Вейн (СИ) - Марина Суржевская

      — Нет, — чуть хрипло отозвался он.

      — Не хочешь?

      Он усмехнулся.

      — Просто в отличие от маленькой наивной лейны понимаю, к чему приведет этот… поцелуй.

      — К чему? — спросила Вейн, продолжая водить пальчиком по его коже.

      — К тому, что твоя брачная ночь произойдет прямо сейчас, — выдохнул Ксандр.

      Его руки скользнули со спины ниже, на ее поясницу, пальцы чуть прикоснулись к ягодицам. Он внимательно смотрел в ее глаза, ожидая, когда взгляд Вейн изменится, станет холодным и колючим, как тогда, в оранжерее. Желая этого взгляда, чтобы остановиться, не делать того, чего он так безумно хотел. Но она лишь смотрела снизу-вверх, чуть приоткрыв губы и вздрагивая от его легких прикосновений.

      Желание уже стучало кровью в голове, сжимало горло так, что трудно становилось дышать. Ему было больно от близости ее тела, от ощущения нежной кожи, от запаха волос. Ксандр чуть отодвинулся и провел пальцем по ее щеке, задев губы. Теперь они дрожали оба, сжигаемые пожаром безумного притяжения.

      — Останови меня, Вейни… — прошептал он. — Скажи, чтобы я прекратил, и я послушаюсь…

      Она чуть откинула голову. Разве можно остановить вихрь? Или запретить прибой? Или замедлить бесконечное движение светила?

      Вейн вздохнула, а потом обвила его шею руками и неумело прижалась к нему в поцелуе. Еще целый миг он боролся, с ней, с собой, а потом рывком перевернул ее на спину, придавил к лежанке. Накрыл ее губы, раскрывая их, лаская языком, терзая рот неудержимым поцелуем. Он едва сдерживался, чтобы не набросится на нее, словно зверь на добычу.

      Александр прошелся губами по ее шее, спустился ниже, вылизывая ямочку у горла, еще ниже… Его ладони гладили и ласкали ее тело, нарочно медленно, потому что он боялся сделать резкое движение и сорваться в бездну страсти, где исчезает разум. Но все равно срывался, лишь усилием воли удерживаясь на краю.

      Он провел пальцев вокруг соска и сжал ей грудь. Пальцы сменили губы. Вейн выгнулась, ощутив это влажное прикосновение, и вскрикнула, когда он чуть прикусил ей кожу. Руки мужчины гладили и дразнили, рисовали на ее коже горячие узоры, будили в ней что-то дикое и неизведанное. Внутри все ныло, требовало разрядки и наслаждения, которого она еще не знала, но понимала первобытным женским инстинктом.

      Она снова вскрикнула, когда почувствовала его пальцы между ног, безотчетно отстранилась, сжалась.

      — Не бойся, — прошептал он, нежно пробежал пальцами по коже бедра, снова пробуждая ее чувственность.

      И стал целовать ее, дразня языком, нежно посасывая, облизывая. Медленно поглаживал ей бедра, изо всех сил сдерживая себя. Он боялся прижать к тюфяку нежную лейну, впиться в ее губы с силой, вбиться сразу, сделать то, чего требовало его тело. И в то же время, он наслаждался этой мучительно медленной игрой, исследованием и приручением ее, заставляя не бояться, а открываться ему навстречу.

      Или это она играла и приручала его?

      Вейн стянула с Александра рубашку, отвечая на поцелуй. Опустила голову и поцеловала его грудь. Повторила то, что он делал с ней, с удовольствием ощущая, как сильно бьется его сердце, как тяжело он дышит, сквозь зубы втягивает воздух.

      Он отстранился лишь на миг, чтобы скинуть сапоги и брюки. И в следующий миг уже снова прижал ее к себе. И Вейн задохнулась, ощутив то, что упиралось теперь ей в живот. Его поцелуи становились все проникновеннее, неистовее. Ласки пугали откровенностью. Он снова коснулся между ее ног, и стал гладить, трогать, скользить пальцами, уверенно и жадно. Вейн выгнулась под его умелыми руками, застонала, с изумлением ощущая внутри себя жаркую и мучительную волну, которая словно прибой все нарастала от его бесстыдных ласк, от губ, посасывающих соски, от горячего сильного тела, вжимающего ее в лежанку.

      — Ксандр… прошу тебя…— она не понимала, о чем просит и чего хочет от него. Зато он точно знал и давал ей это, наслаждаясь пробуждением ее чувственности, вздымающейся грудью и стонами наслаждения. Радость переполняла его, видя, как Вейн ощущает первое в своей жизни чувственное удовлетворение. И этот стон, эти полускрытые губы все же заставили его сорваться в бездну. Александр развел ей колени и вошел в нежное лоно девушки с хрипом, переходящим в рык.

      Резкая боль заставила ее выгнуться и забиться в его руках. Он замер, сжал зубы, сдерживая свое безудержное желание двигаться, двигаться, двигаться в ней… Толкнулся мягко, слизывая ее слезы, шепча что-то непонятное, нежное, завораживающее…

      — Вейни… моя Вейни…

      Боль прошла, схлынула. Она распахнула глаза, всматриваясь в его напряженное лицо, в глаза, в которых сейчас отражалась ее боль. Нутром понимая, что ему нужно, Вейн подалась вперед, выгнулась и закинула ноги ему на спину. И Ксандр задвигался, все ускоряясь, уже не в силах сдерживаться. Снова и снова входя в ее тело, прикусывая ей кожу, целуя губы, уже не скрывая стоны наслаждения, теряя голову от мощного удовольствия обладания ею.

      И с силой прижал ее, впечатал в свое тело на последнем рывке, выдохнул ей в губы. Вейн ощутила, как он содрогнулся, выплескиваясь внутри нее.

      А потом просто перевернулся на спину, не выпуская ее из объятий.

      Вейн молчала. Ксандр вдруг засмеялся удовлетворенно, провел ладонью по ее спине.

      — Вот теперь ты точно согрелась.

      Девушка вскинула голову, подозрительно всматриваясь в его глаза, и он снова рассмеялся. Нежно прижал ее, чтобы не дергалась.

      — Тихо, Вейни. Не злись, я пошутил, — и тут же стал серьезным. — Тебе больно? Шантар… Первый раз все должно было быть не так…

      Она чуть смущенно улыбнулась.

      — Мне уже не больно. И ты прав, теперь я точно согрелась. Но мне ужасно… мокро.

      Он хмыкнул и легко встал, подхватил свою рубашку.

      — Лежи, я сейчас.

      Натянул сапоги и совершенно спокойно, обнаженным вышел из сторожки. Вейн торопливо провела рукой по бедрам и поморщилась от вида крови. Ксандр вернулся с походным бурдюком, такой обычно приторачивают к седлу. Без эмоций оторвал от своей рубашки рукав, намочил и подошел к лежанке.