Тьма близко - Виктор Ночкин

Рядом с Элис оказался толстый рыжий мальчишка лет тринадцати, сын кого-то из графских вассалов. Он с серьезным видом поинтересовался, нельзя ли взглянуть на меч госпожи Охотницы. Элис обнажила несколько дюймов вороненой стали, испещренной непонятными значками, серебрящимися в солнечном свете.

– Вот этим, стало быть, убивают тварей Тьмы, – с видом знатока заявил юный сеньор.

– Точно. Если мне не удается убить их взглядом, приходится пускать в ход меч.

Но ее заявление ничуть не впечатлило юнца.

– А мой благородный сеньор граф Фиоро убил имагора голыми руками.

– У меня не такие большие руки, как у твоего сеньора, – вздохнула Элис, – так что приходится справляться как-то иначе. Как ты думаешь, до полудня еще долго?

– Вот-вот начнут. Погляди, госпожа Охотница, оруженосцы уже выносят флаги!

С обеих сторон ристалища, справа и слева от трибун на песок вступили пешие оруженосцы со знаменами сеньоров, которым предстояло сегодня сразиться в общей схватке. Ветра не было, флажки обвисли на длинных древках, поэтому разглядеть разноцветные гербы было невозможно, но в целом зрелище было внушительное. На арену выехал герольд и произнес речь. Он призывал сеньоров биться храбро, но помнить о турнирных правилах и щадить упавших. Трибуны глухо зашумели – всем хотелось, чтобы скорее началась битва. Герольд закончил, напоследок призвав благородных гостей вдохновлять бойцов своим вниманием, и под крики с трибун удалился. Рыцари, выстроившиеся шеренгами, въехали на песок, и рев стал неистовым.

Оруженосцы опрометью убрались с поля чести, предоставив его господам. В центре строя слева, где преобладали желтые и зеленые цвета, Элис увидела графа Фиоро. Здесь были и более рослые воины, но фигура графа дышала силой – с первого взгляда было ясно, что это могучий воин. Напротив него выделялся белыми доспехами Валентин. Хотя вчера он показал, что является отличным турнирным бойцом, рядом с графом принц смотрелся не так внушительно. По тридцать человек в шеренге – рыцари, остановившись у края поля, разглядывали друг друга сквозь забрала, каждый намечал себе соперника. С места Элис не было видно короля, восседавшего наверху, но, видимо, он дал сигнал – взвыли трубы, снова взревели зрители на трибунах.

Элис ждала, что толстый мальчишка, ее сосед, будет вопить почище взрослых, но тот сидел спокойно и разглядывал воинов. Зато старшие орали так, что труб не было слышно. Мало-помалу шум на трибунах пошел на убыль, и Элис с удивлением поняла, что трубачи успели смолкнуть. Должно быть, поняли, что их никто не слышит. Но вот они снова вскинули сверкающую медь. Над полем разнесся пронзительный зов… и рыцари, склонив копья, двинулись в бой.

Зрители на трибунах топали ногами, кричали и стонали. Два неровных строя конных воинов на ристалище сближались – дрожали склоненные копья с тупыми наконечниками, тяжело бряцала сталь доспехов, развевались пышные плюмажи на шлемах. Пустота между отрядами сокращалась… рыцари пришпорили коней для последнего рывка… и с грохотом столкнулись посередине поля. Треснули древки, разлетелись обломки, первые неудачники рухнули на песок, поднялась пыль. Около трети участников схватки были сбиты с коней при первой сшибке, кто-то, свалив соперника, промчался по инерции сквозь вражеский строй, кто-то успел сдержать лошадь, рыцари рассеялись по полю и теперь спешно разворачивались, снова спеша в схватку.

Они отшвыривали сломанные копья, выхватывали оружие ближнего боя. Валентин и Фиоро усидели в седлах, их копья сломались, и оба торопились встретиться снова. Принц выдернул из ножен длинный меч, граф взялся за притороченную к седлу секиру, оружие было затупленным согласно правилам турнира, но сталь, обнажаясь, грозно сверкнула на солнце. Сразу сойтись в новом поединке врагам не удалось – перед ними оказались рыцари из соперничающих партий. Своего врага Фиоро снес с седла одним мощным взмахом – ему не терпелось свести счеты с главным противником. Принц разделался с воином в желтом и зеленом не так быстро, потребовалось несколько ударов. Но вот он оказался перед графом.

