Полюбить дьявола - Кейт Мур

Уилл внимательно следил за ней. Елена, ничем не выдав, что он разгадал ее тайну, взяла с блюда апельсин. Если Уилл прав, а он мог бы поспорить на пони, что это так, нельзя не признать, что Елена никак себя не выдала. Вместо этого она прорвала ногтем пупырчатую кожуру фрукта и выпустила наружу его горько-сладкий запах.

— Мы можем начать действовать завтра, пораньше, пока в доме еще все спят. Лири ведь должен когда-то спать?

— Насколько я понимаю, вы не хотите, чтобы полиция оказалась там раньше вас.

— А Марча арестуют?

Она попала в точку. Уилл взял с тарелки апельсин. Министр внутренних дел был закадычным другом Марча. Оба они, без сомнения, торговали информацией, и министр примет все меры, чтобы Марча не подвергли допросу. Если Уилл хочет, чтобы Марч оказался на скамье подсудимых, придется заняться этим вплотную.

Елена наблюдала за ним.

— Мы можем подкупить рассыльного, — сказала она, — и я доставлю товар за него. Хардинг, должно быть, заметил, какие торговцы занимаются поставками.

— А потом?

— Я оставлю окно открытым. Хардинг как-нибудь отвлечет на себя внимание. Вы войдете.

— И куда мы пойдем?

— Прямо в контору Лири. Он не станет доверять другим важные бумаги.

Уиллу нравился ум Елены.

— И сколько у нас будет времени, прежде чем они спохватятся?

— То, что я ищу, узнать легко. Я узнаю эту вещь сразу, как только увижу ее.

— А если мы столкнемся с Лири до того, как вы найдете эту заметную бумагу?

На ее лице мелькнуло легкое раздражение.

— Мы возьмем с собой оружие.

— В Лондоне никогда и никуда нельзя ходить без оружия. — Из его рукава выскользнул нож, который Уилл положил на стол. — Вы готовы убить человека, чтобы найти свои письма?

Услышав этот вопрос, она на миг вытаращила глаза. Спустя мгновение она встретилась с Уиллом взглядом и сказала:

− Нет.

— Приятно слышать. Я буду спать крепче, зная, что вы не собираетесь перерезать кому-нибудь горло, чтобы вернуть… письма.

— Вы слишком уверены в себе.

— Марч уже давно торгует тайнами разных людей. Очень может быть, что он завладел какой-то тайной, которая важна для вас.

— Итак, мой план годится?

— Нет. — Но она дала ему идею. Он тоже размышлял, пока они ели. Позволить ей вернуться в бордель казалось очень плохой идеей, но сбивал с толку вопрос — почему ему так не хочется этого? Он видел, как засовывают человека в мешок, как режут, как насилуют. Сколько жизней ему не удалось спасти? Не доставленное вовремя донесение, неверная информация, потерянные документы. Всего не перечтешь. Его тревога о судьбе какой-то отдельной девственницы казалась просто смехотворной.

Разумеется, о ней никто не тревожится. Он велел Хардингу посмотреть, нет ли в газетах объявлений. Ничего. Уилл решил, что в доме у Елены нет мужчины, некому вести эту битву вместо нее, поэтому она и убежала, чтобы сражаться самой. Дом, в котором живут только женщины? Тоже маловероятно, учитывая ее частые замечания по поводу мужского самоуправства.

Уилл увидел, как она берет в рот тонкий ломтик апельсина, и почувствовал, что в нем снова оживает то, что он подавлял в себе целый день.

Он по-прежнему не знает, кто она такая. Все, что он узнал о ней, говорит, что она не для него, эта образованная девственница из высших кругов английского общества. Но она будет принадлежать ему.

Он начнет с этого рта, широкого и роскошного, с этой милой, выступающей вперед нижней губки, которая кончается сжатыми уголками, потому что улыбается Елена неохотно. Он заставит эти губы раскрыться и прижаться к своим губам. Он погрузится в ее сладость. Поцелуи — только предварительная схватка, средство смягчить врага перед решительной атакой.

Характер Елены оставался такой же тайной, как и ее жизнь. Она получила образование не в школе, иначе она бы так не погрузилась в роль Елены. Он понимал, что чужая личина не дает человеку дрожать от страха перед лицом врага. Елене это удается, значит, у нее есть практика. Только однажды он увидел, как соскользнула с нее маска.

Ее красота не может не привлекать поклонников, но талант к подражанию мог развиться, только если она провела много времени в обществе, оставаясь незамеченной. Это была загадка. В каком обществе могла оставаться незамеченной такая богатая красавица, как она? Быть может, в окружении герцога Уэнлока? И если Елена перешла дорогу этому могущественному герцогу, это могло означать, что у них есть семейные связи.

Она определенно находится за пределами досягаемости Уилла.

В отличие от Ксандра Уилл никогда не искал постелей титулованных леди. Он всегда предпочитал обычных девушек. Но сложность состояла в том, что его плоть считала Елену своей. Биение в жилах упорно твердило: «Моя».

Он ей не безразличен. Перед обедом он чувствовал каждую секунду ее откровенное внимание к себе. Он видел морщинку между ее бровей, смущение неопытной женщины, пытающейся понять, что происходит между ними, он заметил, как она вспыхнула, осознав, что испытывает к Уиллу плотский интерес.

Он может заставить ее позабыть о приличиях. Это будет нечестно, это будет непорядочно, это будет недостойно, но его уже давно не волновали честность, порядочность и достоинство. Он спас Елену от Лири. Она принадлежит ему.

Он снова налил ей вина.

— Расскажите мне, как Парис ласкал вас?

Она сидела наискосок от него, разделяя на дольки второй апельсин, сдирая с них белые прозрачные пленки, — утонченная царица, его Елена. Она бросила на Уилла оценивающий взгляд:

— Вы хотите посмеяться над ним? Вы были хорошим солдатом?

— Хорошим солдатом? Грубым сквернословом, безупречным в сражении, умевшим оставаться в живых до тех пор, пока какой-нибудь высший чин не прикажет умереть? Нет. Вот шпион из меня вышел куда лучше.

Он хотел ошеломить Елену, но ее взгляд не дрогнул. Она покачала головой.

— Расскажите, что вы сделали, чтобы заслужить доброе мнение Хардинга.

— Доброе мнение Хардинга?

— Да, Хардинг вас очень ценит. Он шел за вами в любое сражение?

— Да. — Уилл признал, что здесь она попала в точку.

— Так расскажите — почему? Вы, наверное, можете назвать какое-то добро, которое вы совершили семь лет назад?

Что ж! Она может гордиться собой, потому что сумела полностью изменить тему разговора.

— Вы меня ставите в тупик, милочка.

— Ничуть. — Елена слегка фыркнула.

В конце концов ему пришлось рассказать ей три хорошо отредактированных истории, прежде чем ее веки сомкнулись и рука упала на стол ладонью вверх. Быть может, Елена в конце концов сбежит от него. Он потянулся через стол, вынул апельсиновую дольку из ее руки и сунул себе в рот.