Зов смерча - Уолтер Уильямс

То, что на Земле выглядело эксцентричным и неуместным, здесь в невесомости являлось неприметной обыденностью. Всевозможные искусственные имплантанты, вживленные в тело приборы, казавшиеся на Земле дурной модой, здесь были лишь необходимым условием для успешного выполнения работы и ведения бизнеса. Все в космосе выглядело иначе, совсем буднично. Здесь тоже была своя мода. Но в основе этой моды лежал прагматизм. То, что на Земле встречалось лишь изредка, здесь было распространено повсеместно. Например, люди с огромными головами, увеличенными хирургическим путем, дабы вместить дополнительное количество мозга. О появлении поблизости такого «головастика» всегда можно было узнать заранее благодаря гудящему нашейному устройству, снабжающему огромный мозг кислородом. Встречались люди с встроенными в череп компьютерами, напрямую соединенными с мозгом. Встречались существа, щеголявшие дополнительными кистями рук или дополнительными пальцами. Иногда подобные изменения производились хирургическим методом. А иногда люди уже рождались такими, поскольку родители позаботились переделать их гены. Были здесь и более экзотичные создания — так называемые «четырехрукие», приспособленные исключительно для жизни в невесомости. У них не было ног. Одна пара рук у «четырехруких» находилась на привычном месте, но вот другая пара заменила ноги. Когда такие «четырехрукие» передвигались по своим жилищам, загребая воздух руками, они до ужаса напоминали земных жаб.

Корабль «Макс Борн», еще не пристыкованный к «Чартеру», держался от станции на некотором расстоянии, пока станционные рабочие проверяли на нем исправность стыковочного узла. «Макс Борн» — старая посудина, представлявшая собой причудливую смесь старого и нового: здесь имелось как оборудование, сделанное еще до рождения Стюарта, так и самое современное. Но «Макс Борн» и не стремился скрыть свой истинный возраст, поскольку не занимался пассажирскими перевозками, а транспортировал исключительно грузы. А грузам наплевать на внешний вид корабля. Внутри рубки управления такелажными работами тут и там змеились оптоволоконные кабели. Мягкая обшивка твердых поверхностей в некоторых местах треснула и держалась лишь на липкой ленте. Стены каюты Стюарта были в несколько слоев обклеены порнографическими открытками и завешаны такими же голограммами, оставшимися от предшественника Стюарта.

Пока шли работы по проверке стыковочного узла, во время которых не исключалась опасность разгерметизации, экипаж «Макса Борна», в том числе Стюарта и Ризу, переведи в комнаты ожидания на станции, своеобразные гостиницы — шестигранные цилиндры высотой в восемнадцать этажей, на каждом из которых имелось по крошечной однокомнатной квартире. В каждой такой квартире наличествовали: койка, раскладной столик, туалет, телевизор и дисплей, подсоединенный к компьютерной сети. Вместе со Стюартом и Ризой в один из таких «цилиндров ожидания» попала и Кайра, главный инженер «Макса Борна». При поступлении на работу Стюарта представили ей, но с тех пор он ни разу Кайру не видел.

Но даже здесь, вне корабля, Стюарт не мог позволить себе праздно проводить время. Хотя он и прошел все необходимые тесты для поступления на работу в фирму «Яркая звезда», ему еще предстояло как следует изучить устройство двигателей, с которыми ему придется иметь дело. Тем более, что познания Стюарта на самом деле не так уж и глубоки, как думает Риза. А разочаровывать ее Стюарту не хотелось. Поэтому он проводил большую часть времени лежа на кровати, принимая усиливающие память таблетки и упорно штудируя системы «Борна». К счастью, ничего другого изучать не пришлось, потому как «Яркая звезда», в отличие от некоторых других поликорпов, привязанностью к какой-то определенной идеологии не страдала. Корпорация была сосредоточена исключительно на выживании. Именно выживание являлось ее бизнесом.

В свободное время Стюарт обычно старался не выходить из своего жилища, потому что память, усиленная таблетками, запоминала всякие ненужные мелочи: подробности сияющей улыбки Ризы; детали его собственного искаженного отражения в искривленной поверхности металла; обертоны гудения «головастика»; изгибы красивого тела темноволосой девушки, которой он залюбовался в гимнастическом зале, и как она в ответ вдруг посмотрела на него с необъяснимой ненавистью в глазах, а вокруг этих глаз желтели синяки…

Поэтому Стюарт старался не засорять память бесполезными мелочами. Он занимался в своей кабине по пятнадцать часов в сутки, и вскоре тесты уже не представляли для него особой проблемы. От таблеток разладился сон — в голове все время крутились бесчисленные образы, мешающие уснуть. Из-за этого Стюарт спал плохо и мало. Свободные от учебы и сна часы он посвящал шахматам. Разбирал шахматные партии, размышлял над природой этой древней игры. Все в мире меняется, во вселенной растет энтропия, хаос, и лишь шахматы остаются неизменными. Каждая шахматная фигура находится в определенных отношениях с другими фигурами. Потом некто делает ход, и эти взаимоотношения меняются. Точно так же и Стюарт волей судьбы претерпевает изменения в своих взаимоотношениях с другими людьми. Он является той же самой фигурой, что и его Альфа. Но фигурой из другой партии. Обе партии начались одним и тем же дебютом, но в миттельшпиле события в партии Стюарта начали развиваться иначе…

Действие последней таблетки наконец закончилось, и Стюарт проспал двое суток подряд. Когда он проснулся, память об изученном сохранилась, но ощущение себя как шахматной фигуры прошло. Снаружи доносился гул рабочей суеты вокруг чартерной станции. Звуки сливались в непрерывный белый шум. Что происходит за пределами квартирки, по этим звукам Стюарт догадаться не мог. Он словно потерял способность выделять полезный сигнал на фоне шума.

Стюарт выбрался наружу и отправился бродить по станции, наблюдая за ее жизнью. И станция, и ее персонал выглядели весьма причудливо. Общение с этими странными существами казалось ему невозможным. Зайдя в бар, он заказал кофе, цыпленка и кукурузные лепешки. И очень удивился тому, что бармен понял его. По пути к своему столику Стюарт расплескал кофе — жить в искусственном тяготении центрифуги он еще не привык. Эта сила тяжести слишком слаба по сравнению с земной. Взять чашку с подноса, не пролив ее содержимого, тоже оказалось не просто. Во время еды он не отрывал взгляда от своего отражения в блестящей хромированной стене. Глазеть по сторонам он просто был не в состоянии. Но постепенно организм начал привыкать к невесомости и приходить в норму. Стюарт мало-помалу начинал воспринимать новую реальность как нечто естественное. Шум вокруг постепенно превращался в незаметный фон. Заказав новую чашку кофе, Стюарт даже умудрился не расплескать ее. И почувствовал себя более уютно. Решил, что пора принять душ, а потом отправляться на изучение обстановки. Но, зайдя к себе в квартирку, обнаружил там Ризу, поджидавшую его, сидя на койке.