Таинственная река - Дэннис Лехэйн

Джимми повернулся к Дево.

— Да просто любопытство, как и у всех здесь. — Он похлопал Эда по плечу и добавил: — Ладно, пойду.

А внизу, на Сидней-авеню, один полицейский перебросил другому связку ключей от автомобилей, и тот направился к фургону К-9.

— Давай, Джимми. До встречи.

— До встречи, — медленно произнес Джимми, все еще глядя перед собой, на улицу, по которой фургон К-9 сначала двигался задним ходом, а потом, чтобы переключить скорость, остановился, примяв кусты у дороги, и Джимми снова почувствовал прежнюю ноющую боль.

Такую боль чувствует только душа и ничего больше. Подчас эта боль доносит до вас правду — правду, которая, как вам кажется, противоречит логике — но ваши предчувствия обычно подтверждаются, даже если правда, которую вы чувствуете в душе, страшная, пугающая, а вы не хотите заставить себя принять ее за правду. Вы стараетесь не думать об этом, гоните эту мысль от себя, идете к психотерапевту, тратите кучу денег в барах, забиваете себе голову тем, что видите на телеэкранах, — все ради того, чтобы бежать от жестокой, страшной правды, которую ваша душа почувствовала намного раньше, чем о ней узнал ваш мозг.

Джимми чувствовал, что это назойливое беспокойство словно гвоздями, вбитыми в подошвы башмаков, удерживает его на месте, хотя ему больше всего на свете хотелось бежать, бежать изо всех сил и делать что-нибудь, делать, а не стоять здесь и не пялиться на этот проклятый фургон, разворачивающийся на улице. Такие же гвозди целым пучком пронзали его грудь, толстые, холодные, как будто выстрелом из пушки всаженные в грудную клетку; он хотел закрыть глаза, но и в них тоже были гвозди, которые не давали векам опуститься на его широко раскрытые глаза. Фургон между тем выехал на середину улицы, а Джимми все смотрел и смотрел на него, словно его взгляд был намертво приклеен к этому фургону, вокруг которого постепенно собирались все, кто был поблизости, кто до этого шарил по траве и кустам, фотографировал, заглядывал внутрь фургона, видимо за инструкциями, передавал найденные и помещенные в пластиковые мешочки предметы копам, стоявшим на улице и на тротуаре.

Машина Кейти.

Не только той самой модели. Не просто похожая на ее машину. Ее машина. Вмятина справа на переднем бампере, правая фара без стекла.

— Господи, Джимми. Джимми? Джимми! Да посмотри же на меня. Ты в порядке?

Джимми посмотрел на Эда Дево, не понимая, как здесь оказался Эд, который стоял на коленях, наклонившись над лежащим на земле Джимми, и в упор смотрел на него своими круглыми ирландскими глазищами.

— Джимми? — Дево протянул ему руку. — Ты в порядке?

Джимми смотрел на эту руку, не зная, что ответить. Водолазы, стучало у него в голове. В канале.

Уитни нашел Шона среди деревьев примерно в сотне ярдов от лощины. Здесь на более открытом участке следы крови обрывались, не было видно и никаких других отпечатков — дождь, прошедший прошлой ночью, начисто смыл все, что не смогла спрятать природа.

— Собаки учуяли что-то около старого кинотеатра. Не хочешь сходить туда?

Шон утвердительно кивнул, и в ту же секунду запищала его рация.

— Инспектор Девайн слушает.

— Тут у нас мужчина…

— Где это тут?

— На Сидней-стрит, инспектор.

— Дальше.

— Мужчина утверждает, что он отец разыскиваемой девушки.

— А как, черт возьми, он проник за оцепление? — Шон почувствовал, как к лицу его прилила кровь, отчего оно стало красным и горячим.

— Сумел пробраться, инспектор. Что я могу еще добавить?

— Выведите его за оцепление. Психолог еще не прибыл?

— Психолог в пути.

Шон прикрыл глаза. Все в пути, как будто все они сейчас застряли в проклятущих уличных пробках.

— Послушайте, попытайтесь успокоить отца сами, пока психолог не подъехал. У вас же были тренировки по таким делам.

— Хорошо, но он спрашивает вас, инспектор.

— Меня?

— Он говорит, что знает вас. Говорит, ему сказали, что вы здесь.

— Нет, нет, нет. Послушайте…

— Он не один, с ним несколько мужчин.

— Несколько мужчин?

— Шайка каких-то бродяг с жуткими рожами. Половина из них низкорослые, почти карлики с одинаковыми лицами.

Братья Сэваджи. Черт их побери.

— Ладно, иду, — решительно сказал Шон.

В любую секунду Вэл Сэвадж был готов к тому, что его арестуют. Чака, возможно, тоже; ведь кровь Сэваджей — а она редко бывает спокойной — сейчас клокотала, как пламя в аду. Братья кричали на копов, а копы выглядели так, как будто вот-вот пустят в ход свои дубинки.

