Наследие. Часть 2 (СИ) - Фалько

— А родители твои? — спросил я.

— Они не живут в Барселоне. Точнее, наша семейная усадьба расположена за городом. Вилла принадлежит мне.

— До Мадрида далеко? — уточнил я. — Часов пять на автобусе?

— Шесть. Если послезавтра утром выехать, то как раз можно вовремя успеть. Так что у нас завтра целый день есть, чтобы хорошо провести время, — она показала большой палец.

Мартина оказалась девушка энергичной и невероятно активной. Умудрялась рассказывать о достопримечательностях, мимо которых мы проходили, отгоняла навязчивых уличных торговцев на одной из странных улочек, где всем гостям города пытались впарить всевозможные сувениры. Взяв меня за одну руку и Тасю за вторую, она словно буксир, провела нас по загруженному людьми проспекту. Надо сказать, что к Международной конференции город готовился, о чём свидетельствовали вывески и плакаты. Обычно в январе в Барселоне туристов очень мало, поэтому и улочки пустуют, но в эти дни в городе было просто не протолкнуться. А ещё Мартина рассказала, что в честь этого события Каталония готовила праздничные гуляния и карнавал. Было видно, как она гордится и любит родной город. Много говорила о том, насколько каталонцы жизнерадостные и гостеприимные. И я был с ней согласен, так как в городе чувствовалась приподнятая атмосфера, как будто люди ждали, что со дня на день начнётся грандиозный праздник.

Когда начало темнеть, мы отправились в тихий спальный район города, застроенный большими виллами, словно люди здесь соревновались, кто лучше и богаче живёт. Дом Мартины и вправду оказался большим трёхэтажным особняком, выполненном в средневековом стиле. Только двор оказался тесноват для автобуса. Наш монстр на колёсах едва поместился, заняв всю площадку. Встречали хозяйку дома две женщины лет сорока, сказав, что комнаты для гостей уже готовы.

За ужином я узнал, что очень много богатых людей, кто имеет в этих краях виллы, сдают их большую часть года. Хозяева проводят в поместьях только пару месяцев в году, а содержать дома и участки выходило в копеечку. Мартина тоже хотела сдавать виллу летом, когда приток туристов особенно велик, но отец запретил. Он даже согласился платить ей за те месяцы, когда она отсутствовала дома по рыночной цене. И выплачивал в тройном размере, когда она дома появлялась. Странные, на мой взгляд, отношения отца и дочери.

Помимо Мартины у герцога двое сыновей и две дочери. Сыновья взрослые — одному двадцать четыре, второму двадцать восемь лет. Что касается сестёр, то одна на год старше, другая на десять лет моложе. Мартина показывала нам фотографии из семейного альбома. После ужина, когда подали чай и десерт, мы как раз его просматривали. В этот момент к нам поднялась одна из служанок, сказав на испанском что-то о госте. Мартина немного посуровела, но совсем чуть-чуть, чтобы не смущать нас. Улыбнулась, сказав, что скоро вернётся и поспешила гостя встретить. Я посмотрел на Тасю, на что она пожала плечами.

Пройдя к окну, я выглянул во двор. Со второго этажа хорошо видны только угол дома и задняя часть автобуса. Но если постараться можно увидеть ворота и две чёрные машины, вокруг которых стоят крепкие мужчины в строгих костюмах. Я подошёл к двери в коридор, прислушался. Где-то минуту было тихо, затем послышались громкие голоса. Мартина перешла на повышенный тон, говоря что-то очень яростно. В её речь попытался влезть мужской голос, но попробуй переспорить женщину, уверенную в своей правоте. Длилось это несколько минут, затем довольно неожиданно голоса стихли и одновременно с этим послышался громкий звук разбиваемой мебели.

Всё что вокруг происходит, Кузьму интересует и заботит больше, чем кого-то другого. Мама всегда об этом шутила. Я промчался по второму этажу к лестнице, перепрыгивая перила и падая на первый этаж прихожей. У входа в дом стоял мужчина лет тридцати на вид. Очень грубо за руку он вытаскивал Мартину из обломков шкафчика для обуви. Мне нужна была всего секунда, чтобы увидеть открытую дверь за ним, просвет двора и забор. Короткий рывок, удар, подкреплённый доспехом духа и мужчину, выбросило из дома, как ядро из пушки. Нет, с ним ничего не случится, мастера так легко убить нельзя. Вряд ли он даже синяки получил, когда врезался в кирпичный забор, умудрившись сломать целую секцию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я осторожно вынул из обломков Мартину, поправил волосы, упавшие на лицо. Судя по всему, ей влепили пощёчину, отправив в глубокий нокаут. Не знаю насчёт сотрясения, но синяк завтра будет знатный, как минимум на половину лица.

