Влюбленный наставник - линси Сэндс

Мэгги была, мягко говоря, смущена, когда объект ее размышлений неожиданно возник перед нею, будто материализовавшись из ее сознания. Сделав глубокий вдох, она расправила плечи, готовясь к продолжению прерванной ими дискуссии. В том, что продолжение это последует, она не сомневалась ни секунды, ибо уже успела заметить, что в вопросы устройства ее жизни этот человек вгрызался с яростью собаки, которой досталась сахарная кость. Поглядев на проявления его «заботы» о ней, сторонний наблюдатель мог бы вообразить, будто она занимается проституцией. Так или иначе, невзирая на то влечение, что она к нему испытывала — а может, именно поэтому, — Мэгги пребывала в решимости именно сегодня убедить его отвезти ее домой, где она смогла бы спокойно вернуться к прежней жизни.

Мэгги открыла было рот с намерением поприветствовать Джеймса, однако ей пришлось промолчать, ибо она заметила, как именно на нее смотрит Рэмзи. Выражение его лица показалось ей более чем странным. От этого взгляда девушке в изящном белом платье стало не по себе. Наконец он, похоже, сообразил, что неприлично так таращиться на женщину. Выдавив из себя улыбку, он кашлянул и тихим голосом пожелал ей доброго утра.

Жестом предлагая пройтись, он пристроился рядом, и какое-то время они шли бок о бок в полной тишине. Наконец Джеймс нарушил молчание.

— Прохладный день, — пробормотал он.

Мэгги почувствовала облегчение. Если речь зашла о погоде, возможно, им удастся избежать жарких дискуссий. Она натянуто улыбнулась и кивнула:

— Вы правы, милорд, довольно свежо. Только что погода казалась чудесной, но сейчас солнце ушло за облака, и стало немного прохладно.

Правдивость этих слов не подлежала сомнению. Солнце скрылось за большим густым облаком, и без его света сразу похолодало на несколько градусов. Мэгги тут же пожалела, что не взяла накидку, которую Энни предлагала ей для прогулки. Она приняла лишь шляпу и перчатки, посчитав, что в накидке ей в такую солнечную и теплую погоду будет слишком жарко. Но ведь не навсегда же исчезло солнце!

— Хм.

Этот звук привлек внимание Мэгги и заставил ее вновь посмотреть на хозяина поместья. Она заметила беспокойство на его лице и улыбнулась уголком рта. Похоже, кроме как о погоде, лорд Рэмзи этим утром не был способен говорить ни о чем. Сие открытие показалось ей забавным. Оба опять замолчали. Сложив руки на груди, Мэгги поежилась, стараясь отогнать от себя утренний холодок. Движение это было неосознанным, и спохватилась она лишь в тот момент, когда лорд Рэмзи снял с себя накидку и аккуратно водрузил ей на плечи.

Мэгги смущенно приняла ее. Затем она предложила вернуться в дом, и он молча согласился, взяв ее под руку. Они почти уже подошли к застекленным дверям библиотеки, когда лорд Рэмзи снова заговорил, и на этот раз исторгал из себя слова так, будто не мог дольше держать их в себе:

— Как вы можете это выдерживать?

— Выдерживать что, милорд/ — не поняла она.

— То, что вы делаете, — пояснил он. — Как вы это выносите!

Изумлению Мэгги не было предела. Ее поразило его откровенное негодование, боль, едва ли не отчаяние. И он ожидал от нее ответа. Неужели ему действительно настолько претило то, чем она занималась? Она с досадой подумала: «Что, интересно, говорят маленьким лордам о женщинах? Почему лорда Рэмзи так терзает то обстоятельство, что я писала статьи для „Дейли экспресс“?»

Усилием воли Мэгги постаралась подавить в себе раздражение. В конце концов высший свет был бы шокирован, даже узнав, что подобный «мусор» пишет аристократ-мужчина. Поэтому сам факт, что его писала женщина, судя по всему, не мог не повергнуть в ужас общество. Смирившись с этой мыслью, Мэгги вздохнула и продолжила путь дому. Выходила она через гостиную — Джеймс же вел ее к библиотеке, что было ближе и удобнее.

— Я выношу это потому, что мне это нравится, — ответила она.

— Вам это нравится, — повторил он, и счастливым его голос назвать было нельзя.

Мэгги снова остановилась и посмотрела ему в лицо. Лорд Рэмзи тоже остановился. Выглядел он просто несчастным. Нет, вот это уж, , пожалуй, слишком — его реакция, по ее мнению, была, мягко говоря, преувеличенной. Мэгги помрачнела и повернулась к невысоким ступеням, ведущим в библиотеку.

— Да. Мне это нравится, — сердито подчеркнула она.

Раздвинув двери с куда большим усилием, чем требовалось, она вошла внутрь и направилась к письменному столу Джеймса. Затем обернулась и увидела, что он входит следом за ней с застывшей на лице гримасой отвращения. Мэгги горделиво вздернула подбородок, глядя ему прямо в глаза:

— Я всегда отличалась любознательностью, и профессия моя мне интересна.

Лорд Рэмзи с изумлением продолжал молча взирать на нее. Мэгги поджала губы. Она готова была поставить все заработанные последней статьей деньги на то, что он с удовольствием проводил время за теми занятиями, которые Кларк описывал в своих статьях. Однако если женщина открыто признавала, что подобные авантюры нравятся ей, то это, в его представлении, уже не лезло ни в какие ворота. Лицемер!

— Ах, да прекратите же хмуриться, милорд, — рассмеялась она, стягивая перчатки. — Я слышала множество пуританских высказываний на этот счет, но ни на пуританина, ни на скромника вы не похожи. Уж не желаете ли вы убедить меня в том, что сами никогда не проявляли любопытства к подобным вещам? Что втайне не получали удовольствия…

— Я этого не отрицаю, — перебил ее Джеймс, не желая выслушивать подробности того, чем именно Мэгги занималась в борделе. Его и так уже в достаточной степени возбудила их непринужденная дискуссия; и если она теперь еще станет в деталях описывать те вещи, которые доставляли ей столько радости, он просто…

Взгляд Джеймса скользнул по тонкому белому платью, частично скрываемому его накидкой. Его сестра выглядела в нем достаточно скромно, тогда как гостья казалась в нем Джеймсу грациозной и соблазнительной. А может, дело тут еще в том, какой она запомнилась ему с ночи похищения. Трудно было забыть ее, столь прекрасную, лежавшую у него на руках… в полумраке кареты. Невинное лицо Маргарет с растрепанными шелковистыми волосами было таким соблазнительным под красной маской. Ее пухлые, сочные губы словно жаждали поцелуя. Все обычные наряды, которые носила эта женщина, лишь намекали на ее скрытые достоинства, однако перед глазами Джеймса снова и снова возникал тот, первоначальный образ, увиденный им.

Почувствовав сильное возбуждение, он процедил сквозь зубы:

— Я понимаю, что от подобных занятий можно получить массу удовольствия, но…

— Ну вот видите!

Мэгги положила перчатки на стол и, повернувшись к лорду Рэмзи, одарила его приветливой улыбкой, явно обрадованная тем, что ей удалось добиться от него этого признания.