Назад в СССР: 1986. Книга 6 - Максим Гаусс

тоже говорить не собирался. Как не собирался говорить о том, что мне практически досконально известно, как и что делал персонал в ту ночь, как работает Чернобыльский атомный реактор и как вообще организована ночная смена на энергоблоке.

О многом я скажу позже. Но самое главное я оставлю при себе. Я помню, что случилось с академиком Легасовым. Я помнил, что стало с Волковым, чей отчет по аварии семьдесят пятого года так и остался гнить в архивах… Нужно будет принять меры, чтобы подобного сценария не больше не произошло. Нигде и никогда. Отсюда, как вытекающее — нужно устранить Клыка и придать огласке то, что произойдет. Нужен наглядный пример, увиденный глазами специалистов. Глазами тех, кто будет на блочном щите управления реактора № 4.

— Я собирался уезжать через три недели, — задумчиво произнес Виктор. — Но так и быть, отложу свои планы на несколько месяцев. Искренне надеюсь, что все это будет иметь какой-то смысл.

— Извини, что втягиваю тебя, — с виноватым видом произнес я. — Но мне нужны люди с опытом.

— Понимаю, — ответил тот, шумно выдохнув. — Тем не менее, я рад помочь. Но надеюсь, что все это не потребуется и никакой диверсии не будет. Многое мне здесь непонятно, я ведь вообще не разбираюсь в атомных электростанциях… Но я хорошо умею обращаться с оружием. Все-таки два года в Афганистане и я там не на полевой кухне отсиживался.

— Мы еще многое обсудим. Я познакомлю тебя с журналистом. Но это позже.

— Тогда предлагаю встретиться через несколько дней, можно на этом же месте.

— Пока не стоит. Позже. Мне еще нужно решить вопрос с бывшими сослуживцами, а это тоже непросто. И еще, есть кое-какие претензии к одному майору, из военной комендатуры. Но это уже мое дело…

— Дров не наломай! — хмыкнул Виктор. — Это все из-за тех событий, летом прошлого года?

— Да. И это в том числе, — кивнул я.

Поболтав еще немного, мы разошлись.

Я шел и думал, правильно ли я сделал? Виктор такой же бывший военный, как и я. Он человек радикальный, решительный. Конечно, вряд ли он понял все так, как я хотел ему объяснить. Мысли одни, а слова другие. Но общую суть он должен был уловить. К тому же, он на пенсии. Ему, наверняка, скучно. А тут такое дерзкое предложение… Я ведь ему не ограбление гастронома предлагаю ему провести, я прошу помочь проникнуть на атомную электростанцию, а это само по себе для советского человека немыслимо.

Вот только тут тонкий момент — Виктор, это человек, беспощадно перемолотый советской военной машиной. Выброшенный, но не сломленный. Дух в таком человеке силен, я его почувствовал еще тогда, в поезде. Просто забыл, учитывая, сколько всего со мной произошло за это время… Для него это возможность сделать что-то полезное, доказать, в первую очередь самому себе, что он может приносить пользу. Разве его устраивала работа сторожа на строительной площадке? Да не поверю я в это, кто бы что ни говорил.

Еще, я подумывал привлечь на дело отца Юльки, но благополучно передумал. Нечего их втягивать их сюда. Ему это может отразиться на службе, а девушке… Лучше, если она вообще не будет ничего знать. Пока она учиться, она будет в Киеве, следовательно, не придется объяснять, где я пропадаю…

Но твердого плана у меня по-прежнему нет. И я намерен его продумать в самое ближайшее время. Вот только разберусь с одной небольшой проблемкой…

Глава 12

Ловушка для охотника

В среду, двенадцатого февраля погода вновь испортилась. Посыпал снег, ударили морозы. Но погодные условия практически не мешали мне наблюдать за зданием военной комендатуры.

Я уже не один раз брал у отца нашу «Копейку», несмотря на то, что прав у меня все еще не было. Само собой, в ближайшей перспективе рассчитывал их получить — время тогда было другое, фирменных автошкол кроме «ДОСААФ» еще не было, да и государственная автоинспекция работала честно и на совесть. А еще раньше, в шестидесятых, было совсем просто — умеешь водить хорошо — иди, сдавай экзамены и получай права, а если не умеешь — иди, учись. Правда, уже в восемьдесят шестом году это дело было не бесплатным, а стоило порядка двухсот пятидесяти рублей. Да и учиться нужно было около полугода, зато на выходе получался специалист, умеющий не только ездить без аварий на каждом квартале, но и механик-моторист в одном флаконе.

Дежурил я тут уже не первый день и на то была причина.

Я устроил слежку за майором Приваловым. За прошедшие дни я успел убедиться в том, насколько это противная, мелкая и циничная тварь, от которой можно было ожидать чего угодно. То он пытался подкатывать к замужним женщинам, то ходил «по головам» младших сотрудников, в основном сержантского состава, общаясь с ними как с мусором — довелось подслушать. Семьи у майора не было, жил он один в двухкомнатной квартире. Само собой, такие как Привалов, по улицам не ходят, а сидят за столом в теплом и уютном кабинете и ждут, когда сверху им дадут команду «Фас».

Именно такая команда и поступила на меня… Теперь я намеревался выяснить, кто спустил ему такую задачу!

Вообще, он чем-то напоминал мне важную и пафосную собачонку, которая строит из себя огромного породистого кобеля. Майор — довольно мелкий человек, считающий себя большим, важным и толстым. Вдобавок к его заслугам, я еще на службе сделал вывод, что с головой у него явно не все в порядке, а сейчас убедился в этом. Создавалось впечатление, будто в одной голове было две разных личности. То едкая и противная гнида, то какая-то странная и ничем не обоснованная забота.

И эта фраза про радиоактивных крыс… Откуда он ее взял? Майор использовал ее с поводом и без, что уже начало раздражать.

Офицер ежедневно приходил на работу в одно и то же время, пил крепкий «Каркадэ». Довольно странный выбор, но у каждого свои тараканы, поэтому личные предпочтения можно и опустить. В обеденное время он шел в ближайшую столовую, набивал там брюхо, затем с демонстративной ленцой возвращался обратно в кабинет. Работу он заканчивал ровно в пять двадцать, после чего собирался домой. Всегда в одно и то же время. Но здесь было два интересных момента — поначалу, мне показалось, что домой его возил водитель на служебной машине. Молодой парень в гражданской одежде, немного старше меня. Машина — белая «Волга», всегда одна и та же. И именно с работы,