Крысиные гонки - Павел Дартс

– Да шё ты хо-о-онишь, какой «Хорь», какое «спешподрашделение», чё ты… – в пришепётывающем голосе толстого гопа с порезанной мордой уже не было напора и прежней уверенности. Неужели удастся съехать на базаре??! – мелькнула шальная мысль…

– Спецподразделение!! Вот такое вот спецподразделение! Недавно сформированное! Не слышали?? Лучше бы вам и не знать, я сам ох.енно рискую, что вам такую информацию даю! «Отряд Ж – сто-пятьдесят-один»! – наугад, но очень уверенно брякнул он аббревиатуру одного из «выживальщицких» сайтов, на котором обычно пасся в интернете Вовчик, и который он недавно ему показывал, – Отечественный аналог бразильских «Эскадронов Смерти!»

– Там звери – не люди!.. Да они… – он видел, что ему не верят, что тут бы надо не слова, а действительно – пару-тройку рыл в брониках и с автоматами, – но это была возможность оттянуть время неминуемой свалки, в которой, при прочих равных и без какого-нибудь «стороннего фактора» у него, несмотря на весь опыт в борьбе и общую физподготовку, будет очень немного шансов… и этими немногими шансами надо бы умело распорядиться, выбрать время, а для этого надо уверенно нести и нести пургу, вот так вот, с напором, с апломбом:

– … сам был свидетелем, как они троих вот таких же вот, наехавших на его точку на рынке, отделали ногами так что…

Тут и явился этот «сторонний фактор», на который рассчитывал Владимир, но совсем-совсем не в таком виде, как он ожидал: скрипнула дверь, и появился Вовчик, которому надоело сидеть в кабине, он отобрал у водилы ключи от замка зажигания и пошёл узнавать, чего это так задерживается друг…

Гопы дружно повернули головы к двери, к вошедшему; Владимир тут же сунул руку в карман, пальцы прорвали бумагу пакетика, нащупали тёплую бронзу статуэтки верблюда, сжали…

– Ты хто такой?? – гаркнул толстый гоп, и скривился от боли в щеке.

– Я?.. – быстро оценив обстановку, увидев и арматурные прутья в руках явной гопоты, почувствовав наэлектризованность обстановки; но увидев и друга Вовку и от этого воспрянув, Вовчик набычился, и, угрожающе сунув обе руки в карманы курточки, ответил: – Я – Хорь!

И не понял, почему ответом ему было дружное ржание шести глоток… но дальше всё пошло совсем быстро.

– Да я такого… – ближайший к нему гоп потянулся схватить его за воротник; руки Вовчика рванулись из карманов, – и Владимир с ужасом тут подумал, что Вовчик, ни днём ни ночью не расстававшийся с ножом, сейчас просто-напросто запорет этого ухаря, вскроет ему пузо, как подушку бритвой…

Бац! На опережение Владимир, коротко размахнувшись, хуком в челюсть зажатым в кулаке импровизированным кастетом-верблюдом отправил на пол толстого порезанного главаря гопов, врезав ему точно в повязку на скуле – и вторым движением, разгибая руку, наотмашь, от души ударил в лицо верблюдом же второму гопу… Оба обрушились, переворачивая в падении стулья.

Они ещё не упали, когда Вовчик выхватил из карманов… но нет, не нож, а два газовых баллона, – и струи газа ударили из его кулаков в лица ближестоящих блатняков. Мгновенно началась свалка, в ушах зазвенело от дикой матершины, загремели падающие стулья. Отбив предплечьем в сторону арматурный прут, готовый поразить его в голову, Владимир впечатал верблюжьи бронзовые конечности, выступавшие из кулака вместо шипов кастета, противнику в грудь, – и тот, взвыв от боли, шмякнулся на задницу… Уклон, нырок, ещё уклон, – подставлять больше руку под удар Владимир не хотел, да и не мог, – руке было адски больно, – снова удар импровизированным кастетом во что-то мягкое, подсечка, толчок, – гоп рушится на спину; следующему удар в перекошенную оскаленную физиономию так, что отчётливо хрустят и проваливаются внутрь зубы… и дико стало вдруг драть и слезиться глаза, – отпрыгнув в сторону и чуть не навернувшись на пол, споткнувшись о стул, Владимир на миг сфокусировал взгляд на происходящем:

Вовчик представлял из себя помесь фонтана с пожарным катером, который Владимир когда-то видел на праздновании Дня Флота на Чёрном море в Севастополе: из его рук непрерывными фонтанами извергались струи газа, окутывая чихающих и кашляющих близстоящих, а теперь, скорее, близползающих подонков. Вовчик скакал вокруг них в каком-то диком танце, что-то выкрикивая, поливая газом с двух рук и одновременно стараясь въехать им носком берца то в живот, то в лицо. Периодически это ему удавалось, и то один, то другой гоп из положения «согнувшись» или «стоя на четвереньках» обрушивался на пол…

Отправив на пол верблюдом же ломанувшегося на него из расползающегося облака газа ослепшего гопа, Владимир понял, что пусть временно, но поле боя за ними: среди перевёрнутых стульев ползали и перхали, а двое недвижно лежали и лишь стонали только что такие грозные налётчики. Но и им стоило поле боя покидать как можно быстрее – невыносимо резало глаза, перехватывало дыхание.

