Стрела, попавшая в тебя - Алена Белозерская

— Ты об этом узнал от меня, — улыбнулся Люк, хлопнув Хавьера по коленке. — В любом случае не волнуйся. Планы изменились, и я не намерен дарить газетам сенсации.

— Люк, нельзя обладать тем, что тебе не принадлежит, — сказал Хавьер, внимательно проследив за Жаком, который подошел к окну и выглянул наружу. — Когда ты поймешь это, наконец?

— Скажи, разве Нина принадлежала тебе? Нет. Но ты сделал все, чтобы получить ее, не так ли?

— Все верно. Разница в том, что она любит меня и не знает, на что я пошел, чтобы стать частью ее жизни. Полине, благодаря мне, известно, какую роль ты сыграл в ее судьбе. И она не простит тебя.

— А мне не нужно ее прощение, — ответил Люк. — Мне нужна она. Все остальное меня не волнует. — Он поднялся и, прищурившись, оглядел старика, оставшегося сидеть на диване.

— Я ведь тебе тоже больше не нужен, — сказал Хавьер.

Он ждал ответа, впервые в жизни испытывая страх. Показалось, что Жак сейчас вытащит пистолет из-под пальто и выстрелит ему в грудь. От предчувствия нечто ужасного перехватило горло, Хавьер попытался глубоко вдохнуть, но не смог.

— Успокойся, — Люк присел рядом и приобнял его за плечи. — Я не убиваю тех, кто помогает. К тому же ты — мой друг. Но если ты когда-нибудь перейдешь мне дорогу, не сомневайся, рука моя не дрогнет. — Он потянулся к карману пальто и вытащил длинную узкую коробку с эмблемой известного ювелирного дома. — Передай Нине подарок от меня. Хотел застать ее, специально для этого и приезжал. Вовсе не для того, чтобы убить тебя.

— А Руа зачем взял? — не удержался от этого вопроса дон Хавьер и заметил, как в мягкой улыбке растянулись губы Жака. — Чтобы продемонстрировать, кто станет свидетелем моего последнего вздоха, если я нечаянно ошибусь?

— Теперь он всегда со мной, — просто ответил Люк и поднялся. — Нам пора уходить, иначе Жак пропустит важную встречу, — усмехнулся он.

В дверях раздался шум, через мгновение в комнату вбежала румяная от морозного воздуха девочка, на ходу снимая с себя шапку и короткую шубку. Следом за ней вошла Инес, молчаливо осмотрелась, сухо кивнула Жаку и бросила на Хавьера вопрошающий взгляд, словно выясняла, все ли в порядке.

— Люк! — радостно воскликнула Нина, бросившись в объятия. — Ты здесь!

— Боже, как ты выросла. — Он подхватил ее на руки и крепко прижал к себе, покрывая поцелуями холодные щеки. — Моя красавица, я так рад тебя видеть.

Хавьер услышал столько нежности в его голосе, что смутился и прикрыл лицо ладонями, пряча от присутствующих увлажнившиеся от нежданных слез глаза. Сейчас Люк напомнил ему прежнего себя, еще не сломленного, восхищающего силой и любовью к жизни. Жаль, что того мужчины больше нет, но в этом был виновен лишь один человек, который вскоре будет наказан. Нынешний Люк не простит женщину, разбившую сердце и вырвавшую человечность из его груди.

Глава 13

Выйдя из отеля, Полина бесцельно шла по улице мимо ярко светящихся витрин магазинов, вывесок кафе, приглашающих войти внутрь, прохожих, веселящихся с друзьями и радующихся приближающимся праздникам. Ноги куда-то вели ее, словно пытались успеть за мыслями в голове, беспорядочными и страшными. Создавалось впечатление, что с момента разговора с Хавьером прошли годы, зато короткую ссору с Тоней Полина снова и снова проживала в голове, словно она происходила прямо в эту минуту. Мысленно ругаясь с подругой, она придумывала все новые обвинения и чувствовала, что ненавидит ее настолько, что мечтает больше никогда не видеть. Она и представить не могла, что Тоня окажется способной на подобные действия. Ее лучшая подруга, мягкая и лояльная к ошибкам людей, умеющая сострадать и любить, нежная и добрая, с невероятной жестокостью выступила в роли всемогущего, позволив себе право решать, кому жить, а кому умирать. Она ни у кого не попросила помощи или совета, самостоятельно вынесла приговор Литвину и призвала Конрада в качестве исполнителя своего решения.

Сейчас Полина не понимала, насколько в опасном положении оказалась Тоня, когда ей пришлось сделать выбор в пользу той, которую любила и боялась потерять. И пусть ее поступки можно было назвать сумасшедшими, безжалостными и даже подлыми, она все же спасала Полину от угроз Конрада и Хавьера, обещавших причинить боль ей и ее семье. Бывает, что ситуация складывается таким образом, что из всех предложенных вариантов лишь один оказывается верным, но именно он является самым жестоким, кардинально меняющим жизни тех, кто участвует в этой страшной игре. Одни погибают, другие выживают благодаря суровым решениям людей, берущих на себя ответственность за происходящее. Сама Полина наверняка сломалась бы под тяжестью подобного груза, но не осознавала этого, считая, что решения в таких вопросах даются легко и однозначно. Нельзя чью-то жизнь считать менее важной, размышляла она, и отнять ее только потому, что того требуют обстоятельства.

Но путем долгих и мучительных раздумий она все же пришла к выводу, насколько тяжело было Тоне, пытающейся в одиночку решить проблемы, с которыми справился бы не каждый человек, даже самый сильный и принципиальный. К тому же осознала, что пошла бы на любую сделку, если бы от нее зависела жизнь и благополучие братьев, выполнила бы все условия, лишь бы увидеть их живыми и невредимыми. И тем не менее Полина чувствовала, что ненависть, которая столь быстро вспыхнула к Тоне, не желает уходить. Вот такой парадокс: мадам Матуа не умела прощать близким людям недостатки и ошибки, которые были свойственны ей самой. Но все же душа Полины быстро смягчалась, сострадание и чувственность, присущие ей, не давали гневу разгуляться на полную мощность, искали пути изменения ситуации, возможность наладить отношения и все вернуть в прежнее русло, к миру и спокойствию, которые она привыкла видеть в своей семье. А Тоня являлась частью ее семьи, не менее важной, чем братья, любовь к которым была безусловной и не исчезла бы в одну минуту, стоило им ошибиться.

Пальцы замерзли и не хотели двигаться, зубы мелко постукивали от холода. Полина подняла воротник пальто и огляделась в поисках кафе, где можно было бы выпить чашку кофе и согреться. Но, подойдя ко входу ближайшего заведения, вспомнила, что оставила в номере сумочку с кошельком, быстро засунула руки в карманы, с облегчением вытащила двадцать евро и вошла внутрь. Зал был заполнен посетителями, но, к счастью для Полины, официант нашел свободное место, правда, оно находилось рядом с коридорчиком, где располагались уборные. Мимо постоянно сновали люди, разговаривали в узкой комнатке перед туалетами, будто беседы в этом месте были намного важнее и интереснее, чем за столиками в общей зале. Полина не обращала на них внимания, смотрела в чашку с черным кофе и думала о Люке. Если вопрос с Тоней казался ей завершенным, так как девушка сама во всем призналась, и оставалось лишь понять, как им вести себя дальше, то участие Люка в происходящем вызывало сомнение. Она не могла поверить в его вероломность, потому что Люк никогда не давал предпосылок для этого. Мягкий и уравновешенный, ему не свойственны были коварность и бесчеловечность. Конечно, насколько Полина знала, в бизнесе он вел себя иначе, и более сурового и резкого человека сложно было представить. Но в личной жизни, особенно общаясь с женщинами, он никогда не позволял себе грубостей и тем более унижений, был деликатным и чутким. Представить, что он методично мстил Полине за нелюбовь к нему, было сложно и почти невозможно. Если этому и имелось объяснение, то им являлось только сумасшествие, ибо в здравом уме человек не стал бы совершать подобных действий лишь потому, что его сжигали злость и обида. Полина покраснела, вспомнив дона Хавьера, с презрением говорящего о ее изменах мужу. Она и сама понимала, что поступала с Люком гадко и оскорбительно, но что-либо изменить было уже невозможно, как, впрочем, и просить прощение.

Полина прикрыла глаза, вспоминая, как он утешал ее после убийства брата, обнимал так нежно и трогательно. Нет, Люк не мог приказать избавиться от Алекса, а после предлагать помощь в поимке убийцы. А «VIP-life»? Он знал, какую важность представляет для Полины и братьев эта компания, сколько сил было вложено в ее создание, сколько бессонных ночей было потрачено на то, чтобы она эффективно функционировала. Неужели он отобрал ее лишь для того, чтобы потешить свое самолюбие? Запутавшись в мыслях и предположениях, Полина не в состоянии была сделать вывод, как правильно поступить с Люком в случае его виновности в смерти брата. Она вдруг поняла, что Хавьер не сказал ни слова неправды, так как этому не было оснований. Такими опасными обвинениями не бросаются бездумно, только чтобы прикрыть свою задницу, и Люк действительно имеет отношение ко всему тому, что происходило в жизни Полины, покатившейся кувырком сразу же после развода с ним.