— Что случилось? — на лестнице появилась Тася и Алёна. В отличие от ученицы моя супруга выглядела совершенно спокойно.

— Брат её старший, — проворчал я.

— Самый старший? — спросила Тася. Подошла, взяла девушку на руки.

— Младшего я бы запускать в забор не стал. Как думаешь, пойти ему зубы пересчитать?

— Обоим сразу? — она осуждающе посмотрела на меня, имея в виду две ауры мастеров. Если брат Мартины ощущался, как слабый мастер, то второй был существенно сильней.

— Могу обоим. Если соседи не будут против, что мы полквартала разрушим.

— Кузьма, Кузьма, — она покачала головой.

— А что я? — я посмотрел ей вслед, не совсем понимая, почему она сердится. — Он первый начал.

С той стороны забора слышались крики и чувствовался рост силы, как будто оба мастера решили совместным ударом превратить дом в груду обломков.

— Ну и что вы пыжитесь? — проворчал я. Подумал было выйти и навалять обоим, но тихо выругался и осторожно закрыл дверь. — Тася подожди, я с вами!

Глава 7

Взбежав по лестнице, я догнал Тасю в небольшой комнате рядом с гостиной. Здесь был мягкий диван, на который она положила Мартину, осмотрела начинающий проявляться синяк.

— Сильно досталось, — сказала Таисия. — Но не смертельно. Думаю, отделается сотрясением.

— Надо было ему что-нибудь сломать, — проворчал я.

— Так ещё не поздно, иди и сломай.

— Вот как понять, шутишь ты, издеваешься, или на полном серьёзе говоришь? — проворчал я. — Может в больницу её отвезти? Так, я сейчас.

Брат Мартины, наверное, не понял за что его выкинули из дома и решил вернуться.

— Дом не разрушьте, — Таисия его тоже почувствовала. Встав, она обратилась к одной из служанок на испанском. Какая-то очень простая и знакомая фраза, но я сходу не смог вспомнить.

Вернувшись в прихожую, застал сердитого и изрядно испачканного наследника герцога. Дорогой костюм лишился рукава, а в брюках зияла здоровенная прореха. В левой руке наваха — это такой большой складной нож с характерным изгибом на конце рукояти. Классический нож с узким и длинным клинком, у нас в отряде с такими испанцы щеголяют. Очень они эти ножи любят и хвалят. А брат Мартины оказался мастером холодного оружия. Учитывая, что они довольно редко встречаются среди одарённых, странно, что мне они часто попадаются. Кто-то говорил, что даже на первом уровне эти мастера любым острым предметом могут разрезать железный лист толщиной сантиметра два. А когда они принимают силу, поднимаясь на вторую ступень, то могут повторить этот фокус на довольно большом расстоянии. Чем сильнее мастер, тем больше это расстояние. Но опасны они тем, что могут легко пробить доспех духа сильной атакой. Считается, что в ближнем бою сильнее никого нет. И если до тебя такой мастер добрался, то уже ничего не спасёт. Если, конечно, в рукаве не припрятан козырь.

Не люблю злобных людей. Может, потому что смотрят они на тебя так, словно убить на месте собираются. У меня от подобного защитный инстинкт срабатывает и обычно бью первым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Разговора у нас не получилось. Он начал говорить на испанском, мне показалось, что-то оскорбительное. Затем бросился на меня, словно в фехтовании выставив клинок вперёд. Удар быстрый, почти молниеносный. Всегда страшно, когда в тебя острым железом тычут. Вот ведь поганец, подумаешь, обиделся, что его из дома вышибли. Что, убивать теперь за это? Но, чем быстрее удар, тем проще его отразить. Главное — вовремя врубить мерцающую защиту и сила удара, направленная на тебя, возвращается обратно. Хорошо, что брат Мартины не окончательно с катушек съехал и целился в плечо, рассчитывая проткнуть насквозь быстрым ударом. Раздался не очень громкий хлопок и клинок из его руки выбило с такой силой, что лезвие срезало ему указательный и средний палец.