Аллергия на №1 (СИ) - Мейд Алекс

— Пошли, кое-что покажу.

Посмотрела на него, пытаясь найти подвох, но в изумрудных глазах было непривычное спокойствие. Аккуратно вложила свою руку в его: большую и очень тёплую.

Парень повёл меня в дом, затем на кухню. Усадил на стул, а сам подошёл к холодильнику и достал картонную коробку, перевязанную белым бантиком. Он развязал бантик и потом открыл крышку коробки. Внутри оказался небольшой, но высокий квадратный тортик полностью покрытый шоколадом и с художественно стекающими по бокам нежно-голубыми подтеками. Сверху на голубой глазурной поверхности было выведено тонким розовым кремом: "Ты хоть и бестолочь, но № 1 всегда", а вокруг надписи кремовые белые пионы, на одном стебле сидела канарейка.

Я рассмеялась, чувствуя, что ещё чуть-чуть и расплачусь. Ну да, это же традиция.

— Ты когда успел заказать? — спросила я, подцепляя пальцем кремовую верхушку.

— Сам испёк на кухне в столовой, как и все остальные, — хмыкнул Лев.

— То есть все то, что ты присылал…

— Да, это всё моих рук творения, — ответил парень, заливая чайник водой и ставя его на плиту. — Смысл присылать на День Рождения купленный торт? Ты и сама можешь сходить или заказать себе чёртов торт. А это же подарок, требующий большего внимания. Мама часто говорила, что подарки близким людям должны нести что-то тёплое и душевное.

Я почувствовала, как сердце в груди защемило, что чуть не расплакалась. Всё-таки Лев бывает иногда очень милым. А торт был таким великолепным, что я поняла: Ельский убил весь день, чтобы его приготовить. Мама и то меньше уделяла времени, когда собирала меня в школу к 1-му сентябрю.

— Почему вчера не показал?

— Зачем? Мы же вчера столько выпили, что он бы остался на пирсе и испортился. Тем более, это только тебе.

Я увидела, что он насыпает кофе только в одну кружку. То есть он сюда действительно пришёл, чтобы поддержать меня. Мне действительно стало очень плохо, когда я увидела маму, правда, не могла понять мотивов. Зачем ей это сдалось?

— Спасибо, — тихо произнесла я. Спина парня напряглась, а сам он вполоборота повернулся ко мне. — Честно. Спасибо за торт и что, несмотря на наши разногласия помнишь до сих пор наши традиции.

— Это несложно, ведь по сути, когда нам обоим в определённое время нужны были родители, то их не было. Но у меня была вредная девчонка, что всегда портила мне свидания в доме и съедала мои блинчики, — улыбнулся мягко он.

— У меня же гадкий братец, делавший из дома личный траходром и любящий поддевать меня и давать разного рода клички, — поддержала я.

Лев присел передо мной на колени и насмешливо сказал:

— Ну и дубина же этот братец.

— Жаль, что он не всегда это понимает, ведь он… может стать чем-то большим, чем сейчас есть, — отвечаю я, глядя ему прямо в глаза. На лице Льва была смесь какой-то боли, уязвимости и неверия. Я, вздохнув, продолжила: — Он должен понять, что зачастую многим нужен, не как аксессуар или же непутёвый сын/брат, а потому, кем он способен стать, если приложит хоть немного усилий. Что направление строят именно его поступки. Сейчас этот человек, словно потерянный, поэтому и относится к себе пренебрежительно.

Лев, словно от боли, прищурил зелёные глаза, отчего в уголках глаз собрались морщинки. Его дыхание тяжело вырывалось из груди. Облизнув полные губы, он проникновенно посмотрел мне в глаза, спросив:

— А кем этот человек может стать по твоему мнению?

— Он уже такой, но не хочет принимать те качества. Или же он не замечает, что он очень добрый, что почти невозможно с его-то циничной натурой, — хохотнула я, чувствуя, как начинаю дрожать. — Умный, точнее хитросделанный и очень находчивый, заботливый, смелый и безумно сильный. Этот человек никогда не был и не будет трусом или предателем, насколько я знаю он всегда в числе первых влетает в драку или же идёт решать вопросы, когда видит несправедливость. Вот такой вот этот человек. Жаль, что он этого не понимает и кладёт до сих пор на себя огромный болт, заменив наркотики — алкоголем и случайными связями, думая, что это его потолок, — прошептала я, вставая со стула и выключая свистящий чайник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обернувшись, я резко уткнулась носом в мужскую шею. Крепкие руки опустились мне на талию, грубо приподняли и с силой усадили на кухонную столешницу, что я даже ничего не успела предпринять. Парень рукой раздвинул мои сведённые вместе ноги и встал между них.

