Пятый курс - Денис Кащеев

– Есть еще одна задача, дополнительная. По нашей информации, Комендант базы Корпуса прикрытия Маклеуд находится под психотехническим контролем…

– Эмма? Под контролем?! – не смог сдержать восклицания Голицын. – Так я и знал! С самого начала?

– Вероятнее всего, с момента разрыва отношений с Альгером со стороны Земли. Прямо нас эта проблема не касается, но из этических соображений будет правильным при наличии возможности предпринять попытку раскодировать Маклеуд. Например, если она лично выйдет на связь с корветом. В любом случае, это не должно делаться в ущерб решению главной задачи. Психотехнический пароль Маклеуд, равно как и коды доступа к системе экстренной блокировки корветов, я сообщу вам перед началом операции. Вопросы?

Голицын бросил быстрый взгляд на Чжу Пэна. Китаец инициативу проявлять не желал.

– У меня вопрос, аш-сун, – повернулся Иван к Нивгу. – Что это за таинственный напарник, о котором вы упоминали?

– О, это один ваш старый знакомый, – улыбка альгерда показалась курсанту несколько зловещей. – Полагаю, он уже ждет нас на базе. Вот он, – Нивг сделал легкий пасс рукой, и изображение Земли перед ним исчезло, сменившись…

– Нет! – в ужасе отпрянул Голицын. – Только не это! Со стола альгерда на него, хищно оскалившись во все свои тридцать два зуба, угрюмо взирал шимпанзе Злод.

6

Внешний люк десантного катера отошел в сторону, и Голицын, на чем свет стоит ругая про себя сопролца Свара по прозвищу Бешеный Юннат, два года назад оформившего Злоду-Злодею офицерский допуск на «Альфу», вытолкнул наружу герметичную капсулу с полусонной обезьяной внутри – подходящего скафандра для шимпанзе на базе не нашлось.

Оттолкнувшись ногами от борта, Иван отплыл от катера с десяток метров, после чего включил расположенный за спиной двигатель. Большего от него пока не требовалось: навигационная система скафандра сама сориентируется в пространстве и проложит нужный курс, автопилот выведет на цель. Можно любоваться панорамой Земли или звездным небом, можно даже поспать, будь такое желание – умная автоматика все сделает за тебя. Главное – напарника по дороге не потерять, но для этого предусмотрен прочный тросик, ну а если тот вдруг отстегнется или оборвется (или, скажем, будет перебит выстрелом, хотя откуда здесь взяться стрелку?), у капсулы своя электроника имеется, все равно пойдет за Голицыным, как домашняя собачка за хозяином. Но это лишний сигнал вовне, слабый, едва уловимый, но все равно демаскировка, так что пока обойдемся тросиком – дешево и сердито.

«Альфа» показалась где-то через полчаса полета – величаво выплыла из-за серо-голубого земного диска. Скафандр заводил Ивана на корвет со стороны Солнца – возможно, так вышло случайно, а возможно, считалось, что так диверсанта будет труднее засечь. Задумавшись об этом, Голицын принялся вспоминать, какие системы наблюдения за внешним пространством имеются на «Альфе», и каковы их возможности. Результат ему не понравился: по всему выходило, что у дежурной вахты корвета он сейчас как на ладони. Конечно, скафандр у него не совсем обычный, да и альгерды обещали прикрыть кораблем РЭБ… Да вот только где он, корабль этот?..

Впрочем, тот факт, что огонь по нему не открывали, вкупе с клятвенными заверениями Нивга, что на данном этапе риск обнаружения минимален, внушали осторожный оптимизм. Аш-сун, конечно, та еще сволочь, но прямые и грубые подставы все-таки не в его стиле…

Прошло еще около получаса, и, миновав широкое черное сопло (интересно, а что, если бы в этот момент экипажу «Альфы» вдруг приспичило совершить какой-нибудь неожиданный маневр, и они запустили бы двигатели? Впрочем, нет, не интересно. Совсем), Голицын коснулся руками бронированного днища корвета. Прямо перед ним был аварийный люк: узкий, едва протиснуться – а еще ведь кокон со Злодеем придется туда тащить! – но зато открывающийся легко, без каких бы то ни было там кодов и допусков. Разумеется, любое несанкционированное проникновение на борт будет отслежено, и сигнал о нем тут же поступит вахтенному. Но тут у нас, вроде как, все предусмотрено…

Иван бросил взгляд на вмонтированные в рукав скафандра часы. До условленного времени оставалось еще четыре с половиной минуты. Голицын придвинулся вплотную к люку, примерился, как за него будет удобнее взяться, подтянул поближе капсулу с шимпанзе. На то, чтобы попасть в шлюзовую камеру, у него будет двадцать секунд. Максимум – двадцать пять, это уже на грани. Во время тренировки, устроенной ему Нивгом, Иван стабильно укладывался секунд в пятнадцать-семнадцать, но то на тренировке…

Три минуты. Две минуты. Одна…

Ладони курсанта легли на рукоять люка, мышцы напряглись, откуда-то из груди тугой ком пополз вниз, сдавливая желудок, во рту пересохло.

