Абандон 2 - Сергей Котов

него не было доступных средств защиты, — ответил Патрик, — и опыта жизни в этом мире. Ребят, мы в двадцать первом веке живем. Неужели вы думаете, что создать защиту от избыточного ультрафиолета — проблема?

— Мы, пожалуй, начали не с того, — примирительно сказал я, — готов признать, что мы слишком мало знаем и понимаем для того, чтобы выносить суждения.

Патрик неожиданно хихикнул. Но тут же осёкся и сказал:

— Извините. Правда, почему-то люди, даже лучшие из вас, когда общаются с нами, переходят на высокий штиль и стараются не говорить, а декламировать. Да забейте на это. Мы тоже люди. Да, живём очень долго, да, питаемся кровью. Но в остальном мы такие же. Психология почти не меняется после обращения, иначе в нём не было бы никакого смысла. Вчера вы как-то более свободно общались. Может, попросить пива принести снова? — он подмигнул.

— Вы тоже извините, — вздохнув, ответил я, — сложно чувствовать себя нормально в вашем присутствии. Даже нам. А вчера мы ещё на стрессе были. Такой драйв и кураж, когда чувствуешь себя живым.

— Присоединяюсь к извинениям! — Соня подняла руку.

— Ну вот, разобрались, — Патрик улыбнулся, продемонстрировав идеально ровные, белые зубы, — давайте перейдём к серьёзным вещам. Алая Ступень предупреждена — но на всякий случай повторяю: эти вещи имеют для нас очень большое значение. Мы добровольно раскрываем карты, рассчитывая на вашу помощь. Но помните, чего это нам всем может стоить.

— Мы понимаем, — кивнул я, — и подтверждаем готовность… — я осёкся, — тьфу, ну невозможно избавиться!

Патрик улыбнулся.

— Короче, мы готовы.

— Мы, ночные люди, существуем столько, сколько существует человечество, — начал он, — как и любые закрытые сообщества, нас всегда волновал вопрос нашего происхождения. Были разные гипотезы и даже религиозные движения, которые давали толкование этому вопросу. Какие-то общины считали нас благословением, санитарами человечества, какие-то — проклятием. Вторые, понятное дело, долго существовать не могли. Так что первые доминировали к моменту, когда меня обратили. Меня, как учёного, тоже всегда занимал этот вопрос. Кто мы? Зачем мы? В чём наша цель? И вот, с развитием научного подхода, у нас появились первые реальные намётки в решении этого вопроса. Мы обнаружили, что наша… особенность связана с одним фактором, который возвысил человека над животными.

Он сделал паузу и посмотрел на нас, по очереди заглядывая в глаза.

— Вы говорите о разуме? — спросила Соня.

— Этот ответ был бы верным ещё лет пятьдесят назад, — улыбнулся Патрик, — но сейчас есть более точные определения. Дело в том, что человечество не единственный разумный вид на Земле. Наша особенность в том, что мы можем в своём воображении конструировать то, чего нет в объективной реальности. Государственные границы. Валюта. Другие вещи, которые кажутся нам безусловно существующими — но которым нет места за пределами нашего воображения.

Мы с Соней переглянулись.

— Да ладно, это ни для кого не секрет. Почитайте современных социологов и антропологов, — продолжал Патрик, — в общем, такое дело: мы действительно оказались чем-то вроде санитаров. Только не в примитивном смысле этого слова. Чтобы вы знали — кровь — это не только железо с эритроцитами. Это ещё и некоторые вещи, которые формируют нематериальную, информационную основу жизни. Утилизируя избыток созидания, мы охраняем саму реальность нашего мира.

Он сделал паузу. Взял со стола бутылку с минералкой и сделал глоток.

— Для этого приходилось убивать? — снова не удержалась Соня.

— Приходилось, — кивнул он, — но знаете, какая часть насильственных смертей приходилась на нас? Догадаетесь?

Мы промолчали.

— Люди убивают людей. Увы, это в человеческой природе. Как получилось, что для возвышения был избран самый кровожадный из всех хищников. Но и самый перспективный с точки зрения воздействия на реальность.

До меня несколько секунд доходил смысл сказанной фразы.

— Избран? — переспросил я.

— Наши самые древние легенды, даже сказки, говорят о Великом Предке, который в незапамятные времена возвысил нас, заповедав усложнять этот мир. Как и многие обычные народы на Земле, мы считали долго считали это эпосом, не имеющим под собой никаких реальных оснований. До тех пор, пока наши учёные не нашли теоретическую базу. И не оценили вероятность реального существования этого Великого Предка. С тех пор мы были заняты поисками. Как вы понимаете, так получилось, что Алая Ступень нашла его раньше.

— Что… он такое? — Спросила Соня, — откуда он взялся?

— Как вы понимаете, миры, где существует развитая биосфера, потенциально готовая к поддержанию разумного вида, способного конструировать новые смыслы, очень ценны. В космических масштабах. Понимаете?

— Он… пришелец? — спросила Соня.

— Был когда-то, — ответил Патрик, — перед тем, как погрузиться в стазис, он трансформировал себя под нашу биосферу, с учётом особенностей такого побочного явления разума, как мы. Он, в некотором роде, супер-контролёр. Он должен был пробудиться и контролировать процесс нашего перехода на следующий уровень осознанности, чтобы мы не уничтожили себя сами. Другое дело, что у него было очень мало ресурсов, чтобы сделать всё, как положено. Он творил, как говориться «на коленке», от безысходности.

Он снова прервался и выпил минералку.

— Но… почему? — спросил я, — почему ему не хватало ресурсов? Если он представитель некой могучей цивилизации, способной на межзвёздный перелёт… так? Как у него может быть мало ресурсов?

— А вот это совсем новая информация, — сказал Патрик, — мы это поняли совсем недавно. Я уже говорил, что миры с готовой биосферой — это ценность? Так вот, за эту ценность иногда случаются битвы.

Соня потёрла указательным пальцем переносицу.

— Кажется, у меня голова кружится, — сказала она.

— Может, сделать похолоднее? — спросил Патрик, — я специально чуть уменьшил холод, не хочу, чтобы вы простудились.

— Спасибо, не поможет.

— Великий Предок победил в той битве. Те, кто пытался с ним конкурировать, были повержены. Однако после падения его корабля ресурсов едва хватило