Королевские шутки - Любовь Безбах

— Ты же цивилизованный человек, — напомнил Роберт.

— Арина, скажи хоть слово, — попросил Ричард.

Внезапно Семен произвел резкий выпад, схватил Арину и втащил в вертолет. Разведчики попрыгали в кабину, и машина поднялась метров на шесть. Вслед полетели безвредные палки и копья.

— Какой же ты бессовестный! — бросила Арина Семену, задыхаясь от негодования.

— И это всё твое 'спасибо' за геройское вызволение из плена? — оскорбился, в свою очередь, Семен. Пока Роберт удерживал машину над двором, вокруг девушки в тесноте беспомощно толкались Питер и Ричард, пытаясь ее успокоить.

Из замка вышли Сергей и Каф. Хозяин замка взметнул руку, отдавая приказ, а Сергей поднес к губам рацию. Воины побежали к загону с боевыми шурсами.

— Роберт, — прозвучала рация. — Спускайся во двор. Сейчас тебя собьют, как бабочку. Профессионалы, как-никак.

Роберт увидел, как воины выволакивают из загона боевое чудовище Зертилии, крупное, по-змеиному гибкое, вертлявое, оскаленное, по-бабьи охнул и пошел на посадку. Стоило машине коснуться земли, как оттуда сразу выскочила Арина. Сиаль стремглав побежала к ней. Подошел Сергей. Разведчики в угрюмом молчании мялись около машины. Арина виновато смотрела на брата.

— Каф своей кровью поклялся, что не тронет тебя без твоего согласия еще четыре дня, до 5 октября. Пятого я заберу тебя отсюда.

— Четыре дня? Почему четыре дня? — удивилась она и оглянулась на Кафа, стоявшего поодаль.

Сергей посмотрел на нее несколько обескураженно.

— Серега, кончай демагогию, тащи ее сюда, — крикнул ему Семен.

Буров пропустил замечание мимо ушей и обратился к сестре:

— Я не могу применять по отношению к тебе силу. Оставайся пока здесь, раз ты сама так решила.

Он крепко сжал ее стан, погладил светлые пряди.

— До сих пор с тобой ничего страшного не случилось, и до пятого ничего случиться не должно. Оставить рацию?

— Нет.

Сергей сунул рацию в руки сестры. Потом отпустил ее и пошел к вертолету. 'Что же такого Каф ему сказал?' — удивлялась в мыслях Арина.

— Сереж! — окликнула она. Он обернулся.

— Осмотрите болото, которое к северу отсюда. Каф позволит, я скажу ему. Возможно, там найдется древний космический корабль.

— Серега, ты что, в самом деле ее бросаешь? — ошарашенно спросил Роберт.

— Пятого мы ее заберем, — угрюмо ответил Сергей и запрыгнул в машину. Разведчики последовали за ним, беспрестанно оглядываясь на Арину. Она стояла и загоняла обратно душившие ее слезы.

Глава 13 НОЧЬ БОЕВОГО ШУРСА

Серафима ожидала возвращения Сата сегодняшним вечером. У нее не было настроения, все раздражало, она откровенно маялась от скуки, даже когда на камбузе вовсю кипела работа. После разговора с Сатом на душе лежал неприятный осадок. Она ожидала его, потому что необходимо было что-то предпринять, хотя бы поговорить с ним более откровенно. Избавиться от навязчивых мыслей не удавалось, потому что на кухне были заняты только руки. Сима безрезультатно гнала и душила тоску по Сату и злилась на него и на себя. Тосковать по нему не хотелось. Она твердо решила выйти замуж за Анджело Сайенса и вполне определенно представляла себе свое будущее. Разум твердил одно, сердце не слушалось, и Симе хотелось выть от такого раздрая.

Вместо Сата на Станцию сразу после обеда неожиданно прибыл Анджело Сайенс. Он явился сюда, как собственник, как властелин, окруженный многочисленной свитой под названием 'комиссия', охраняемый дружиной молодых андроидов. Двое из них встали у дверей Станции. В небольшом здании сразу стало шумно и тесно.

На камбуз пришла молодая женщина, показавшаяся Симе знакомой. Ни слова не говоря, прелестное белокурое создание с ладной фигурой оттеснило Симу от посудомоечной машины. 'Вот и замена', - подумала та и затосковала с новой силой.

— Как тебя зовут? — спросила она, выполаскивая руки перед уходом.

Девушка удивленно оглянулась, и тут Сима вспомнила, где ее видела.

— Анна, это ты?! Что ты здесь делаешь, тебе ведь всего полгода? Или меньше?

Та улыбнулась, но промолчала. Серафиму осенило:

— Боже мой, Аня, какую злую шутку я с тобой сыграла! Так ты до сих пор молчишь?! Тебе уже можно разговаривать, милая моя…

— Можно? Наконец-то можно, — севшим от двухмесячного молчания голосом проговорила Анна. — Трудно молчать, когда хочется рассказать о том, что волнует. За что вы меня наказали?