Пятнадцать секунд… Десять… Пять… Четыре… Три… Две… Одна…

Что было сил надавив на рукоять, Голицын принялся поворачивать ее вокруг оси.

Люк поддавался, но поддавался тяжело, совсем не так, как во время тренировки. То и дело заедал, сбивал с ритма, а в конце, отойдя едва на три четверти положенного, окончательно застрял. Иван навалился на него всем телом – ни в какую. Больше крышку невозможно было сдвинуть ни на миллиметр.

Убедившись в тщетности дальнейших усилий, Голицын оставил крышку в покое и обеими руками взялся за капсулу с обезьяной. В какой-то момент ему показалось, что та ни за что не пролезет в шахту, но стены «кокона» оказались податливыми, прогнулись немного в нужном месте, и, упершись грудью, Иван таки пропихнул Злодея в люк, потеряв всего лишь пару лишних секунд. Затем, опустив в шахту ноги, Голицын подошвами протолкнул капсулу поглубже и нырнул следом. Коварная крышка нехотя вернулась на свое законное место. Заперев засов, курсант посмотрел на часы, и лишь затем перевел дух. Двадцать три секунды. Еле успел. Но успел.

Шлюзовая камера наполнилась воздухом, и Иван шагнул на нижнюю палубу «Альфы», стянул тяжелый скафандр, активировал «Кепару», затем расстегнул капсулу и выпустил на волю Злодея. Накачанный успокоительным шимпанзе не слишком торопился вылезать из уютного гнездышка, пришлось Голицыну вытягивать его оттуда за руки. Злодей вяло оскалился, но подчинился грубой силе.

Ведя обезьяну за поводок, курсант двинулся вперед по коридору. Маршрут до рубки был разработан заранее. Первая запертая дверь преградила ему путь перед выходом с палубы на трап. Затаив дыхание, Иван приложил ладонь Злодея к контрольной панели возле нее, и дверь открылась.

Палубы и трапы корвета были пусты, тем не менее, Голицын продвигался со всей возможной осторожностью. Злодей плелся следом, погруженный в наркотический полусон – на плече у шимпанзе висела ампула, из которой в его кровь дозированно поступало лекарство, не позволяющее обезьяне ни толком проснуться, ни окончательно отрубиться. Когда он был нужен, чтобы открыть очередную дверь, Иван подтаскивал Злодея за поводок, тот послушно протягивал руку, поднимался на задние лапы – и проход открывался.

Ну вот, наконец, и нужная палуба. Голицын осторожно выглянул из-за угла: поста у входа в рубку не было. Ну, конечно же, ему и не положено здесь быть: два года назад они по собственной инициативе ставили у дверей часового, опасаясь очередного появления Злодея. Нынешнему поколению курсантов сия опасность неведома…

Иван не сдержал усмешки. Злодей вернулся, и на этот раз не один. Встречайте!

Распахнув дверь, Голицын с бластером в руке ворвался в рубку.

Ничего себе сокращенная вахта?! Самая что ни на есть полноценная, даже не по штату стоянки: офицер и два матроса. Ну а то, что все трое дружно уставились на экран, наблюдая за трансляцией криска – так кто им доктор?

Даже не поняв, что произошло, вахтенные, как кегли в боулинге, повалились на пол. Втащив внутрь Злодея и заперев дверь рубки, Иван шагнул к командирскому креслу, бросил беглый взгляд на парализованного офицера: четверокурсник Сасаки Тацуки из бывшего подразделения Эммы. Имен обоих матросов-третьекурсников Голицын не знал.

Не теряя времени, Иван уселся в кресло и ввел с пульта полученный от Нивга шестизначный код. Панель перед ним пришла в движение, раскрываясь, словно ворота в криск-зале, и взору Голицына предстала накрытая прозрачным колпаком совершенно невзрачная черная кнопка. Откинув колпак, курсант решительно вдавил ее указательным пальцем.

В первый момент будто бы ничего и не произошло, и Иван даже хотел уже было нажать на кнопку еще раз, но тут на большом экране перед ним, прямо поверх трансляции матча, зажглась крупная белая надпись: «Экстренная блокировка». Трансляция, кстати, не прервалась – нет, все-таки криск для альгердов – дело святое!

– Рубка, это силовое подразделение, курсант Шмидт, – ожила внезапно внутренняя связь. Лицо говорящего, однако, на экране не появилось – там по-прежнему царствовал криск. Как помнил Голицын, это означало, что и его собственная физиономия собеседнику сейчас не видна. – У нас нештатная ситуация!