Туманность Андромеды - Иван Ефремов

— И люди сменили античное рабство на феодализм и религиозную ночь средневековья, — подхватила Веда. — Но что же осталось вам непонятным?

— Просто я плохо представляю крито-индийскую культуру.

— Вы не знаете новых исследований. Ее следы теперь находятся на огромном пространстве от Америки через Крит, юг Средней Азии и Северную Индию и Западный Китай.

— Я не подозревал, что в столь древние времена уже могли быть тайники для сокровищ искусства, как у Карфагена, Греции или Рима.

— Поедете со мной, увидите, — тихо сказала Веда.

Дар Ветер молча шел рядом. Начался пологий подъем. Они дошли до гребня увала, когда Дар Ветер внезапно остановился.

— Благодарю за приглашение, я поеду…

Веда чуть недоверчиво повернула голову, но в сумерках северной ночи глаза ее спутника были темны и непроницаемы.

За перевалом огни оказались совсем близкими. Светильники в поляризующих колпаках не рассеивали лучей и от этого казались дальше, чем на самом деле. Сосредоточенное освещение служило признаком ночной работы. Гул напряженного тока становился сильнее. Контуры ажурных балок серебристо блестели под высокими голубыми лампами. Предостерегающий вой заставил их остановиться — сработал заградительный робот.

— Опасно, идите налево, не приближаясь к линия столбов! — проревел невидимый усилитель.

Они послушно повернули к группе передвижных белых домиков.

— Не смотрите в сторону поля! — продолжал автомат свою заботу.

Двери в двух домиках открылись одновременно, два снопа света, скрестившись, легли на темную дорогу. Группа мужчин и женщин радушно приветствовала путников, удивляясь столь несовершенному способу передвижения, к тому же ночью.

Тесная кабинка с перекрещивающимися струями насыщенной газом и электричеством ароматной воды, с веселой игрой точечных электроразрядов на коже была местом тихой радости.

Освеженные путешественники встретились за столом.

— Ветер, милый, мы попали к собратьям по работе!

Веда налила золотистого питья в узкие бокалы, сразу запотевшие от холода.

— «Десять тонусов» тут! — весело потянулся он к своему бокалу.

— Победитель быка, вы дичаете в степи, — запротестовала Веда. — Я сообщаю интересные новости, а вы думаете только о пище!

— Здесь раскопки? — усомнился Дар Ветер.

— Только не археологические, а палеонтологические. Изучают ископаемых животных пермской эпохи — двести миллионов лет тому назад. Трепещу с нашими жалкими тысячами…

— Сразу изучают, не выкопав? Как же так?

— Да, сразу. Но как это делается, еще не узнала.

Один из сидевших за столом, тощий желтолицый человек, вмешался в разговор:

— Сейчас наша группа сменяет другую. Только что закончили подготовку и приступаем к просвечиванию.

— Жесткими излучениями? — догадался Дар Ветер.

— Если вы не очень устали, советую посмотреть. Завтра мы будем перемещать площадку дальше, а это не представляет интереса.

Веда и Дар Ветер обрадованно согласились. Гостеприимные хозяева поднялись из-за стола, повели их к соседнему дому. Там, в нишах, с циферблатом индикатора над каждой, висели защитные костюмы.

— Ионизация от наших мощных трубок очень велика, — с оттенком извинения сказала высокая, чуть сутулая женщина, помогая Веде облачиться в плотную ткань, прозрачный шлем и закрепляя на ее спине сумки с батареями.

В поляризованном свете каждый холмик на бугристой степной почве выделялся неестественно четко. За контуром обнесенного тонкими рейками квадратного поля послышался глухой стон. Земля вспучилась, растрескалась и осыпалась воронкой, в центре которой возник остроносый сверкающий цилиндр. Спиральный гребень обвивал его полированные стенки, на переднем конце вращалась сложная электрофреза из синеватого металла. Цилиндр перевалился через край воронки, повернулся, показав быстро мелькавшие позади лопатки, и начал вновь зарываться в нескольких метрах в стороне от воронки, уткнув свой полированный нос почти отвесно в землю.

Дар Ветер заметил, что за цилиндром тянется двойной кабель — один изолированный, другой блестевший голым металлом. Веда тронула его за рукав и показала вперед, за ограду магниевых реек. Там выбрался из-под земли второй такой же цилиндр, одинаковым движением перевалился налево и снова исчез, нырнув в землю, как в иоду.

Желтолицый человек сделал знак поторопиться.

— Я узнала его, — прошептала Веда, догоняя ушедшую вперед группу. — Это Ляо Лан, палеонтолог, раскрывший загадку заселения Азиатского материка в палеозойской эре.

— Он китаец по происхождению? — спросил Дар Ветер, вспомнив темный взгляд слегка раскосых узких глаз ученого. — Стыдно сознаться, но я не знаю его работ.

— Я вижу, вы мало знакомы с палеонтологией, — заметила Веда. — Пожалуй, палеонтология иных звездных миров вам лучше известна.

Перед мысленным взором Дар Ветра промелькнули бесчисленные формы жизни: миллионы странных скелетов в толщах горных пород на разных планетах — память прошедших времен, скрытая в наслоениях каждого обитаемого мира. Память, созданная самой природой и ею же записываемая до тех пор, пока не появится мыслящее существо, обладающее способностью не только запоминать, но и восстанавливать забытое.

Они оказались на небольшой площадке, прикрепленной к концу крутой ажурной полуарки. В центре пола находился большой тусклый экран. Все восемь человек уселись на низкие скамьи вокруг экрана в молчаливом ожидании.

— Сейчас «кроты» закончат, — заговорил Ляо Лан. — Как вы уже догадались, они прошивают слои горных пород голым кабелем и ткут металлическую сетку. Скелеты вымерших животных залегают в рыхлом песчанике на глубине четырнадцати метров от поверхности. Ниже, на семнадцатом метре, вся площадь подслоена металлической сеткой, подключенной к сильным индукторам. Создается отражающее поле, отбрасывающее рентгеновские лучи на экран, где получается изображение окаменелых костей.

Два больших металлических шара повернулись на массивных цоколях. Загорелись прожекторы, вой сирены возвестил об опасности. Постоянный ток в миллион вольт повеял свежестью озона, заставил все клеммы, изоляторы и подвески источать голубое сияние.

Ляо Лан, казалось, небрежно поворачивал и нажимал кнопки щита управления. Большой экран светился все сильнее, а в его глубине медленно проплывали какие-то нечеткие контуры, разбросанные там и сям в поле зрения. Движение остановилось, размытые очертания большого пятна заняли почти весь экран, сделались резче.