Наконец предводители обоих отрядов встретились в рукопашной. Трибуны пришли в полное неистовство. Элис казалось, что люди на трибуне не могут орать громче, чем в тот момент, когда всадники пришли в движение, но стоило сблизиться графу и Валентину, как толпа превзошла себя. А граф тем временем надвинулся на более легкого соперника, тесня его мощными взмахами тяжелой секиры. Валентин ловко управлялся с конем, хотя поводья ему пришлось выпустить, чтобы перехватить рукоять меча обеими руками. Он бросал белого жеребца вправо и влево, чтобы не сходиться вплотную. Принц кружил около Фиоро, изредка парируя удары, но чаще уклоняясь от лезвия секиры. Вокруг них кипела схватка, рыцари сражались, не щадя себя, пары бойцов сходились, обменивались ударами и расходились, все поле пришло в движение. Но взгляды зрителей были прикованы к центру ристалища, где бились предводители партий.

Вот Валентин, выбрав удачный момент, тоже нанес удар, его меч со скрежетом врезался в кирасу противника. Фиоро словно не почувствовал, он заносил секиру, и принцу пришлось пригибаться. Следующий удар он парировал, но заметно покачнулся в седле.

Кто-то из партии принца, разделавшись со своим противником, поспешил на помощь предводителю и налетел на Фиоро, осыпая графа ударами палицы. Граф, увлеченный поединком, не заметил нового врага, и это стоило ему нескольких пропущенных ударов, весьма крепких. Фиоро осадил коня, развернулся к новому врагу и несколькими взмахами оружия заставил того отступать. Граф был настолько силен, что вскоре уже теснил двух противников, попеременно нанося удары обоим. Хотя и чувствовалось, что он увлекся боем, но сражался Фиоро искусно и даже изобретательно. Значит, не потерял голову.

Элис, благодаря приемному отцу, разбиралась в фехтовальных приемах и вполне оценила мастерство, проявленное графом: тот, сделав вид, что готовит рубящий удар сверху по шлему принца, неожиданно пришпорил коня, вмиг оказался рядом с другим противником и, казалось бы, не сильно ткнул того в забрало обухом секиры. Маневр удался, и соратник принца, взмахнув руками, вывалился из седла. Валентин поспешил напасть на графа снова, пока тот разделывался с неудачливым рыцарем. Меч дважды взлетел и поднялся, доспехи графа звенели под этими ударами, но Фиоро сумел отразить атаку и снова стал теснить принца.

На арене собрались испытанные бойцы, герои множества турниров, и большинство их оказалось на стороне Валентина – мало-помалу вассалов графа одолевали. Бой уже распался на несколько групповых схваток, и видно было, что желто-зеленые терпят поражение, все меньше их оставалось в седлах. Но в центре по-прежнему сражались предводители отрядов, и накал страстей не угасал. Фиоро, снова оставшись с принцем один на один, теснил его, и удары секиры, кажется, делались все мощнее – граф не знал усталости и бил не переставая. Принц же все реже рисковал парировать, все чаще отступал и уклонялся. Очередной удар секиры пришелся вскользь по его кирасе, лезвие соскользнуло и задело круп белого жеребца, прикрытый попоной. Тупое лезвие не смогло ранить скакуна, но конь взвился на дыбы, и принцу стоило немалого труда совладать с ним. Похоже, это разозлило Валентина, поскольку он в свою очередь, и уже намеренно, ударил коня графа. Турнирные правила запрещали калечить животных, полагалось бить только по седоку, но, конечно, в суете и запале общей схватки могло случиться всякое.

Конь Фиоро, заржав, метнулся в сторону, граф натянул поводья. Но пока он справлялся с животным, на помощь Валентину подоспели два рыцаря из его партии. Оба были основательно помяты в схватке, у одного от перьев плюмажа остался жалкий измочаленный огрызок, щит другого был так изрублен, что невозможно было разобрать герб, однако эти воины, хотя и уставшие, оказались втроем против одного. Когда Фиоро сумел снова направить коня к принцу, удары посыпались на него со всех сторон. Однако граф сумел сойтись с Валентином вплотную. Теперь, сражаясь бок о бок с двумя соратниками, принц не мог маневрировать так же свободно, как прежде.

Не замечая вражеских ударов, граф выпустил рукоять секиры, позволив оружию свободно повиснуть на ремне, ухватил принца, стиснул в объятиях, приподнимая… и вырвал из седла.

Миг – и Валентин полетел под копыта коней. Элис охнула, ей показалось, что принц в беде, но его рыцари оттеснили графа, на помощь к ним спешили еще несколько бойцов. Партия графа проиграла, лишь трое его соратников отбивались в стороне от центра ристалища. Четверо бойцов наседали на них, и видно было, что поражение желто-зеленых – лишь вопрос времени. Трибуны уже не ревели, а издавали ровный монотонный гул – и вопли восторга, и причитания родни сраженных воинов сливались в единый мощный звук. Хотя, конечно, когда Валентин покинул седло, немало женщин издали скорбные возгласы – не одна Охотница боялась за прекрасного принца!