Марко Поло - Жак Эрс

Корабли огибают затем полуостров Малайзию и остров Бинганг, «меньший остров Ява». Книга долго описывает островных правителей, их распри и богатства. На Суматре «мессир Марк Пол пробыл 5 месяцев из-за плохой погоды, которая не позволяла ему продвигаться вперед» (это было во время муссона в октябре). Они высадились на землю «и сделали деревянные форты и крепости, где они и пребывали для устрашения людей-животных, которые едят человеческое мясо». Наконец, когда погода наладилась, они снова выходят в открытое море и в 150 милях находят острова Никобары, остров Цейлон и первую точку полуострова Индостан — Кайл или Каел, недалеко от Тутикорина, куда прибывают «все корабли, которые приходят с запада: из Горма (Ормуза) и из Киса, и из Адена, и из всей Аравии, которые приходят груженные лошадьми и другими товарами».

В Индии, в Коилоне (Куилон), где можно найти бразильский лес очень хорошего качества, который по-бразильски называется койлуни, становится на якорь столько же джонок из Китая, сколько кораблей из Аравии. Корабли венецианцев поднимаются все севернее, до области Гуджахарат, о которой Марко говорит очень бегло, в нескольких строках, упоминая два или три порта, в особенности Сомнат. Он пишет о пиратах, наиболее кровожадных и жестоких в мире, о большом количестве перца, имбиря и краски индиго, которые можно там купить, о хлопковых деревьях, которые за двадцать лет достигают шести локтей в высоту («хлопок, который они дают, не хорош для того, чтобы ткать, но можно найти другое применение») и о чудесном кожевенном промысле («и делают там много товара из красной кожи, украшенной животными и птицами, вытканной золотой и серебряной нитью очень искусно»).

Мы хорошо можем себе представить, что после этого наши путешественники вместо того, чтобы проплыть вдоль берегов Африки, таких далеких, направились прямо в Ормуз, просто сделав остановку в городе Кедж королевства Кезивакуран (Макран).

В Ормузе они узнают, что персидский хан Аргум, который должен был жениться на монгольской принцессе, доверенной им, умер 17 марта 1291 года (если верить персидским историкам). Девушка была отдана замуж за сына покойного — Газана. Выполнив поручение (двигаясь по неизвестной дороге), они достигают Трабзона, затем Константинополя, Негропонта и, наконец — Венеции, куда они прибывают в 1295 году.

Их последнее путешествие длилось около трех лет, из которых два с половиной года они провели в море. Оно отличается от сухопутного и удачно его дополняет. Поло проделали огромный труд, обойдя вокруг земель Азии, посетили страны, заслуживающие особого внимания, порождая восхищение читателей своими отчетами.

Вымышленные или совершенные мысленно путешествия трудно приукрасить истинными впечатлениями. В книгу Марко по поводу этого периода путешествия вошло не более трех-четырех историй или просто даже намеков на обстоятельства реальные, пережитые. В самом деле, здесь очень мало неоспоримых доказательств визита: описаний климата, рельефа, расстояний и длительности путешествия.

В общем, для того, кто хотел бы изучить эти два путешествия Марко Поло в Китай, а на обратном пути — в Индию, Ормуз и Трабзон, чтение его книги — а мы не имеем другого источника, — порождает скепсис и оставляет в недоумении. Практически невозможно отличить в деталях путь, действительно пройденный, от маршрута энциклопедического. Этот последний, полностью сформировавшийся, довольно часто направляет и поддерживает текст. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить и принять концепцию автора (скорее авторов) и представить книгу не отчетом о пройденных маршрутах, не журналом путешествия, а, как они сами на э го указывают в названии — описанием, то есть, возможно, чем-то вроде сказки. То, о чем мы читаем, является большей частью путешествием воображаемым, книжным, идеальным.

Маршруты (пути), действительно пройденные нашими венецианцами, пусть даже не абсолютно достоверные (мы можем определить только основные вехи путешествия), не отвечают исключительно торговым интересам. Это мы можем сказать уверенно. Они полностью зависят от тех миссий и поручений, которые выполняли итальянцы на службе Великого хана. Дорога Марко Поло не совпадает с той, которую позднее освоили итальянские негоцианты, торговавшие знаменитым шелком.

Глава VI

МАРКО ПОЛО — ТОРГОВЕЦ?

Мы тоже могли бы принять традиционный взгляд на Марко Поло как на купца, упростить и схематизировать его образ, представить его просто деловым человеком с авантюрной жилкой, который бросился изучать новые рынки сбыта товаров с целью обогащения. Но такой подход в наше время парализует исследования в области социальной истории.

Мы хорошо понимаем, конечно, причины и истоки такой точки зрения. Конечно же, братья Поло были торговцами из Венеции, города пряностей и шелка, который утверждал в то время свое могущество на море, посылая своих граждан вглубь Востока. Кроме того, порожденное интеллектуальным климатом последних десятилетий XIX века, наиболее мощное научно-историческое течение авторитетно навязывало довольно упрощенную точку зрения на факты прошлого: история учреждений, обществ и цивилизаций использовалась, чтобы показать заслуги «буржуазных республик». Прежде всего выставляется напоказ (и это касается всех городов Италии) республиканский, «демократический» характер общества, буржуа, торговца, украшенных всеми добродетелями, несущих «современную» культуру и дух предпринимательства. Это люди, которых охотно противопоставляют знати, сильным мира сего. В недрах феодализма они сформировали, как утверждают, другую модель существования и восприятия мира — в сообществе. Торговцы были у истоков всех крупных «прогрессивных начинаний» того времени. Именно им мы обязаны расцветом гуманизма, искусств, а заодно и открытием мира!

Совершено естественно личность Марко Подо, венецианца, сына и племянника негоциантов, обосновавшихся на Востоке, прекрасно отвечала этой схеме и дополняла постулат вескими аргументами.

Однако, если мы хотим избавиться от этих a priori, мы должны учитывать не только принадлежность Марко Поло к определенной социально-профессиональной прослойке, но и то, что он с юности впитал дух предпринимательства. В дополнение к этим очевидным фактам мы должны выяснить, вписывается ли его китайско-индийское путешествие в рамки чисто «торгового предприятия»? Каким представить себе его — после стольких лет на чужбине? Каковы были его каждодневные занятия? Как он воспринимал эти новые миры, государства, сообщества, которые, как утверждают, он открыл?