Последнее испытание - Уоррен Мэрфи

– Достаточно для чего? – с опаской спросил ученик, распахивая перед Чиун ом дверцу.

– Для того, чтобы раздобыть судно и отправиться на нем к месту назначения.

Римо захлопнул за собой дверцу. Такси сорвалось с места.

– А именно?

– А именно – лодку.

– Нет, я имею в виду, что за место назначения? Зачем нам лодка?

– Все в свое время. Слишком много вопросов задаешь, – огрызнулся мастер Синанджу и не произнес больше ни слова.

Они добрались до пристани, Чиун оставил Римо любоваться синими водами Тихого океана, а сам отправился на поиски лодки. Римо бродил по берегу, и вдруг внимание его привлек рекламный щит возле автобусной остановки.

На афише нового фильма был изображен человек с зеленым лицом, его пятнистое тело покрывали ветви с листьями и корни – росли, словно из пня. Фильм назывался «Возвращение Болотного Человека». Римо привлекло не столько странное лицо мужчины, сколько его глаза. Глубоко посаженные, карие, они смотрели так печально!

Взгляд их завораживал, оторваться не было никакой возможности. Куда бы ни отклонился зритель, Болотный Человек не сводил с него взгляда.

Вернулся Чиун.

– Я нашел подходящее судно.

Ученик не откликнулся.

– Куда ты смотришь? – поинтересовался учитель.

– Лицо на плакате… Такое впечатление, что человек на нем не сводит с меня глаз.

– Неужто твой отец?

– Что за шутки, Чиун!

– Впрочем, цвет кожи вызывает некоторые сомнения.

– При чем здесь кожа? У него совершенно необыкновенные глаза. – И Римо зачем-то приблизился к рекламному щиту.

Мастер Синанджу громко хлопнул в ладоши.

– Хватит! Идем!

Ученик резко отвернулся и зашагал за Чиуном. С причала Римо не увидел ничего, кроме ослепительно сверкающей на солнце океанской глади.

– Ну и где же она, твоя лодка? – спросил он.

– Посмотри вниз.

Римо опустил глаза и увидел маленькую гребную лодку. Весла в уключинах, две банки… И еще одно место – на корме.

– Кто будет грести?

– Тот, кто последним ступит на борт, – ответил учитель и легко, как перышко, перелетел на нос.

– Ладно, – проворчал Римо и сел на весла. – Куда плывем? – кисло осведомился он.

– На юг. И смотри, не столкнись с каким-нибудь крупным судном.

Римо взялся за весла.

– Столкнуться? Интересно! Да стоит нам наткнуться на любой предмет чуть больше бутылки из-под кока-колы, как мы тут же утонем.

– Не болтай, побереги лучше силы для гребли, – проворчал Чиун и расправил складки своего шелкового кимоно.

Вот и осталась позади бухта Мамала. Солнце уже клонилось к западу. И тут вдруг Римо осознал, что с тех пор, как они выехали из США, он потерял счет времени.

– И долго это будет продолжаться? – спросил он учителя.

– Пока не достигнем места назначения.

– Нет, я имел в виду, сколько еще продлится весь этот марафон?

– Это не марафон, а становление тебя как мастера.

– Ну и сколько оно еще продлится, это становление?

– Пока не достигнем цели.

Римо греб уже несколько часов подряд. Мастер Синанджу то и дело поглядывал на ночное небо и наконец взмахнул рукой.

– Суши весла! Мы на месте.

Римо огляделся по сторонам. Кругом простирался океан с черной, словно чернила, водой. Небо было сплошь усыпано крупными сверкающими звездами, серебристой полосой выделялся Млечный Путь.

– Откуда ты знаешь?

– Скажи лучше, что это за звезда? – вместо ответа спросил Чиун, указывая на самую яркую голубовато-белую звезду у него над головой.

– Вега.

Кореец недовольно скривился.

– Ха! А вон та? – Он указал на другую.

– Альтаир.

– И снова ошибся.

Римо, вывернув шею, уставился на небо, пытаясь сориентироваться. На ночном июльском небосводе особенно ярко горели две звезды.

– Вот Альтаир, а там – Вега, – повторил он.

Чиун печально вздохнул.

– Моему народу они известны под названием Кьон-у, или Пастух, и Чик-ньо, или Ткачиха. Они были любовниками, эти двое. А затем за лень и небрежение к труду их сослали на Серебряную реку, на противоположные берега. Так распорядился царь, отец Кьон-у. Говорят, седьмой день седьмой луны всегда начинается с маленького дождя, отмечающего очередной год разлуки Кьон-у и Чик-ньо.

Римо опустил голову.

– Прекрасно. И что мы, вернее, я, должны теперь делать?

– Ждать.

– Посреди этого дурацкого океана?

– Не нравится – греби, но только так, чтоб лодка плавала кругами.

