мох. Цепляясь плечами за стволы сосен, Ларин и женщина пробирались в чащу леса. Сидевший на плечах у анктикора мальчик то и дело испуганно оборачивался на преследователей, которые черными тенями мелькали между деревьев. Ему, семилетнему пацану, казалось, что все это кошмарный сон. И стоит ущипнуть себя за руку, как он тут же проснется на мягкой кроватке. Но сколько ни щипал себя Столин-младший, а ничего не происходило. Его кошмарный «сон» продолжался.

– Эти дяди нас догоняют… – пропищал он в какой-то момент сдавленным голоском.

– Знаю, – откликнулся Андрей и стиснул зубы.

Впереди показалась крутая горка с уклоном где-то под шестьдесят градусов. При этом весь ее склон был завален буреломом. Ларин осмотрелся по сторонам, выискивая взглядом обходной путь. Но такового поблизости не просматривалось. Горка длинным валом тянулась через лес.

– Взбираемся, – бросил Ларин.

Ноги путались в цепких ветках. Словно чьи-то руки, они хватали беглецов за колени, за лодыжки. Не пускали идти дальше. Но Андрей и немного поотставшая от него женщина не сдавались. Медленно, шаг за шагом, продвигались к вершине горы. Ко всему прочему на их пути попадались поваленные стволы деревьев – такие толстые, что через них не переступишь. А если переступишь, то невольно сядешь на шпагат. Поэтому Ларину и супруге Столина приходилось наваливаться на эти стволы своими животами и, цепляясь пальцами за торчащие из них сучки, подтягивать руками собственные тела. Подтягивать, чтобы перебраться на противоположную сторону толщенного ствола.

Наконец «верхотура» была взята. Выбившийся из сил Андрей, чтобы не упасть, обхватил руками дерево, прижался разгоряченной щекой к шершавой, как наждачка, коре. То же самое сделал и сидевший у него на плечах мальчик. Женщина же плюхнулась на «пятую точку», зажала голову между коленями. Ее мутило.

– Дяди приближаются, – вновь пропищал Столин-младший, поочередно тыча указательным пальцем в черномасочников, взбирающихся по склону горы.

– Придется тебе немного побегать самому, – проговорил Ларин, снимая с плеч мальчика.

Как только тот почувствовал землю под ногами, тут же бросился к маме, обнял ее. Женщина вскинула голову, прижала его к своей груди. Андрей уже доставал из рюкзака одну за другой динамитные шашки. Попутно поджигал фитили.

– Убегайте, я вас догоню, – пробормотал он.

Несмотря на сильную усталость и тошноту, Столина поднялась, взяла сына за руку. И они заспешили к противоположному склону горы.

– А как вам такой ход, ублюдки? – Оскалился Ларин и принялся бросать дымовые шашки с практически истлевшими фитилями в людей в черных масках, которые взбирались по заваленному буреломом склону.

Поочередно, с интервалом в секунду, прогремели пять взрывов. Двое «ниндзя» упали замертво. Еще парочка контуженных взрывной волной зажали уши, из которых хлынула кровь, ладонями и завыли от боли. Уцелевшие же, а было их немало, восемь человек, словно по команде вскинули автоматы и открыли по Андрею шквальный огонь, уже забыв про полученный ими приказ – «брать агента тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти живым». Но ни одна из выпущенных ими пуль не достигла своей цели. Так как антикор вовремя успел укрыться за деревом.

И вот, когда расстрелявшие все патроны черномасочники дружно стали перезаряжаться, доставляя в магазины своих короткоствольных автоматов новые рожки, Ларин побежал прочь, при этом петляя меж сосен. Он уже видел спускающихся с противоположного склона горы женщину с мальчиком.

Тем временем контуженные взрывом «ниндзя» продолжали выть ранеными волками. Они сдирали с себя маски, вытирали ими кровоточащие уши. Широко открытыми глазами смотрели на своих товарищей, которым повезло больше. Они словно спрашивали у них – ну почему досталось именно нам, а не кому-нибудь из вас? Где справедливость?

Один из восьмерых уцелевших черномасочников достал спутниковый телефон, набрал по памяти длинный номер. На том конце линии ему тут же ответили. Он торопливо доложил абоненту текущую обстановку. Замолчал, дожидаясь ответа. Тот не заставил себя долго ждать:

– Какого хера я вам деньги плачу? Вас же целая группа была. А сейчас только восемь штыков осталось. В общем, если вы упустите эту бабу с пацаном, а вместе с ними и этого агента-антикора – я вас самолично кастрирую, – вырвался из динамика грозный голос.

– Мы исправимся, – пообещал черномасочник, и на том конце телефонной линии раздались гудки.

Восемь «ниндзя» заспешили к вершине горы. Их же контуженые товарищи поочередно закричали им вслед:

– Эй, а мы?

– Вы что, нас здесь оставите?

Но на их вопросы так никто и не ответил. А обладатель спутникового телефона лишь обернулся, виновато развел руками, мол, сами все понимаете. И был таков.

Под ногами с характерным хрустом ломались ветки. Время от времени противно чавкал мох. Женщина и ее семилетний сын, которые отчаянно продирались сквозь густые заросли можжевельника, едва ли не каждую секунду вскрикивали от боли, которую причиняли то и дело впивавшиеся им под кожу острые иголки.

– Мама, я больше не могу, – еле слышно пропищал мальчик и неожиданно упал на колени.

– Вставай, сынок… Нужно идти… – запыхавшимся голосом произнесла женщина и склонилась над сыном, – нужно идти… ты слышишь?