Коллекционер душ. Книга 5 - Михаил Липарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Браслет, — я в очередной раз задрал штанину и продемонстрировал подарок от директрисы детского дома.
Глаза немой ярко загорелись красным. Она пришла в ярость.
— Не переживай, Эл, — я положил руку ей на плечо. — У меня есть идея, как его снять. Но нужна твоя помощь.
Конечно, принцесса горцев согласилась. Тогда я попросил репетитора заварить нам своего фирменного чая и рассказал всем, что мы будем делать дальше.
Время не ждало и уже в полдень я, Элаиза, Георгий Вольфович, Кролик, Кирпич и десять человек в черном, присланных Райкиным — вернее, одним из горцев, живущих в теле аристократа, — стояли у входа в детский дом № 3 для одаренных.
— Рад вас видеть, Тамара Николаевна, — я открыл дверь в кабинет директрисы.
Та подскочила на ноги. Так, что стул упал на пол от этого движения. Молнии засверкали в глазах одаренной. Волосы, собранные в пучок на затылке, освободились и разлетелись в разные стороны за счет вихря, который окружал только старуху. Кошмарница вновь хотела погрузить меня в сон. Но на этот раз рядом стояла девочка, не меньше моего жаждущая мести.
Элаиза телекинезом прибила старуху к стене. От удара из-под обоев высыпалась штукатурка и длинная трещина поползла к потолку. Две картины с медведями в лесу упали на пол. Следом в кабинет вошел Георгий Вольфович и открыл портал.
Так телом Тамары Николаевны и тех воспитателей, у которых сегодня была смена, завладели горцы. Верные нам духи.
— Если так пойдет дальше, то мне не нужно будет договариваться с императором, — хмыкнул я. — Мы воскресим армию твоих горцев, используя тела моих врагов.
Немая девочка только улыбнулась в ответ и отпустила кошмарницу. Теперь та была на нашей стороне.
— Пусть люди Райкина прочешут детский дом, — сказал я Георгию Вольфовичу, подходя к своей бывшей палате. — Скажите одаренным, что это проверка или что-нибудь еще. Нельзя, чтобы детей охватила паника.
Коллекционер душ кивнул и, позвав за собой еще несколько людей, ушел дальше по коридору. Мы с кошмарницей зашли в палату.
— Разбудите сперва его, — я подошел к кровати, в которой спал Богдан.
На двух других койках мучились от кошмаров Платон и Эдик. Но, чтобы избежать проблем, я решил будить их по одному.
Мальчики дрожали от ужасных фантазий. Стонали. Слезы текли из их глаз.
— И какой мразью нужно быть, чтобы так мучать детей? — произнес я, взяв руку своего друга.
— Этого будить? — Тамара Николаевна подошла к Богдану.
Я кивнул. Тогда она положила ладонь ему на лоб. Черный густой туман вытек из рта, носа и ушей одаренного. Растворился в воздухе. Мальчик медленно открыл глаза. Его руки еще дрожали.
— Ты… — обронил Богдан, увидев меня и тут же вырвал свою руку. — Ты! Я убью тебя!
Паренек бросился на меня. Но я был больше. Крепко обняв его, я прижал руки детдомовца к телу, чтобы он не мог ударить.
— Прости меня, Богдан! Прости… — шептал я. — Я сделал это для того, чтобы помочь. Это больше не кошмар. Я на самом деле вернулся, чтобы освободить тебя.
— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — рыдал детдомовец и пытался вырваться.
— Богдан! Послушай! Просто послушай!
Когда я понял, что мои попытки убедить мальчика бесполезны, я сконцентрировался только на том, чтобы удержать его.
Скоро силы у детдомовца кончились, и я почувствовал, как он расслабляется в моих объятьях. Тогда я отпустил. Все еще рыдая от истерики, одаренный упал на колени и закрыл лицо руками. Тогда я кивнул Кролику, стоящему в проходе. Тот отошел в сторону и в палату вошла девочка.
— Богдан? — произнесла она и одаренный мгновенно затих.
Он зажал уши, не поднимая взгляда, видимо принимая происходящее за очередной кошмар. Но девочка подошла ближе и упала рядом с ним на колени. Обняла.
— Это я, братик… — успела только произнести она и, громко всхлипнув, разрыдалась вместе с ним.
Я улыбнулся, глядя на брата с сестрой, которые наконец встретились. С души упал огромный камень. Понимая, что испытывают сейчас эти дети мне захотелось сделать все, чтобы они больше не страдали. И я поклялся себе, что сделаю это.
Следом за Богданом, я попросил директрису пробудить Платона и Эдика. Парни не сильно злились на меня. Но какое-то время мне все равно пришлось убеждать их, что я обманул их из добрых побуждений.
— Ракицкий? — раздался удивленный голос позади меня, когда мы с парнями жали друг другу руки в знак примирения и вечной дружбы.
Я обернулся.
— Доброго дня, товарищ майор, — я показательно отдал честь сотруднику Бюро, стоящему в проходе.
— Ты что здесь делаешь? — широко раскрыв глаза, человек с зубочисткой во рту посмотрел сперва на меня, затем на Кролика, а затем на директрису. — Тамара Николаевна? Ничего не понимаю. Вы сказали, что мальчик сбежал.
— Меня ввели в заблуждение, Лаврентий, — равнодушно пожала плечами кошмарница. — Оказалось, что удрал не Ракицкий, а Заболотный. Вот! — она указала на приспешника Нокиа. — Добрый человек вернул его сегодня обратно.
Островский прищурился и внимательным взглядом окинул всех в комнате еще раз. Он не глупец. Подозревает, что тут что-то неладно. Но не хочет показаться дураком, поэтому с выводами не спешит.
— Пойдемте я налью вам чаю, — старуха приобняла Островского и вывела из палаты.
Я вышел следом за ними в коридор и смотрел вслед.
Лаврентий еще некоторое время оглядывался, шагая в сторону кабинета директора. Он знал, что есть какой-то подвох, но не мог понять в чем. Ведь Островский хотел, чтобы я попал в детский дом для одаренных — и я здесь. Что делать дальше? Об этом он не думал.
Я же в это время размышлял лишь об одном. Если сейчас директриса заставит майора поверить в легенду, которую я заставил выучить каждого участвующего в этой операции, то я ненадолго избавлюсь от одного из своих заклятых врагов. До тех пор, пока не получу разрешение на создание собственного клана. Потом мне придется покинуть это место по документам и тогда темный вновь начнет охоту за мной. А пока… Пока я могу сосредоточится на более важных делах.
После обеда Тамара Николаевна по моей просьбе собрала всех детдомовцев и воспитателей в актовом зале. Дождалась, когда один из воспитателей закроет дверь, поднялась на сцену, объявила Константина Ракицкого и опустила микрофон на мой уровень.
Под светом прожектора я вышел в центр сцены, скрепя досками под ногами. Посмотрел на детей, которые с интересом
