Сны - Шиму Киа

за пределами комнаты, в стенах этого старого дома, стали слышны тихи потрескивающие звуки и шипение. Еще немного впитав в себя всю нежность одеяла, Антуан встал на мягкий ковер своими босыми ногами. Перед ним стоял большой стол, на котором он усердно занимался и сближался с учителем. Мальчик кончиками пальцев дотронулся до твердой поверхности мебели и, удивившись своему поступку, пошел искать Валентину.

Старушка стояла возле плиты и сосредоточенно готовила завтрак. Заметив краем глаза тощие ноги, хозяйка весело сказала:

— Доброе утро, Антуанчик! Садись за стол, сейчас мы позавтракаем, — Валентина ловко достала тарелки, включила газ, положила еду, накрыла стол и уселась рядом.

— Приятного аппетита! — произнесла старушка.

— Приятного аппетита, — скромно ответил мальчик.

Такого вкусного завтрака он давно не ел. Яичница с луком, сытная и приятная, переливалась тягуче во рту. Заедая желток черным хлебом, Антуан отпивал по глотку сладкого домашнего ягодного компота. Пережевывая хрустящую корочку, мальчик улыбался.

Старушка с любовью смотрела на него. Как-то самим собой между ними завязался разговор о всяких пустяках. Хозяйка решила, что несмотря ни на что, она выполнит задуманное.

— Готов? — серьезно спросила старушка.

— Да, — так же напряженно ответил мальчик.

Они стояли в прихожей и готовились к чему-то страшному и судьбоносному. Открыв дверь, ученик и учитель гордо собирались высказать все сеятелям несчастья, но те стояли у порога и удивленно смотрели на выходящих из дома.

— Здравствуйте, — первой, как всегда, начала Арабель.

— Доброе утро, — старушка почувствовала, как мальчик прижимается к ней. — Зачем пожаловали?

— Забрать нашего несносного сына, — грозно и строго произнес отец.

— Он хороший мальчик! Замечательный!

— Но он принес вам столько хлопот, — также грозно смотрела на ребенка и мать.

— Скорее это вы принесли ему много проблем, — чем больше напирала старушка, тем сильнее давила на нее девушка.

— Что? — оба удивились.

— Ваши постоянные ссоры измотали бедного ребенка. Уже второй месяц он приходит уставший и бессильный.

— Прошу вас не влезать в чужие дела, — теперь грозный вид Арабель перешел на хозяйку.

— Успеваемость ученика- главная забота учителя. А из-за вас она снижается, — старушка робела перед страшными и нервными взглядами родителей, та скромная девушка, что ломает маску беспечности, затыкает морщинистый рот хозяйке, но Валентина держалась.

— Мы вам платим деньги, и вы не имеете право вмешиваться в наши семейные дела, — Арабель повышала тон.

— Как и вы не смеете кричать на меня возле моего дома, на моей территории!

Мать замешкалась.

— Антуан, пошли домой, — она протянула руку сыну, но тот еще больше спрятался. Арабель вспыхнула. — Антуан!

— Я собираюсь забрать вашего сына к себе, — вскрикнула старушка. Выглядело это жалко, но все удивились.

— Вы никак не сможете этого сделать.

— Смогу! Я не отдам бедного мальчика таким злым родителям!

— Не беспокойтесь, мы развелись. Антуан теперь будет жить со мной, — хозяйка замерла. Этим воспользовалась Арабель и выхватила за руку ребенка, да так, что казалось, она оторвет тоненькую ручонку.

— А! — закричал мальчик. — Валентина Викторовна, спасите!

Старушка пришла в себя и помчалась за матерью, но ее остановил Михаэль, до этого молча следивший за ситуацией.

— Я понимаю, вы его тоже любите, как и мы, но ради его будущего… отпустите.

Скромная девушка полностью обхватила шею старушки, и ей приходилось лишь смотреть, как отец, печально кивнув головой, пошел следом за криками сына, просящего своего репетитора забрать его к себе…

В следующий раз они встретились в месте, где никто не смеет шуметь и беспокоить вечный сон спящих. Антуан вырос. В нем остались некоторые проблемы из детства, но многие он тяжким трудом победил. Сегодня похороны его матери. Он не пришел. После того дня, он ненавидел женщину, забравшую его из рук настоящей любви, ценившей хрупкую и скромную душу. Антуан не хотел вспоминать про мать. Он стоял напротив небольшого надгробия, который навеки запечатлел имя самого доброго человека на Земле. Валентина Викторовна наверняка поругала бы мужчину за такое неуважение к тому, кто подарил ему жизнь. Для него это было и так понятно. Он опустился на колени перед могилой, положил руку на холодный твердый мрамор и прошептал:

— Здравствуйте, Валентина Викторовна.

Август

Следующий кадр: стройное тело человека в деловом костюме. Лица не видно.

Главный редактор: Вот тебе камера. Завтра ты выдвигаешься вместе с добровольцами. Куда тебя дальше пошлют- я не знаю. Обмундирование получил?

Брен: Да.

Главный редактор: Хорошо. Документы все подписал?

Брен: Все.

Главный редактор: Хорошо… Ты точно уверен?

Брен: Точно.

Главный редактор: Тогда… Береги себя. Это такое дело, что вряд ли вернешься целым. Просто береги себя…

Брен: Хорошо.

Главный редактор: Удачи.

Брен: Удачи.

Следующий кадр: грузовик. Вдоль кузова расселись добровольцы в боевой форме. Между ними ведется какой-то диалог.

Доброволец 2: И ведь началось-то все с чего: какой-то маньяка, убивающего мирное население, решили повесить- и ведь правильно сделали- да только наши же братья… Эх!

Доброволец 1: И правильно сделали! Не братья они нам. Променяли Родину на подчинение варварам. Скоро мы спасем нашу страну от гнусных предателей!

Доброволец 2: Вряд ли бы они сражались без каких-либо причин…

Доброволец 1: Какие причины у них могут быть? Они безграмотные, тупоголовые и жалкие! Они захотели взять власть и установить свои прогнившие устои, которые разорили бы нашу страну окончательно.

Доброволец 2: Откуда же тебе знать об их планах? Вдруг они только власть сменят, да посадят кого-нибудь толкового.

Доброволец 1: Да тут же все понятно: история циклична, а значит, и все эти бунтовщики падут под праведной рукой нашего президента.

Доброволец 3: Твоя, история” давно уже всеми переписана.

Доброволец 1: А не оттого ли, что ваше поколение училась по уже написанной неверными историей?

Доброволец 3: Малец, ты не наглей. В тебе еще мало жизни, а о опыте я и вовсе молчу. В твоем возрасте ты должен за девушками бегать, да деньги у мамы просить.

Доброволец 1: Для вашего поколения, быть может, нормально иметь привычки молодого возбуждения, но новая молодежь куда умнее и ощущает мир лучше.

Доброволец 3: Что-то я ума в новом поколении не вижу.

Доброволец 1: Ума не видите вы, что в вас самих его так мало.

Доброволец 3: А ну, молчать, сопляк! Ты уважай старших. За язык по шапке получишь.

Доброволец 4: Это зашло так-то слишком далеко.

Доброволец 2: Надо охладить градус этих двоих.

Доброволец 1: Не знаю, какая температура на улице, но этот старикан явно хочет ощутить молодой и горячий кулак.

Доброволец 3: Как заговорил. Посмей!

Доброволец 1: Посмею!

Доброволец 4: Успокоились! Драки тут нам не нужны так-то господа.