Земля предков - Александр Мазин

Парнишка проворчал что-то недовольно, но я услышал, как он вернул меч в ножны, затем меня снова усадили и наконец-то освободили от пут.

А потом паренек втянул носом воздух и проговорил задумчиво:

– Волком пахнет… Слышь, Зарёнка, от травы волком пахнет. А следов – нет… О! Так это от него пахнет!

Оба уставились на меня. Девушка забавно сморщила лоб, что-то соображая…

А потом повела себя странно. Опустилась на колени, взяла мою правую руку и прижала к щеке. Жаль, что рука так онемела, что я ничего не чувствовал: прикосновение должно было быть приятным. Для меня. А для щеки – не очень. Ладонь у меня теперь – что стиральная доска. Ничего удивительного при моей новой профессии.

– Прости меня, Ульф Вогенсон, Черноголовый, Белый Волк, брат отца моего по мечу и палубе! Заря, дочь Трувора Жнеца, молит тебя забыть о непочтительности!

Вот же тесен мир: в диком лесу над Волховом наткнуться на детей моего брата по хирду! Хотя, если быть точным, это не я, а они на меня наткнулись.

– Вильд! А ты что стоишь столбом? – воскликнула девушка. – Виноваться живо!

– Ну вот еще! – проворчал сын Трувора. (А ведь как похож на папу! Я мог бы и раньше признать!) – Это он меня благодарить должен, что я его унюхал. Не то сидел бы он тут, пока от жажды не помер или зверье не зажрало. Хотя нет, его-то как раз зверь бы не тронул.

– Брат у меня чуйкий, как пес, – похвасталась Заря, растирая мне руки. – Его в детстве Симаргл лизнул. Так мама говорит.

Я не возражал. Сидел, стиснув зубы. Когда в онемевшие конечности возвращается жизнь, это неприятно. Зато как приятно будет встретить Задорея, если тот все-таки намерен вернуться. Особенно если славный отрок одолжит мне на минутку свой мечуган.

– А Задорея здесь ждать ты будешь напрасно, – угадал мои мысли чуйкий отрок.

– Это почему же? – забеспокоился я.

Желание проучить косичкоусого было столь велико, что я готов был напасть на него хоть с голыми руками. Урою гада!

– А не придет он.

В мои руки стараниями Зари постепенно возвращалась жизнь. Ноги уже отошли: там узлы были послабее.

– Придет! – уверенно заявил я. – Он мне глаза выколоть обещал. Ужель от слова откажется?

Паренек хмыкнул, а Заря поинтересовалась драматически:

– Простил ли ты невежество наше, Ульф, сын Вогена?

– Какой там – простил! – усмехнулся я. – Вот когда подарки мои примете, тогда и прощу. В Ладогу со мной пойдете?

– Так мы в Ладогу и идем, – степенно сообщил Вильд. – Ты – с нами?

– Охотно. Только это… Я сначала все же попробую дождаться Задорея. Вдруг он придет – а меня нет. Расстроится же!

Заря хихикнула, а Вильд с легким раздражением повторил:

– Не придет он.

– Откуда ты знаешь?

– Да вот знаю! Пойдем со мной – и ты будешь знать.

Как я узнал позже, в этом был весь Вильд. Чувство юмора – очень специфическое. Зато за слова свои отвечает на сто процентов.

Да. Задорей меня не бросил. Но вернуться бы точно не смог. По физическим показателям: многие жизненно важные части его организма были утрачены. А точнее, скушаны.

Что не поделили Задорей с Михал Потапычем, осталось загадкой и для меня, и даже для более опытных в охотничьем деле юных Труворовичей. Может, у него был особо острый зуб на княжьих дружинников, потому что в это время медведи нападают на людей крайне редко. Разве что напорешься на медведицу с медвежатами.

Но это, по словам Вильда, был именно самец. И напал на Задорея крупнейший хищник наших лесов неспровоцированно и внезапно, поскольку меч Водимирова десятника так и остался в ножнах. Рядом с мечом почему-то стояли сапоги. Нетронутые. Вот такая сюрреалистическая картинка: меч, сапоги и куча разбросанных в беспорядке медвежьих объедков. И стаи мух, разумеется.

О том, как именно погиб Задорей, вопросов не было. А вот почему на него набросился мишка – загадка. Летом, когда еды полно, косолапые с людьми обычно не связываются. Тем более с такими, от кого железом пахнет. Мишка – зверь серьезный, но охотятся все же на него, а не он. Хотя можно допустить, что на этого уже охотились. И он обиделся. А как встретил кого-то похожего на обидчиков, так и набросился. Присел наш амбициозный десятник на пенек перемотать портянки… И уже не встал.

А вот для Зари с Вильдом вопрос «почему?» не стоял.

