Путь с небес - Вячеслав Шалыгин

– Это и землянину понятно. – Собеседник рассмеялся. – Тебя выследить – это, знаешь ли, не каждому по… глазам.

Он был сытым и здоровым. Для чинида даже высоким. На голове военная панама, на плечах короткий – чуть ниже пояса – маскировочный балахон. Мешковатые брюки. Высокие, но явно легкие ботинки. Вокруг правой щиколотки ремешок с ножнами, из которых торчала рукоятка ножа. На поясе большая фляга, за плечами рюкзак. Лучемет он держал на локтевом сгибе левой руки.

– Сесть можно? – Сергей оперся о землю руками и подпружинил ноги.

– Только медленно. – Охотник хитро прищурился. – Правую ножку согнул… так, хорошо, теперь левую… отлично. Теперь садись… медленно! Нет, не на корточки, на задницу! Вот так. Молодец.

– Собак будем ждать? – Преображенский отряхнул ладони, колени и оглянулся, отыскивая взглядом Гороха. Канонира нигде не было.

– Да чего их ждать? – Чинид мельком взглянул на часы. – Сейчас пять минут отдышимся и пойдем. Своим путем. Мне делиться с собачатниками не резон.

– Много обещают?

– А ты что, готов дать больше? – Охотник снова рассмеялся. – В нашем бизнесе заказчика менять не принято.

– Я не собираюсь тебя перекупать, просто интересно, – Сергей пожал плечами.

– Пятьдесят окладов. – Враг многозначительно округлил глаза.

– Чинками или европейскими?

– Главное, не технократскими, – отмахнулся охотник. – Ну, отдохнул? Сергей встал.

– Замри! – приказал охотник, перехватывая лучемет так, чтобы князь смог заглянуть в зрачок ствола. – И впредь запомни – без команды никаких телодвижений. Понял?

Сергей кивнул и заложил руки за спину.

– Нет, похоже, ты не понял, – сделал вывод противник. – Я сказал – никаких!

Беглец посмотрел на охотника с недоумением.

– Руки куда?

– Руки ты правильно сложил, но без команды, – пояснил словоохотливый враг. – Теперь направо и шагом марш…

– По тропе?

– Нет, вон в тот распадок

– И долго?

– Идти? Долго… Сегодня вообще все почему-то долго… Ты не заметил?

– Что – все?

– Все, я же сказал.

– А-а… – Преображенский пожал плечами. – Нет, не заметил.

– А звезды видел? – Охотник задал вопрос после заметной паузы, словно сомневался, стоит ли делиться с добычей своими сомнениями.

– Днем? – Сергей искренне удивился и невольно взглянул на небо. Красное солнце уже коснулось горизонта, но до появления звезд было еще часа два.

– Ладно, забыли. – Противник нахмурился. – Шагай'

Преображенский покорно склонил голову и побрел по тропе. Что имел в виду охотник, осталось для него тайной, хотя на мгновение князю почудилось, что он действительно видит звезды. Даже не звезды, а так, какие-то отблески, игольные проколы в кровавом небесном полотнище. Наверное, это видение было вызвано жаждой или желанием найти вокруг хоть что-нибудь обнадеживающее, какой-то знак свыше. О чем мог свидетельствовать такой знак – еще вопрос, но смиряться с участью пойманной жертвы Сергей не хотел и потому цеплялся за любую соломинку. Звезды среди бела дня… Знамение не рядовое. Даже более чем… Если только это не космолеты на ближней орбите. Скорее всего так оно и есть, но… А вдруг, вот прямо сейчас, разразится катаклизм? Например, потоп!.. Сергей тряхнул головой и едва заметно усмехнулся. В такой ситуации потоп был бы не катаклизмом, а избавлением. И все же – к чему бы это? Звезды, в полдень… Предвестие конца света? Слишком вычурно. Просто непонятное современной науке природное явление? Чьей, спрашивается, науке – чинидов или землян? Если у них между звезд летает дармовая энергия, а все пространство пробуравлено естественными внепространственными червоточинами, то почему бы не возникать время от времени новым фокусам? И все же беспокойство явно не обремененного привычкой думать чинида князя заинтриговало. Враги, конечно, могли начать задумываться о неоднозначности окружающего мира, например, после того, как земляне показали, насколько этот мир хрупок. Сначала своим прибытием, после – ядерной бомбардировкой Семри. Но неужели задумались все, вплоть до лагерных охранников?

– И давно это, на небе? – Князь бросил на конвоира короткий взгляд.

– Лишние разговоры, как и телодвижения, – буркнул охотник, – не приветствуются.

Судя по смене настроения, тема была ему неприятна. Видимо, потому, что он не понимал сути происходящего и где-то в глубине души этого боялся.