– С другой стороны, – спохватился ученик, – можно и подождать. Отдохнуть по крайней мере.

Чиун расправил на коленях складки шелка.

– Хочешь спать – спи.

– Я не настолько устал. Да и вообще слишком много сплю последнее время. Опять же эти дурацкие сны!..

– От снов вреда нет, – осторожно заметил учитель.

– Я же сказал, мне не хочется спать. Просто посижу, отдохну немного.

Мастер Синанджу не ответил, а немигающим взором уставился на Римо. Сидел и смотрел ему прямо в глаза. Ученику ничего не оставалось, как, в свою очередь, смотреть на учителя. Впрочем, вскоре он не выдержал и отвел взгляд. А когда взглянул снова, оказалось, что мастер Синанджу по-прежнему смотрит на него, словно старая мудрая сова.

– Чего уставился? – не сдержался Римо.

– А куда еще прикажешь смотреть? Кругом сплошной мрак и волны, – проговорил Чиун. – В конце концов куда хочу, туда и смотрю.

– Но мне почему-то не по себе!

– Так отвернись, – хмыкнул кореец, не сводя с ученика пронзительного немигающего взгляда.

Так продолжалось еще некоторое время, и наконец Римо смежил веки.

Он даже не почувствовал, что засыпает. Просто провалился в забытье.

* * *

Разбудил его громкий плеск. Римо вздрогнул и выпрямился на жестком сиденье.

– Где я? – спросил он.

– Под Серебряной рекой.

– А кто там плещется? Акула?

Чиун отрицательно помотал седой головой.

– Нет, дети Са Мангсанга.

Римо уставился на воду. Он рассмотрел в глубине какие-то светящиеся тени, похожие на торпеды с гибкими хвостами. Они кружили возле лодки, время от времени выныривая на поверхность и разбрызгивая серебристые капли воды. Круглые глаза их смотрели на небо.

– Интересно, что это за существа?

– Кальмары.

Теперь Римо тоже узнал их. Гибкие хвосты тварей на деле оказались спутанными извивающимися щупальцами.

– Чего это они так суетятся? – спросил он Чиуна.

– Кормятся.

– Терпеть не могу кальмаров!

– Но они не причиняют человеку абсолютно никакого вреда. Тем более такие мелкие.

– Ничего себе мелкие! Да каждый минимум пять футов в длину!

– И все же на больших глубинах в океане водятся такие громадины, что запросто могут утянуть под воду кита и сожрать его там.

Римо промолчал. Кругом, куда ни посмотри, метались длинные светящиеся тени. Иногда на поверхности появлялось щупальце и, как бич, хлестало по воде.

– Помнишь я говорил тебе о Са Мангсанге? – нарушил тишину Чиун.

– Он что, тоже мастер?

– Нет, конечно. Он был – и является до сих пор – страшным драконом из бездны. В переводе с корейского Са Мангсанг означает «Существо из сна». В Японии он известен под названием Тако-Айка, или «Кальмар-Осьминог». У викингов назывался Крейкеном. У арабов – Хадхулу. У мувианцев – Ру-Таки-Нуху, или «Враг жизни».

– Погоди минутку! Ты что, хочешь сказать, что здесь находился исчезнувший континент My?

– Именно.

Лицо Римо вмиг потемнело. Несколько лет тому назад они с учителем обнаружили остров, оставшийся от древнего континента, который затонул во время резкого подъема воды в Тихом океане. От него осталась лишь вершина самой высокой горы – она-то я торчала посреди водной глади. Континент этот зазывался My, и его обитатели пять тысяч лет назад были чуть ли не самыми первыми клиентами Синанджу. К божествам My относился бог Ру-Таки-Нуху, в дословном переводе – Гигантский Осьминог, который свалился с небес в воду и в ожидании конца света погрузился в сон. За это время он должен был выпить воду всех морей и океанов. Римо с Чиуном довелось некоторое время пожить на острове среди потомков некогда славного племени му. Затем и его поглотили воды Тихого океана.

– Помню, – отозвался ученик. – Люди му считали, что Ру-Таки-Нуху поддерживает небеса всеми своими щупальцами.

Чиун поднес руку к воде. Из нее тут же вылетело щупальце и, мелькнув в воздухе, скрылось в пучине.

– Ру-Таки-Нуху, известный в Синанджу под именем Са Мангсанг, спит тут, на большой глубине, под нами.

– Ну и Бог с ним, пусть себе спит. Кстати, я не слишком верю в его существование.

– А все эти кальмары – его потомство и слуги. Они охраняют сон и покой своего господина и мечтают о наступлении часа, когда он проснется и поглотит весь свет.

– Почему бы нам не убраться отсюда? – встревоженно спросил Римо.

– Потому что прежде мы должны разбудить Са Мангсанга.