Полые куклы - Марси Кейт Коннолли

когда она обернётся, окажется, что это она во власти контролёра – что её разумом владеет кто-то другой. С другой стороны, тяжёлое ярмо правды больно давит на меня.

Мэва резко оборачивается на мой голос, на её лице написано искреннее удивление.

– Симона? Себастьян? – Её лицо разглаживается. – Вы проследили за мной.

– Да, – говорю я. – Мы думали, ты во власти контролёра. Мы хотели помочь. – У меня в горле вдруг встаёт ком.

Она вскидывает брови:

– Вы думали, меня увёл контролёр? – Она делает шаг вперёд, и мы невольно пятимся. – В чём дело?

– Мы знаем, – тоненьким голосом произносит Себастьян.

– Знаете что? – спрашивает Мэва. Она протягивает к нему руки, и Себастьян весь сжимается. Мэва хмурится, но тут же смеётся: – Что это с вами?

– Зачем? – я еле слышно выдыхаю это слово, но оно всё равно эхом отдаётся от стен пещеры.

– Зачем что? Симона, что происходит? – Мэва упирает руки в бока и на мгновение кажется совсем прежней.

Но я ныряю в её разум, на этот раз глубже, чем обычно. Её решимость, которую я принимала за желание узнать, что сталось с её семьей, превратилась в нечто более тёмное. Её свирепость, которую я прежде принимала за преданность родным, намного усилилась. Но прежде чем я успеваю пробраться глубже, её мысли успокаиваются. За ними я больше ничего не могу прочесть. Она знает, как закрыться от меня, и, осознав это, я совсем теряюсь.

Мысли Мэвы всегда были такими организованными. Я и подумать не могла, что это всё потому, что она слишком многое скрывает.

– Мы знаем, кто ты, – хрипло говорю я. Мне больно выговаривать слова.

Мэва скрещивает руки на груди:

– О чём ты говоришь?

– Ты контролёр. Это ты завладела разумом Юны. Это ты забрала Джемму, сестру Себастьяна. И, думаю, это ты увела Иду.

– Где Джемма? – шепчет Себастьян. – Что ты с ней сделала? Почему она до сих пор не вернулась к нам?

Мэва принимает невинный вид:

– Что за глупости! У вас просто в голове всё перепуталось. Я бы никогда такого не сделала. Вы хорошо меня знаете. Я защищала вас обоих, помогала вам, когда больше некому было о вас позаботиться.

Я вспоминаю, как мы встретились с Мэвой, и мне на ум приходит потерявшийся в лесу человек и то, как странно выглядела пустая, но при этом явно обжитая лачуга. Должно быть, она подчинила его себе и завела так далеко в лес, чтобы он потерялся, а она тем временем успела бы воспользоваться его жилищем. А потом мы наткнулись на неё.

Она с самого начала знала, кто мы с Себастьяном такие? Что у нас есть дар? Противное ощущение расползается по моему телу.

– Ты никогда о нас не заботилась. Ты просто хотела нас использовать. Как и все остальные. – Слёзы жгут мне глаза.

Мэва сочувственно вздыхает:

– Ох, Симона, это просто последствия того, что с вами сделала леди Эшлинг. У тебя в голове всё перепуталось. Я помогу тебе разобраться, – она протягивает ко мне руку, и я вздрагиваю:

– Не прикасайся ко мне. Я знаю, где-то в этой пещере ты держишь остальных. Наших друзей, вместе с которыми мы были в плену у леди Эшлинг. Они в твоей власти.

В широко раскрытых глазах Себастьяна стоят слёзы, руки он держит по швам и сжимает кулаки:

– Ты ничем не лучше леди Эшлинг.

Теперь очередь Мэвы вздрогнуть.

– Ничем не лучше леди Эшлинг?! Этой демоницы, которая десятилетиями держала в плену столько одарённых людей?! Это уже слишком. И совсем не к месту, – она фыркает, отбросив притворство. Теперь она расхаживает взад-вперёд по краю берега. – Я больше не стану вам лгать. Я сказала правду, когда говорила, что я беспокоюсь о вас обоих. Клянусь, – её руки бессильно повисают вдоль тела. – Леди Эшлинг похитила меня, лишила семьи, мужа и детей. Они давно мертвы – я провела с ними всего несколько чудесных лет. Я хочу их вернуть. Я искала призывателя душ, чтобы взять его под крыло и с помощью его дара вернуть моих детей. Мне нужны были только подходящие тела. Дети, уже пострадавшие от рук леди Эшлинг, просто идеальны для этого.

– Ты хотела использовать их тела, чтобы вселить в них души твоих детей?!

– А что будет с нашими друзьями? – спрашивает Себастьян. Он крепко держит меня за руку.

– Чтобы наполнить вином чашу с водой, нужно сначала вылить воду, – просто отвечает Мэва.

И вновь ужас охватывает меня.

– Ты хочешь их убить?!

– Нет. Только выпустить души из тел.

– И куда они пойдут? Для них ты приготовила тела?

Мэва сдвигает брови:

– Зачем мне это? Мне всё равно, что с ними будет. Мне нужны только их тела, чтобы поселить в них моих детей.

– Но у тебя было только трое детей. Разве ты не можешь отпустить хотя бы одного из наших друзей? – молит Себастьян.

Мэва качает головой:

– Не раньше, чем я закончу. Ваши друзья полезны, не могу не признать. А после того что сделала с ними леди Эшлинг, ими управлять легче, чем обычными людьми. Они нужны мне.

– Разве твои дети не успели прожить свои жизни давным-давно? – спрашиваю я. – Откуда ты знаешь, что они вообще захотят вернуться?

На лице Мэвы отражается недоумение.

– Разумеется, захотят. Иначе быть не может. Мы же семья.

Её слова ранят меня. Какое-то время я думала, что Мэва может заменить мне мою семью. Теперь я в ужасе от того, что была так слепа и не поняла сразу, кто она такая.

– Откуда ты знаешь? – Себастьян не отступается. Как и я, он ещё цепляется за надежду, что, может быть, Мэву удастся вразумить, убедить её вернуться и стать той доброй женщиной, какой мы её себе представляли.

– Потому что они умерли, – зло говорит Мэва. – Вскоре после того, как леди Эшлинг похитила меня. Мои две девочки и маленький мальчик. Это то немногое, что мне удалось узнать о них. Я не успокоюсь, пока мы не встретимся вновь.

– Мне жаль, – говорю я. И это правда. Я знаю, каково это – потерять всю семью. – Но как насчёт семей наших друзей? Они только что воссоединились. У тебя нет права их использовать. – Я непроизвольно сжимаю кулаки.

У Мэвы дёргается щека.

– У меня отняли всё. Почему я не могу вернуть себе кое-что?

– Почему именно те, кого благословила комета? Почему не кто-то другой? Ты забрала Джемму и Иду. Почему не кто-то такой же? – Я впадаю в отчаяние, и хотя это не лучший аргумент, сейчас я больше не в состоянии ничего придумать.

– Я использовала Джемму, потому что