Джимми стоял рядом с Кевином Сэваджем, считавшимся одним из наиболее здравомыслящих братьев, в нескольких ярдах от ограничительной ленты, возле которой бесновались Вэл и Чак. Тыча пальцами чуть не в лица полицейских, они кричали:

— Там наша племянница, вы понимаете это, безмозглые куски дерьма?

Джимми, у которого внутри все кипело, пока еще мог контролировать себя. Он стоял молча, с растерянным лицом и пустым взглядом, но уже с трудом подавлял порывы гнева. Ладно, вот ее машина, всего в десяти футах отсюда. Правда, ее саму пока что никто не видел со вчерашнего вечера. Но на спинке сиденья водителя он видел кровь. Да, все это не предвещает ничего хорошего. Но ведь почти целый батальон копов ищет ее, и пока еще там, за лентой, не потребовались черные мешки, в которые пакуют мертвые тела. Так что, пока…

Джимми видел, как один из полисменов, явно старше всех по возрасту, закурил сигарету, и его охватило жгучее желание выхватить ее у него изо рта и горящим концом засунуть эту сигарету ему в ноздрю со словами: «Иди, черт тебя подери, туда и ищи мою дочь».

Он начал считать от десяти до одного — этому он научился на Оленьем острове, — считал медленно, представляя себе мысленным взором цифры, плывущие перед глазами, плывущие и пропадающие в темных закоулках его подсознания. Это помогло ему как-то абстрагироваться от того, что происходило рядом. Ведь то страшное и ужасное, на что он смотрит сейчас, столкнувшись со страхом, который, словно электрический ток, течет вместе с кровью по его жилам, может привести к взрыву. А тогда и Сэваджи сорвутся, и все они проведут остаток дня в камере, а не на улице, где в последний раз видели его дочь.

— Вэл, — окликнул свояка Джимми.

Вэл Сэвадж отпустил ограничительную ленту, за которую держался одной рукой, опустил и вторую руку, указательный палец которой почти упирался в окаменевшее лицо копа, и повернул голову в сторону Джимми.

Джимми покачал головой.

— Кончай.

Вэл бросился к Джимми.

— Да они же, гады, вообще плюют на нас, Джим. Они же ничего не говорят.

— Они делают свое дело, — ответил Джимми.

— Да какое к черту дело, Джим? При всем уважении… ведь это же не лавка, где продают пышки.

— Вы хотите помочь мне? — спросил Джимми, обращаясь к Вэлу и появившемуся за его спиной Чаку, который был хотя и почти вдвое выше брата, но при этом, однако, гораздо менее опасен; правда, гораздо опасней большинства местных жителей.

— О чем разговор, — ответил Чак. — Говори, что надо делать.

— Вэл, — начал Джимми.

— Что? — почти выкрикнул Вэл. Глаза его буквально вращались от злости, сочившейся, подобно запаху, изо всех пор.

— Так вы хотите помочь?

— Да, да, да, я хочу помочь, Джимми. Господи, какого черта ты еще спрашиваешь, как будто ты не знаешь?

— Я знаю, — ответил Джимми, прилагая неимоверные усилия, чтобы говорить спокойно. — Конечно, я знаю, Вэл. Там моя дочь. Вы слышите, что я говорю?

Кевин положил руку на плечо Джимми, а Вэл отошел на шаг назад и, чтобы успокоиться, опустил голову вниз и стал рассматривать носки своих башмаков.

— Прости, Джимми. Прости, ладно? Я малость не в себе. Ну, не обращай внимания.

Джимми, стараясь придать голосу спокойствие и заставить мозг соображать, сказал:

— Вэл, ты и Кевин… ты слушаешь меня, Вэл? Пойдите к Дрю Пиджену; его дом на этой улице. Расскажите ему, что здесь происходит.

— К Дрю Пиджену? А зачем?

— Сейчас скажу, зачем. Поговорите с его дочерью Ив, а заодно и с Дайаной Сестра. Спросите у них, когда они в последний раз видели Кейти. В котором часу, Вэл, в котором часу точно. Выясните, пили ли они, намеревалась ли Кейти встретиться с кем-нибудь, и с кем именно. Ты можешь сделать это, Вэл? — спросил Джимми, глядя на Кевина и взглядом прося его держать Вэла под контролем.

Кевин кивнул головой.

— Все понятно, Джим.

— Вэл?

Вэл, смотревший из-за плеча на кусты, окаймляющие дорожку в парк, перевел взгляд на Джимми и утвердительно закивал своей маленькой головкой.

— Да, да.

— Эти девушки ее подруги. Только не давите на них, но постарайтесь, чтобы они ответили вам. Ясно?

— Ясно, — ответил Кевин, взглядом давая Джимми понять, что берет дело под свою ответственность. Хлопнув по плечу старшего брата, он сказал: — Пошли, Вэл. Это надо сделать.