Сима поняла, что девушка-андроид, будучи полгода от роду, задала прямой вопрос, и оттого угодила в щекотливое положение. Анджело спас ее, заявившись на камбуз. Телохранители бесшумно встали с внешней стороны дверей. При виде беседующих девушек Доктор вытаращил глаза.

— Как тебе это удалось, Серафима? Мои психотерапевты обломали об нее зубы. Ну, здравствуй!

Он с ходу ее обнял, но та повела себя сдержанно. И сама же расстроилась от собственной холодности, но иначе не получилось.

— В чем дело, Серафима? Я ожидал, что ты будешь рада видеть меня после долгой разлуки. Я прибыл сюда только для того, чтобы увезти тебя на Землю. Я никому не могу тебя доверить. Однако твои поступки в последнее время стали чересчур экстравагантными. Убежать на Зертилию на пару с андроидом — это уже через край. От тебя можно ожидать чего угодно.

— Лучше ничего не ждать: нервная система развалится, — отшутилась Сима.

Анджело шутку не принял.

— У нас с тобой серьезный разговор.

Сима покосилась на узкую спину Анны. Анджело перехватил ее взгляд.

— Разумеется, не здесь. Пойдем в один из кабинетов, где можно побеседовать наедине. Ты права, здесь везде сейчас много народу.

В это время Сат готовился к посадке и вышел на связь.

— У нас гости. Док нарисовался собственной персоной, — сообщила Ируня, которая дежурила в диспетчерской.

Сат напрягся.

— Какого черта ему здесь надо?

— Он собирается забрать отсюда свою любовницу.

— Какую еще к черту любовницу?

— Сат, хм-м…

Сат выругался на трех языках мира.

— Ируня, солнце мое гривастое… Где Серафима, черт возьми?

— С Доком в кабинетах.

— Что они там делают?

— Туда не влезть: дверь стерегут два 'вратаря'.

— Два 'вратаря'? Будь моя воля, головы бы им поотворачивал. И еще кому-нибудь.

— Короче, Сат, дуй на посадку, у тебя, по-моему, жар, — прервала его Ируня и отключила связь.

Сат слепо пошарил неверной рукой по пульту. В голове словно лопнул пузырь и отключил все звуки. Несколько секунд Сат не мог сообразить, что произошло и где он находится. Потом взвыл от боли. Руки работали механически. 'Я не буду об этом думать', - приказывал он себе, но ничего не получалось. Катер был запрограммирован на возвращение только в одну точку планеты: на полярную Станцию по свободному от действия датчиков коридору. Иначе Сат повернул бы, куда глаза глядят.

Предмет его боли, Серафима, в это время сидела на жесткой табуретке в пустой комнате, рассматривая на стене вырезанную из журнала фотографию невидящим взглядом. Неприязнь к Анджело испарилось, стало легче. Сима приободрилась. Она не дала Доктору начать разговор так, как нужно ему, и сразу перешла в наступление:

— Почему ты прячешь андроидов от людей? Только не говори мне об опасностях, я живу с ними на Станции двенадцатый день и ровным счетом никакой опасности не вижу.

— Какую опасность ты ожидала увидеть на Станции? Я увезу тебя на Землю, где ты будешь жить среди людей и не искать опасностей. Самых старых андроидов я заберу с собой, чтобы они постоянно были перед глазами. Я перестал им доверять.

— Андроиды так же, как и люди, переживают, дружат, влюбляются. Здесь они только ждут смерти, как приговоренные. Им страшно. Да, они отличаются от людей, они довольно странные, но они вроде как особая нация. Почему ты держишь их здесь? Ты их боишься, что ли?

— Они здесь работают, потому что человеку в таких условиях работать очень сложно. Я всего лишь забочусь о людях.

— Ерунда. Станция создана с единственной целью: ссылать сюда старых андроидов. Ее можно было построить в другом месте, с более мягким климатом. А андроиды здесь только мучаются.

— Не утрируй, малышка. Станция необходима для исследовательской работы. А андроиды для того и существуют, чтобы они могли заменить человека в тяжелых условиях.

— Ты создаешь их, чтобы они страдали и мучились?

— Кто здесь страдает, Серафима? Тебя послушать — так Станция состоит сплошь из мучеников. Когда-то на Земле в сложных условиях работали люди, и никаких разговоров о мучениях не велось. Вот уж действительно, ерунда. С тем же успехом можно заявить, будто Господь создал людей исключительно для страданий. Человек — существо алчное, он много хочет, но мало получает. И страдает от этого. Я что-то новое говорю, а, милая девочка? Человек сам себя наказывает.