– Come on, let's go, Вовчик! – по дуге огибая ползающих кашляющих гопав, Владимир, стараясь не дышать, устремился к двери. Вовчик же вошёл в раж, поливая гопов уже слабеющими струями газа, он всё пинал их по голеням, по бёдрам, теперь норовя попасть в пах. Дышать уже было нечем, драло горло и глаза. 

– Хорь, факинг шит!! – бешено заорал уже от двери Владимир на увлёкшегося друга, и только тогда Вовчик, бросив уже пустые баллоны, тоже ринулся на выход.

У дверей Владимир чуть притормозил и, осознав, что «кинотеатр» вместе со всем оборудованием, и, как ни жаль, с так нужным генератором, «закончился» – не ждать же, пока газ рассеется, и что делать с этими уродами, а если они тут не все, что скорее всего? – он развернулся и от души размахнувшись, метнул бронзового верблюда в широкий экран телепанели, лопнувшей от удара с отчётливым треском: «Так не доставайся же ты никому!» мелькнула в голове фраза из какой-то любовной мелодрамы, показываемой здесь же… Из-за его спины тут же просунулся Вовчик, теперь он сжимал в руках свой «Удар»: со звонкими щелчками он отстрелял в сторону гопов всю обойму, и «поле боя» вообще заволокло ядовитым химическим туманом… Владимир захлопнул за собой дверь.

Прокашливаясь и просмаркиваясь друзья устремились по коридору в вестибюль.

– Ты, Вовчик… ты прям какой-то злостный нарушитель международной конвенции о неведении химической войны! – на ходу заметил Владимир.

– А ведь работает! Работает, Вовка! – ликующе ответил Вовчик, поглядев на друга красными, слезящимися, но такими радостными глазами, – Жаль, что баллончиков больше нету.

Около выхода на улицу задержались около вахтёрши, увидев рядом с ней графин с водой, чтобы привести себя хоть немного в порядок и не пугать водилу.

– За лицо руками не трогай… Сейчас в машине… и там вода должна быть.

– Знаю я.

– Чё их не резал? Я, сказать по правде, на секунду струхнул – думал ты их сейчас запорешь, с твоим-то ножом да с твоими ножевыми навыками…

– Нееее… Страшно… Оно знаешь – по воздуху да по коробкам махать одно, а живого человека пырнуть – то совсем другое… Баллончики как-то… А ведь любители газового оружия ещё до сих пор спорят, что эффективнее при самообороне – кусок газовой трубы или разводной газовый ключ, хы!.. – Вовчик помолчал, тщательно промокая глаза носовым платком, и добавил:

– Знаешь, Вовк… не будь тебя – я б, наверное, не рискнул, чесслово… Да что там – наверняка бы не рискнул. А с тобой как-то… надёжно, что ли…

– Вовчик, так для того друзья и существуют, чтобы чувствовать себя рядом с ними надёжно! Это ж нормально! Думаешь у меня по-другому? Я вот рядом с тобой почти совсем не волнуюсь за будущее, что мы будем жрать и чем укрываться – я знаю, что уж в этом можно на тебя положиться. И спину в драке прикроешь. На то и друг, не?..

Помолчали, переваривая взаимно услышанное.

– Нарушил молчание Вовчик:

– А здорово мы им вломили! Будут знать!

– Особенно ты! Я думал, ты их тут и кончишь всех, Хорь!

– Гы-гы-гы! А-ха-ха! – друзья дружно загоготали, вспоминая детали побоища.

В отдалении, в коридорах, откуда они только что прибежали; где был видеозал, так печально прекративший своё существование; отдалённо послышалась матершина. Старушка-вахтёрша опять обречённо сняла телефонную трубку, потыкала пальчиком в кнопки, тяжко вздохнула, и слиняла из своей застеклённой клетки куда-то в недра здания.

– Ладно, давай и мы сматываться… Водила-то не сбежал ещё?

– Куда он денется, я ключи забрал… Ну чо, пошли? Не, мы классно!! Только генератор жалко…

– Да, генератор жалко…

В машине, уже трясясь по направлению к дому, на Вовчика опять накатило. Вовчик всё никак не мог избавиться от победного возбуждения:

– Как, а! Нет, Вовк, ты видел?.. Мы ж их!.. А?!!

Рука сильно болела, наливалась порядочная богровая гематома; Владимир опасался как бы не перелом или трещина – приложили прутом сильно, – а что делать, не голову же подставлять было… Был бы ствол, я б всех – не всех, но троих-четверых положил бы в три-четыре секунды, как мишени на рубеже в упражнении; чёрт бы их побрал, больно как… Он искоса поглядывал на распинающегося Вовчика и время от времени ему поддакивал: