Что выросло, то выросло - Ксения Баштовая

Вот и сейчас. Мне не потребовалось особых усилий, чтобы вспомнить раздел книги, посвященной магическим войнам. Да, после этого я мало на что сгожусь, но и атаковать нас тоже будет некому. Ну или почти. Все-таки я идеально выбрал себе участок. Здесь собралось больше всего народу, так что развернуться было где. И на ком.

Однако никто не спешил лезть на стены. Воины замерли в отдалении, с каким-то нездоровым интересом разглядывая ощерившуюся копьями и стрелами стену. По всей видимости, ждали начала действия заклинания, однако над полем слышался только скрип взводимых настенных баллист. Во вражеской ставке наметилось странное оживление. Кажется, их военачальник был недоволен реакцией на все те приготовления, которые балахонники делали утром.

Только я не понял, штурм все же будет или нет?

Оказалось, что все-таки будет…

Если для господ атакующих и стал неожиданностью сам факт, что со стороны города не было никакой реакции на магическую атаку, то с удивлением они справились довольно быстро. Уже через несколько минут в ставке противника взвыли трубы, и воины ринулись на штурм… Кто-то нес приставные лестницы, кто-то просто мчался вперед. Ехали тараны и осадные башни. Выстрелы требушетов по количеству спорили с выстрелами онагров. Кажется, я заметил и парочку палинтонов.

Впрочем, в отличие от осаждающих, на нашей стороне была еще и магия. А раз так…

— Я бы не был столь счастлив, — печально вздохнул рядом со мною знакомый голос.

Оборачиваться и радостно верещать «дедушка, опять ты?» у меня не было ни времени ни настроения.

— Почему?

Последовал новый вздох:

— Если то, что я помню о магии Крови, правда, скоро узнаешь.

Увы, он оказался прав…

Первым заклинанием, ударившим по нашей стене, были «Крылья Тьмы». «Полотно молчания», переплетенное с «Драконьим дыханием», я сразу и не узнал, но…

Это не было ни бредом больного сознания, ни каким-то ложным видением. Против нас действительно использовались мои заклинания! Те самые, с помощью которых я отражал штурм!

Мое защитное поле чудом выдержало первые атаки, но если они повторятся…

— Что происходит?! — рявкнул я, обращаясь к замершему неподалеку от меня родственнику.

— Маги Крови способны впитывать и использовать заклинания, направленные против них! — заорал в ответ Дариэн, перекрикивая вой огненных шаров, врезающихся в стены Миллинга.

Чудненько! Вот только этого мне для полного счастья не хватало!

— Главное — переждать! Самое большее — пять заклятий!

Четыре уже было, значит, пятое…

На миг над полем боя повисла гробовая тишина, а в следующий миг весь город содрогнулся. Казалось, где-то в центре Миллинга зародилось небольшое землетрясение, пробежавшее по всем улочкам, всем домам…

Великий Доргий, пусть стены выдержат… Выдержали. Устояли. А раз так… Я ошпаренным зайцем мчался по стене с криком:

— Не использовать заклинания! Прекратить колдовать!

Замер удивленный Тир — на кончиках его пальцев пляшет голубое сияние «Речной стихии». Элиа удивленно поворачивается ко мне — в ладонях бережно баюкается «Ночная пелена». Прищурившись, смотрит на меня темный, знакомый Рона: с запястья свисает хлыст «Сияющей Тьмы»…

Пронзительно завыли трубы: там, внизу, у подножия Миллинга.

Начался новый штурм. На этот раз — без магии.

Хищное полотно Ал'Дзаура вновь и вновь рассекало податливую плоть. Крики, стоны, кровь…

Пение труб, отзывающих врагов, показалось мне музыкой из чертогов Доргия. Я проводил взглядом отступающих, хватанул ртом холодный вечерний воздух и обессиленно опустился на землю. Эту битву мы выдержали. Какими усилиями, пусть останется тайной.

…Сьер ил д'Эриф понимал: все кончено. Бессмысленно пытаться объяснить императору, что ты ни в чем не виноват. Можно сколько угодно сваливать все свои проблемы на тупого солдафона, отдавшего приказ отступать, но… Повелитель Благоземья попросту не поверит, что ты сделал все, что мог.

Самоубийца никогда не попадет в чертоги великой Лаа'Тхэн. А представить, какое наказание будет ждать адепта поутру, когда император узнает, что его приказ не выполнен, очень тяжело. Остается лишь мечтать о том, что этой ночью получится умереть во сне. Это будет наименьшей бедою…

…Ночь приняла мир в свои ласковые объятия. Легкий ветерок дарил блаженную прохладу, такую нужную и долгожданную. Бесконечный, неправдоподобно бездонный купол неба расцвечивали пока еще редкие искры звезд. Но с каждым мгновением их загоралось все больше и больше. Внизу светили уличные фонари. Их теплый желтый свет пытался рассеять ночную тьму, но быстро сдавал свои позиции. Словно гигантские светляки, по городу ходили патрули, каждый в своем шаре света. После того как в Миллинг попытались пробраться шпионы, начальник гарнизона принял дополнительные меры.

