Как закалялась сталь-2 и 1/2 - Андрей Кочергин

Была середина девяностых — лихое время. Я вынужден был уезжать в Питер, жил там, где попало, сам как дворняга — впору завыть. Фацик остался жить с моей мамой. Он очень тяжело переживал мое исчезновение, но мама есть мама. Она таскала его на длинной веревке, не давала драться и все норовила сходить с ним в лес, подальше от собак, где такой фейерверк запахов и звуков.

Олаф был счастлив. Однажды на лесной опушке они повстречали девочку-бультиху и ее хозяина.

Олаф как-то даже растерялся, настолько хорошенькой была эта белая самочка. Они подружились, а хозяин девочки очень высоко оценил экстерьер и характер нашего пса. Оказалось, он заводчик бультерьеров и живет буквально по соседству.

— А где хозяин?

— В Питере, не до собаки ему..

— Тяжело женщине с таким-то терминатором. Килограммов сорок, наверное, весит, да и, судя по шрамам, далеко не скромник?

— Тяжело, но что делать, любим мы его…

— Надумаете продать — куплю за хорошие деньги, а если вдруг дадите повозиться с ним, буду благодарен. Редкий пес — обожаю бультерьеров!

Разговор был ни о чем и забылся сам собой. Никто и никогда нашего пса не продал бы.

Но вот в конце лета моей маме-пенсионерке предложили путевку в санаторий — событие для нее не рядовое, потому что кому нужны сейчас наши старики, да и здоровье с годами утекает, как песок между пальцев. Мама хотела было отказаться, потому что совершенно не представляла, куда девать Фацика, как вдруг вспомнила о давнем разговоре.

— Помните, вы предлагали собачку на время взять? Мне путевку предложили на десять дней, не выручите?

— Более чем выручу. У меня совсем недавно собака погибла под машиной… Тоскую дико, а так хоть отдушина, поиграем, откормлю вашего богатыря — не узнаете. Не волнуйтесь. Давайте так. Я его возьму дня на три — посмотрим: если все нормально, то езжайте с Богом, не переживайте.

— Вот и славно! Жаль вашу девочку — хорошенькая была.

— Не то слово… Приводите быстрее!

Запах знакомой девочки просто свел Олафа с ума, он был весел, подвижен, бегал по квартире и упивался скорой встречей. Прошло три дня, временный хозяин и Фацик души не чаяли друг в друге.

— Ну что ж, поезжайте — все нормально

— Спасибо, я позвоню дня через три-четыре.

— Звоните, не беспокойтесь. Мы нашли общий язык. Не такой уж он сумасшедший, как про него слухи ходят.

Мама уехала наутро.

Мы очень далеко ушли от природы, потеряв возможность находить дорогу по запаху, различать важное в темноте и слышать сердцем тех, кто нам дорог.

Олаф как-то тяжело проснулся, встал и вдруг отчетливо понял, что ЕГО БРОСИЛИ! Он не стал суетиться, судорожно искать меня или маму, он обреченно опустил голову и отказался от прогулки. Потом он угрюмо лег и, тяжело дыша, уставился в одну точку. Ни вода, ни пища его уже не интересовали.

Жизнь перестала иметь смысл, когда то, что БЫЛО ЕГО СЕМЬЕЙ, оставило его. Он как настоящий Мужчина просто не умел жить для себя.

Когда к нему подходили ближе, чем на шаг, он, не поворачивая головы, глухо рычал, да так, что не оставалось сомнений — еще шаг, и он убьет любого, кто посмеет прикоснуться к нему. Он уходил — уходил страшно, сгорая изнутри тем жутким огнем, который оставляет зияющую дыру вместо сердца.

Он так и не поднял головы. Через три дня его не стало…

Не предавайте нас.

Мы странные. Мы умираем, когда нас предают. Бывает, что агония длится годами и вчерашние кумиры татами и ринга тихо спиваются, забытые ветреными поклонниками и брезгливыми родными, у которых, оказывается, так много оснований нас ненавидеть.

Нам ничего не надо в этой жизни, кроме Веры в ТО, что мы делаем, и в ТЕХ, кто рядом. Забери у нас один из этих костылей, и мы рухнем без надежды на реанимацию.

Вы хотите стать бойцом — вас влекут победы и ликование, вы хотите стать лучшим из лучших. Вы хотите ЭТОГО?! Подумайте, какую цену придется вам заплатить, потому что вы станете чужим для подавляющего большинства НОРМАЛЬНЫХ людей. Вместо обожающих вас глаз вы найдете тысячи завистников, менее удачливых, чем вы, ждущих вашего поражения, а не находя его, готовых выдумать любую мерзость, лишь бы унизить вас хотя бы так.

И не дай вам Бог упасть… А вы обязательно упадете в конце этого Пути! Как падали ВСЕ до вас!

Вы готовы к этому? А зачем это вам? Ответьте себе на этот вопрос — ответьте честно и найдите в ответе ВЫСШУЮ ПРИЧИНУ. Потому что без нее вам суждено однажды лежать, глядя в одну точку, понимая: ВСЕ КОНЧИЛОСЬ. Вы просто ошиблись когда-то. Вы никому не нужны. Как уже раздражает всех великий Тайсон, которому не повезло разбиться на самолете, как Рокки Марчиано.

Драка ради драки — психическая болезнь. Отсутствие любимых глаз, верящих в тебя, — приговор.

И все-таки вы решились? Тогда ВПЕРЕД — и ТОЛЬКО ВПЕРЕД! Отсутствие выбора крайне упрощает выбор! Бог милостив к идиотам… Аллилуйя!

Люди! Пожалуйста, любите нас. Мы пугающие, нелепые существа, исполненные дебильных добродетелей и стремящиеся к идиотским ценностям.

МЫ БОЙЦЫ! Простите нас за это.

Господи Иисусе Христе — спаси нас!

Мысли, слова и жизнь, описанная в этой книжонке, мои — и не обязательно правильные. Не судите меня строго — никто не совершенен.

С уважением ко всем и всему,

А. Кочергин www.koicombat.org

P. S. По ком звонит колокол

Каждое утро просыпаюсь с приятным предвкушением тренировки, жизнь в последнее время все чаще испытывает меня на прочность, причем именно «…по силам вашим». Так что единственная настоящая отдушина — мое КАРАТЭ. Как мне хорошо и уютно на татами, куда пропадают эти жуткие ожидания беды и осмысление уже совершившихся мерзостей. (Впрочем, мы без всяких сомнений заслуживаем то, что получаем, — кто-то как оценку сделанной ошибки, а кто-то для укрепления Духа и чистоты помыслов.)

В общем, пребывая в предвкушении приятного, иду и — сознаюсь — представляю, как я сейчас выгляжу: сбросивший двадцать килограммов, возмудев- ший и похужавший. Приятно, когда работа еще и видна…

Иду, сам собой довольный красавец, мимо металлического забора в самых мажорных настроениях. За поворотом вижу трухлявого и неопрятного деда — бомжа, буквально висящего, держась одной рукой за прут этого самого забора.

«Денег надо дать, если мелкие есть», — первое, что приходит в голову.

Дедушка тем временем пытается поговорить с девочкой молоденькой — та замешкалась и как-то бочком… Стесняется уйти…

— Батя, ща гляну… Если мелкие есть — дам, если нет — не обессудь.