Паромщик - Маргит Сандему

Свег с этим согласился. Он попросил остальных забрать с собой мертвого на носилках, которые они сделали заранее. Сам же он хотел остаться здесь и предпринять расследование вместе с Сандером и Бенедикте.

— Но вам нельзя здесь оставаться, — возразил Мортен. — Вы разве не понимаете, что это опасно для жизни?

— Вместе с этими двумя я в безопасности, — заверил Свег. — Они эксперты, каждый в своей области.

Мортен посмотрел вопросительно, но не добился больше ни слова в ответ.

Когда остальные скрылись в лесу, образовав длинную процессию на другой окраине Ферьеусета, Свег начал свои поиски.

— Что ты об этом скажешь, Бенедикте? — спросил он, пока искал следы на земле.

— Я не знаю, — сказала она неуверенно. — Я действительно ничего не знаю. Это злое место, вот и все, что я могу сказать, но я… я думаю, что мы взялись не с того конца. И не в том месте.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Сандер. Она обернулась.

— Я не могу точно выразить свои мысли, потому что я и сама не все понимаю. Вы знаете, здесь что-то прячется…

— Довольно, мы это знаем, — сказал Свег.

— Нет, я имею в виду не это. Здесь кто-то или что-то словно упирается. Скрывает все, хоть мало-мальски значимое, от меня. Это необычайно мощные силы.

Она задумалась.

— Но единственная возможность состоит в том, чтобы попытаться их вымотать.

— Каким же образом ты хочешь это сделать?

— Я попытаюсь что-нибудь придумать. Бенедикте освободилась от своих мыслей.

— Но я не думаю, что мы что-нибудь здесь найдем, — быстро сказала она. — Это не само место…

— Оно должно быть здесь, наверное, — убежденно сказал Сандер.

— Ну, ну, но то зло, то, которое ты на самом деле ищешь, оно… его здесь больше нет. Так я думаю, — спокойно закончила она.

Остальные молчали.

Тогда Свег сказал:

— Вы обратили внимание на руки мертвого? На кончики его пальцев?

— Да, — ответил Сандер. — Я их как раз разглядывал. Они были сморщенные, словно он держал их в воде.

— Или полоскал что-то.

— Большая чистка. Это и есть та религиозная церемония, и она посвящена Нертхюс. Ульсен, должно быть, был превращен в ее раба. Вопрос только в том, что же он полоскал? Я не вижу ни повозки, ни какого-нибудь покрывала. Ты это имеешь в виду, Бенедикте? То, что мы ищем, находится в каком-то другом месте?

— Да. Может быть. Я так думаю.

— Но почему Ульсен висел здесь? Почему он не плавал в воде? — пристав Свег был озадачен.

— Это… убийство, или, скажем так, жертвоприношение, произошло сегодня рано утром, — ответил Сандер. — Ритуал, очевидно, еще не завершен. Нет, я не думаю, что мы здесь еще что-нибудь найдем, Свег. Может быть, пойдем вслед за остальными?

Свег выпрямился и вздохнул.

— Придется поступить так. Но я абсолютно не понимаю одну вещь: куда делась вся кровь? Бенедикте медленно произнесла:

— Вот поэтому-то я и имела в виду, что убийство произошло в другом месте. Мы ищем не там, где надо.

— Да, очевидно, — сказал Сандер. — Выглядит так, словно они собрали всю кровь в специальный жертвенный сосуд. Но где, в свою очередь, он? Нет, пойдем, нам надо двигаться! От этого места у меня мурашки бегают по спине.

— В этом мы с тобой согласны, — сказал Свег. — Мне бы хотелось выяснить еще кое-что у этих немцев.

Им было нетрудно отыскать дорогу на пастбище, туда вела хорошо утоптанная тропинка. Их встретили приветливыми словами и стаканом вина, которым немцы запаслись в большой деревне внизу.

— Ливору необходимо было вернуться назад, в деревню, — сказала Аделе. — Но он обещал подняться снова сюда завтра вечером.

— Чудесно, — сказал Свег. — Нам может понадобиться его крестьянская сметка.

В камине потрескивал огонь, и по замерзшему телу Бенедикте разливалось тепло. Оказалось, что немцы были неплохо обеспечены продовольствием, на столе был собран вкусный обед, и трое новоприбывших смогли как следует поесть.

— Как хорошо, что нам не придется больше ночевать в этом страшном доме в Ферьеусете, — сказал Сандер.

— Да, а особенно тот запах, — сказала Бенедикте с недовольной гримасой. — Он был невыносим. Особенно посреди ночи, когда я увидела эти глаза.

Об этом немцы и Мортен ничего не знали, и Бенедикте пришлось рассказать. Они смотрели на нее с удивлением, и Сандер пояснил:

— Да, Бенедикте не такая, как мы. Она обладает способностями, в которых мы, простые смертные, не очень-то разбираемся.

На нее стали смотреть с нескрываемым почтением. Все они пробыли достаточно долго в Ферьеусете, чтобы больше не посмеиваться над сверхъестественным.

Бенедикте, которая весьма внимательно относилась к таким вещам, заметила ледяное молчание, установившееся между Аделе и Мортеном Хьортсбергом. «Здесь что-то случилось», — подумала она. Ей не совсем это нравилось, поскольку она также замечала многозначительные, манящие взгляды, которые Аделе посылала Сандеру Бринку.

«Ее интерес направлен на другой объект, — подумала Бенедикте. — Она теперь хочет быть вместе с Сандером. Она, должно быть, порвала со своим возлюбленным женихом».

Бенедикте снова почувствовала боль в груди. Ведь она так хорошо понимала Аделе. Сандер был в тысячу раз привлекательнее, чем этот надменный Мортен Хьортсберг.

Свег решительно произнес:

— Теперь я хочу знать, что вам известно о Ферьеусете. Вы ведь провели там достаточно времени, не так ли?

Тот немец, который был наиболее силен в норвежском, ответил:

— Мы пробыли здесь некоторое время осенью, чтобы найти наших друзей. Пришлось снять этот дом…

— Подожди, — сказал Свег. — Я понимаю это так, что вы пришли сюда в первый раз двумя группами?

— Да, точно. Мы были в пешем походе по горам Норвегии, и случайно услышали о Ферьеусете, история которого заинтересовала нас. Случилось так, что я и еще один приятель пришли в первый день. Нас предупредили в деревне внизу, что здесь, наверху, не все в порядке. Призраки и тому подобное. Но мы лишь посмеялись над этим. Ах, если бы мы только послушались их!

— Что случилось?

— Мы поднялись в Ферьеусет. И тут появился паромщик, чтобы нас перевезти. Мы же не слышали о нем, поэтому воспользовались его услугами.

— Как это так? — одновременно вскричали Сандер и Свег. — Вы плыли на пароме?

— Да, — вздохнул немец. — Но он хотел брать на борт только одного человека за раз.

— Как он выглядел? — спросила Бенедикте. Немец вздрогнул.

— Мне бы не хотелось говорить о нем, — если позволите. Спасибо! Я переезжал на другой берег первым, и все прошло прекрасно. Меня высадили на сушу на маленьком мысу внизу у церкви.

— И ничего с тобой не случилось? — спросил Сан-дер.

— Ничего — не считая того, что мне было крайне не по себе. У меня… было такое чувство, что я сижу в воде. Словно лодка наполнена водой. Вы понимаете?