«Он же колдунью зарезал! – тоном всезнайки заявил Вильд. – Ясно, это она в мишку вселилась и погрызла дурака. Все же знают: мертвый колдун опаснее живого».

Я эту мысль уже слышал. И склонен думать, что распространяют ее сами колдуны. Но оспаривать не буду. Я ж сам немного… колдун.

Закапывать медвежьи объедки мы не стали. Не заслужил. А вот меч я забрал. И сапоги. И еще кое-какие предметы первой необходимости.

Меч для меня оказался длинноват. Пришлось приспособить за спину, криво и высоко, иначе бы ножны за всё подряд цеплялись. Сапоги тоже не впору оказались. Пришлось внутрь мха напихать. А ведь не показался мне покойный Задорей особо крупным. Надо полагать, потому что большинству моего датского окружения я макушкой чуть выше плеча.

Еще уцелела Задореева сумка с мелким припасом, в который входила аптечка. Взятой из нее мазью Заря обработала покусанные поверхности моего организма, и они перестали чесаться.

Вот это кайф!

Глава 19

Жертва обмана

План, предложенный Зарей, был прост. Выйти лесом к Волхову-Ольховой, а там словить «попутку» – какое-нибудь судно, идущее вниз по реке.

План я, естественно, одобрил.

Хорошие у Трувора детки получились. Княжьи. Наследники.

То есть наследником числился не только Вильд, но и старшая сестра, которая была у брата в большом авторитете. Заря, как выяснилось, с юных лет была горазда подраться и даже ухитрилась поучаствовать в настоящем боевом походе. Варяги что-то там не поделили с неизвестными мне соседями, и соседи об этом горько пожалели, потому что по результатам военных действий сменили статус с соседей на данников. Те, кто выжил, разумеется. Милая девушка с особенным удовольствием поведала, как именно убивали наиболее боевитых представителей соседского племени.

А девушка и впрямь – милая. И сложена прекрасно, в чем я имел возможность убедиться, когда она купалась. То есть купались мы вдвоем.

Никаких табу на обнаженку у варягов не было, поскольку девушка запросто присоединилась ко мне, когда я решил сполоснуться в оказавшемся на маршруте озере.

Надо отметить, спортивный тип телосложения не делал ее менее женственной. А меня она ничуть не стеснялась, пожалуй, даже немножко провоцировала. А я как раз стеснялся. Потому что… провоцировался. Нравилась она мне. Во всех смыслах. Мой тип потому что.

Впрочем, никаких особых шалостей ни с моей, ни с ее стороны. Друг к другу мы даже не прикоснулись. Хотя, уверен, изучила она меня во всех подробностях, к коим в первую очередь относились мои многочисленные шрамы. Я ее тоже рассмотрел. Достаточно, чтобы убедиться: блондинка она – натуральная. Хотя можно было и не сомневаться: ни разу не видел, чтобы здешние женщины красили волосы.

В общем, поплескались.

Вильд к омовению не присоединился. И не потому, что постеснялся купаться вместе с сестренкой. Он – сторожил. Не дома, чай. Территория, подконтрольная князю Водимиру. Всякое может случиться, и нет ничего грустнее, чем в неподходящее время оказаться слишком далеко от боевого железа.

Попутно брат с сестрой поведали мне о житье-бытье варягов в природных условиях.

В целом это житье мало отличалось от среднескандинавского. Жили – родом. Вернее, воинской общиной. Со скандинавами то дрались, то вступали в союзы. Роднились тоже. Трувор Жнец, как оказалось, ныне был единственным младшим братом главного варяжского князя. Других не осталось: из шестерых сыновей Труворова отца выжили только первый и последний. Два Труворовых племянника тоже погибли. Один – от болезни, второй – от меча.

Впрочем, титул главного варяжского вождя был не столько наследственным, сколько выборным. Кровь, конечно, тоже учитывалась. И случись что с князем, вождем стал бы Трувор. Следующим по счету был Ольбард Синеус. Потом еще пара воинов, чьи имена были мне неизвестны, а за ними, к моему удивлению, – Заря. Вернее, так: не сама Заря, а ее будущий муж. Как бы по умолчанию считалось, что у такой крутой девушки и муж должен быть непрост.

Рассказывая это, Заря вовсю строила мне глазки. Я старался не реагировать. Во-первых, я люблю свою жену. Во-вторых, чем может закончиться интрижка с дочерью Трувора, лучше даже не думать. В-третьих, мы с Трувором не просто друзья и братья по палубе. Варяги поддерживали меня с самого первого дня знакомства. Как-то нехорошо при таком раскладе соблазнять молоденькую дочь их лидера.

Хотя, блин, кто кого соблазняет, еще вопрос!

Через три дня мы наконец вышли к реке. Волхову. Именуемому также Ольховой. Или Мутной. В зависимости от рода-племени именователя.