Я испуганно подняла глаза на него, глядя в красивое лицо с пылающими зелёными глазами на нём. Длинные пальцы коснулись моего лица и закопались в волосы и сжали их у корней в кулак.

— Есть одна девчонка, которая неплохо, вроде, чувствует чужое сердце, — хрипло произнёс он. Горячие губы касались моих, так близко он стоял ко мне. — Забавная, весёлая, удивительная. Никогда не опускает руки. Но дьявольски упёртое и вреднющее создание. И именно поэтому она до сих пор и не понимает, что я не отступлю от своих намерений, потому что она… мой Марс.

— Шоколадка, что ли? — не смогла не съехидничать я, пытаясь слезть. — Тогда ты "Баунти", так как у меня аллергия на кокосы.

— Да, Саш, именно шоколадка, — процедил он.

— Так, дай слезть уже. В конце концов, там торт, а добру такому пропадать нельзя…

Жёсткие пальцы грубо схватили меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Я нервно сглотнула, чувствуя, что бежать-то не удалось.

— А ещё эта девочка начинает неуклюже шутить и пытаться свалить, когда дело доходит до чего-нибудь серьёзного или же очень боится.

Эй, марсиане, похищайте меня! Я вся ваша! Чёрт, я даже не против, чтобы меня какие-нибудь джигиты похитили под песню "За тебя калым отдам". Всё что угодно, лишь бы здесь не находиться, так как я же могу и… могу и поверить ему.

Так, последняя попытка. Вечер, проведенный с цыганами, не подведи меня!

— Ай-не-не-не, — ползём окорочками к краю столешницы, — ай-не-не….

Мою сползающую тушку с столешницы перехватили и не успела я пикнуть, как его рот обрушился на мой. Сумасшедший поцелуй заставил всё внутри затрепетать, отчего я даже не смогла воспротивится. Его язык скользнул в мой рот, дотронулся до клыков. Кулак парня сильнее сжал мои волосы у затылка, не давая и шанса отстраниться, а вторая рука легла на мою поясницу.

Лев начал спускаться вниз, опаляя жаркими поцелуями шею. Оторвался на секунду лишь, чтобы стащить с меня свою же майку. Прохладный ветерок из окна подул на обнажённую кожу, отчего пошли мурашки. Я тут же закрыла руками голую грудь и отвернулась от него, чувствуя, как покраснела.

Парень обратно меня развернул к себе и тихо прошептал:

— Не бойся.

— Я вообще-то согласилась встречаться с Марком, — прошептала я. — Да и у нас спор, так что не думаю, что с моей стороны здесь правильно находится.

Его жаркий взор прошёлся по моему телу, что захотелось немедленно закрыться.

— Первое — передумаешь; второе — я тебя не трахну… по крайней мере, сейчас; третье — этот момент к спору не имеет значения. Это больше, чем просто спор. Запомни, эту мысль, — произнёс Лев, резко приподнимая меня на руки и неся куда-то дальше.

В комнате, парень скинул на пол с моей кровати покрывало, которое я заправила, когда они ушли в столовую. Затем бережно уложил меня на покрывало, посмотрел на сжавшуюся меня с руками у груди взглядом снизу-вверх.

— Скажи, честно: ты когда-нибудь представляла себя рядом со мной? — спрашивает он, оттягивая край шортов вниз.

Я ощутила, как покраснела сильнее. Такое было один раз.

— Сколько раз? — проницательно спросил Лев, заметив мой багровый румянец на щеках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Один, — тихо ответила я, хватая с кровати подушку и прижимая её к груди. Так-то лучше. Дыши, Саш, только дыши. — Это уже было после школы и я была пьяна. Мы с Димой пошли к клуб и там я увидела тебя. Ты был с какой-то девушкой, с которой танцевал и целовался.

Я прикусила губу, так как дальше уже было откровенно стыдно говорить под его испытывающим взглядом.