Последний штурм оказался на редкость выматывающим из-за невозможности применять магию. Кто бы знал, что она занимает такое важное место? Однако защитные чары никто не отменял. По всей видимости, эти поклонники крови могли использовать только атакующие заклинания. Ну и маргран с ними. Защита стены тоже неплохо справлялась, ослабляя противников и подлечивая мелкие ранения прямо на месте.

В лазарете же, устроенном в здании «каминдотуры», оказалось не так много пациентов. Точнее, не так много, как могло бы быть. Без потерь не обошлось. Зато все раненые уже на следующий день смогут стать в строй. И, надеюсь, не повторят тех ошибок, которые привели к ранению.

Кстати, заодно узнал историю столь странной таблички. Оказывается, те статуи, которые привлекли нас у входа, — подарок одного из подгорных кланов. А у тамошних мастеров оказались проблемы либо с подмастерьями, писавшими текст, либо с грамотностью. В общем, дарители сделали вид, будто так и было, а получатели — что так и надо.

А потом, перед ужином, поймали лазутчиков. Точнее, крестьян, у которых не было амулетов. Все в городе уже с утра носили их наравне с храмовыми оберегами — если не ревностней. Не знаю, что наговорили местным жителям, но попытка просто поближе рассмотреть украшение может повлечь серьезные последствия. Вплоть до мордобития.

Так вот, появились эти крестьяне на базаре и давай народ расспрашивать, мол, что было, да как отбились, да кто отличился, ну и остальное прочее. Кажется, о подпольной деятельности эти «кровники» знают очень мало. Крестьяне были самые натуральные, местные. Правда, обработанные. Небольшие порезы на запястьях явно указывали на источник подобного любопытства.

Что самое интересное — после того как на шпионов надели по амулету, эти товарищи словно проснулись. Во всяком случае, не помнили, что с ними происходило последние два дня. Только то, как их схватили, куда-то привели — и все. Так что мы их посадили в тюрьму для профилактики, поскольку все равно деть их было некуда. Ну да ладно, это уже прошлое.

Теперь я лежал на крыше нашей казармы, распластав крылья по черепице, и глядел в небо. Такое манящее. Только наслаждаться им мне сегодня не придется. Как только заснут мои друзья и спутники, надо будет отдавать долг. Сегодня вечером я уже четко знал, чего именно от меня хотят и как это должно быть. Госпожа Ночь желала крови этих существ, посмевших оскорбить и ее, и ее любимых детей. Не важно, где именно это произошло, но адептам больше не жить. Во всяком случае, не здесь.

Мы не мстительные, у нас просто память абсолютная. На врагов.

Поэтому и звать нельзя никого, и говорить об этом не стоит. Я знал, прося помощи и силы, что рано или поздно за это придется рассчитываться. Так что неожиданности не произошло. Правда, смерть этих «кровавых» во всех смыслах существ поможет нам оборонять город, но это не главное. Так захотела госпожа, и да исполнится воля ее! Даже деду говорить не буду, не моя тайна. Хочет — сам узнает, а если, наоборот, Ночь решит, что ему знать не надо, то сон моего предка будет как никогда крепок. В смысле — меньше знаешь, крепче спишь. А вы что подумали?

«Пора», — тихо шепнуло что-то внутри. Доспех Элетта сидел как влитой. Можно не беспокоиться, что что-то будет звякать или мешать. Я встал, полностью обернулся и бесшумно взмыл в небо. Меня никто не увидел. Черная тень на черном фоне… легче поймать ветер в ущелье. Или увидеть каплю в реке. Мощные взмахи крыльев в секунды донесли меня до вражеского лагеря, а чутье исправно показывало «мишени». Теперь для меня они словно меченые. Хотя почему именно «словно»? Это же так и есть. Меченые. Враги. Те, кто должен сегодня умереть.

Может, конечно, я и не самая большая жаба местного болота, но кровь пустить сумею.

Здесь не горели фонари, точнее, их роль выполняли пылающие чаши на треногах, закрепленные на высоте человеческого роста. Причем налито в них было отнюдь не чистое масло, которое дает ровный и яркий свет, а какая-то вонючая и чадящая смесь. Похоже, для них это дорогое удовольствие — освещение. Патрули тоже были довольно редки. Вероятно, добровольно никто не хотел находиться рядом с адептами. Но караул возле палатки стоял.