– Ладно. – Сергей снова опустил взгляд к тропе. Она петляла все так же отчаянно и тошнотворно. Только теперь в обратном направлении. А еще рядом не было Гороха. Куда мог подеваться этот хитрый лис и почему охотника это не интересует? Эти вопросы отвлекли Преображенского от более тягостных дум. Например, о том, удалось ли уйти офицерам? А если да, то помогли кому-то из них пресловутые местные партизаны или нет?..

Тропинка вильнула снова и вывела на небольшую поляну.

– Вот здесь и отдохнем. – Охотник скинул с плеча рюкзак и указал на самое толстое дерево. – Садись спиной к дереву, руки вытяни перед собой.

Он разомкнул «браслеты» и шагнул назад. Сергей сел, оперся о ствол спиной и вытянул руки ладонями вниз. Ноги гудели, голова кружилась, а сухой шершавый язык, казалось, уже не помещался во рту.

– Дальше двинемся часа через два, – сообщил охотник, вновь застегивая наручники на запястьях пленника. – Не жмут?

– Заботливый какой, – процедил князь сквозь зубы.

– Я такой. – Враг рассмеялся и, покопавшись в вещмешке, достал тонкую, но прочную титановую цепочку с двумя оковами. – Ты не против?

– Валяй. – Сергей сделал вид, что не обратил внимания на сквозящую в голосе противника издевку.

Тот пропустил цепочку между его руками и застегнул оковы на щиколотках. Передвигаться в таких кандалах можно было, только пригнувшись к коленям.

– Теперь порядок, – оценил охотник свою работу и подбросил на ладони кольцо с парой ключиков. – Стреножил я тебя, как коня.

Он весело рассмеялся и сунул ключи в карман.

– Есть будешь? – Он снова залез в рюкзак и вынул оттуда пакет с едой.

– Попить бы… – Сергей покосился на флягу.

– Я бы рад… – Враг отцепил флягу и встряхнул. – Только тут мне самому на два глотка осталось. Придется потерпеть, дружище.

– Скотина ты… дружище. – Князь опустил потемневший взгляд к земле.

– Зря ты так… – Охотник, казалось, огорчился.

Он присел напротив Преображенского и протянул флягу. Князь недоверчиво взглянул на врага. Тот доброжелательно улыбнулся и указал глазами на флягу. Сергей осторожно потянулся губами к горлышку сосуда, но охотник коротко и сильно ударил его кулаком в подбородок. Голова землянина откинулась назад, и он приложился затылком к стволу. В глазах вспыхнули яркие желтые искры, но это быстро прошло. Охотник был, конечно, крепким мужчиной, но все-таки чини-дом. По боксерским меркам – «мухачом». А князь, по тем же меркам, выступал в тяжелом весе и держать удары умел.

– Никаких телодвижений без приказа, – назидательным тоном заявил враг. – Забыл, что ли, бегун?

Он выпрямился и пнул пленника в живот. Сергей скорчился, завалившись на бок.

– Ну вот, опять, – огорчился противник. – Непонятливый ты, землянин.

Он пнул князя в бедро, затем еще раз в живот и в лицо. Преображенский сплюнул кровью.

– Вот и попьешь. – Охотник ухмыльнулся и, отойдя на пару шагов в сторону, уселся на землю. – Та-ак, где тут мой ужин?

Прокашлявшись, Сергей осторожно ощупал чуть припухшую скулу и взглянул на врага.

– Я тебя не виню, – как ни в чем не бывало заявил охотник. – Не всем же быть от рождения дисциплинированными и понятливыми. Это как талант. Одним Великий Сунджа дает красоту, другим задатки художника или поэта, третьи – прирожденные музыканты… Есть математики, химики какие-нибудь… А есть солдаты. Бойцы и командиры, понимаешь? В окружающей действительности для них нет какой-то особой ниши, но без них миру просто никуда. Ведь все эти поэты только там, в фантазиях своих незаменимы, а в реальной жизни они беспомощны, как младенцы. Никто их не защитит от таких, как ты, например. Никто, кроме солдат. Таких, например, как я…

– Жлоб ты, а не солдат, – прохрипел Сергей.

– Вот ты бы тоже мог стать бойцом мирового порядка, как твой друг… правитель Бородач, кажется. Правильно я его назвал? – Охотник прицелился в беглеца бутербродом. – Но у тебя талант воина кем-то испорчен. Воспитание, наверное, было не правильное. У тебя кто родители? Что молчишь, обиделся? Ты, быстрый олень, не обижайся. Это жизнь. Да… А впрочем, не отвечай, я угадаю… Отец – вельможа средней руки, а мать – дама какая-нибудь придворная, так? Аристократы. Верно? Вот они тебя и испортили. Если б они тебя хотя бы в военное училище определили… Да что теперь-то? Поздно. Вот верну тебя в лагерь, а там и кончится твоя карьера. Не захотел на Тиранию в шахте работать – отдыхай. Только уж окончательно, в могиле. У нас за побег никаких поблажек. Казнь с отсечением головы!