Гладиаторы «Спартака» - Георгий Миронов

— Ты же, кажется, говорил, что это вещь неизвестного мастера...

— Что совсем не значит, что он не известен как мастер.

— Поясни.

— Специалисты знают множество произведений искусства — скульптур, картин, рисунков, украшений с драгоценными камнями, авторы которых не известны. По каким-то причинам мы не знаем их имен, не можем точно восстановить их биографии. Но сохраняется несколько, иногда — довольно много работ, которые объединяются по специфическим приемам мастера, по его живописной или графической манере, по подбору камней в украшениях, приемам обработки золота, привычке компоновать камни в украшениях так, а не иначе. И мы в каталогах или на табличках под картинами и рисунками пишем: «Работа неизвестного мастера». Однако мастера-то профессионалы знают очень хорошо, известны все его сохранившиеся работы. А вот имени его — не знаем, действительно. Во всяком случае — пока, — терпеливо пояснил Егор.

— Значит, если это работа известного неизвестного мастера, то и стоить она должна прилично.

— По моей оценке, а я, ты знаешь, считаюсь одним из ведущих экспертов Европы по драгоценным камням и украшениям с ними, — если бы эту брошь продавали с аукциона «Дом Друо» в Париже, вполне можно было за нее выручить до 500 тысяч долларов.

— Да, когда речь идет о таких раритетах, о крови не думают. Интересная история, — подытожил Зрелов.

— Она еще интереснее, чем тебе кажется. Я расскажу тебе ее конец, или точнее — продолжение. Только я уже продрог немного после нагрузки, не пора ли в сауну?

Они вышли из тренажерного зала, прошли по узкому коридорчику, уютно обитому приятно пахнущей свежей «вагонкой» и, раздевшись в предбаннике, вошли в жаркую истому сауны.

— Ах, хорошо!.. — фыркнул Петр и повернулся к другу. — Ну, так чем кончилась история и, напомню все же, какое отношение она имеет ко мне?

— После множества, как у нас говорят, следственных действий, — спокойно продолжил Егор, — удалось однозначно доказать: у коллекционера, так хитроумно убитого в своей закрытой изнутри квартире, было два «букета» знаменитого мастера ХVIII века из драгкамней. Один «букет» все же, скорее всего, удалось найти и похитить преступнику. Второй он не обнаружил. Его нашли наши парни.

— Тебе удалось выйти на преступника?

— Если ты имеешь в виду исполнителя, то нет, да это и не важно.

— Как так не важно? — возмутился Петр. — Если вам удалось даже установить внешний вид и кое-какие факты его биографии...

— То это никак нам не может помочь. Поверь моему опыту. Он либо уже выехал из страны, либо...

— Убит?

— Ты сам ответил на свой вопрос.

— Он ведь не нашел вторую брошь? И значит...

— Ничего это не значит: заказчик точно не глуп и, даже если он оставил в живых исполнителя, не пошлет его завершать задание. За оставшейся в России брошью будет охотиться уже другой исполнитель, так что наши знания о первом не имеют, увы, никакой ценности.

— А заказчик?

— А вот эта фигура приобретает в результате наших расследований значительный объем. Мы знаем о нем совсем немного.

— Что же?

— А то, что уже и ты знаешь: что он коллекционирует «ню» европейских мастеров и произведения ювелирного искусства ХVIII века, причем, судя по всему, одного типа, а именно — «букеты» из драгоценных камней на золотой или платиновой основе.

— Но эта информация мало стоит, — хмыкнул Зрелов. — Все равно что искать песчинку на пляже...

— Э, нет! — покачал пальцем Егор. — Так же как ты можешь по какому-нибудь «чипу» или электронной плате сказать, откуда они, так и я, имея подобные сведения, могу назвать точно, а не приблизительно имя заказчика.

— Но как?

— Очень просто. Людей, собирающих конкретные ювелирные украшения, может быть несколько десятков в мире; тех, кто собирает «ню», — несколько сотен. Отбираем среди них очень богатых, способных организовать такую дорогостоящую экспедицию в другую страну; остается сравнительно небольшой круг подозреваемых. Отсеиваем тех, кто собирает только «ню» или только драгоценности или, во всяком случае, не то и другое одновременно. Остается...

— Остается?

— Остается всего один человек.

— И ты назовешь его имя?

— Извини, нет. Я знаю его имя. Но, как говорят, в интересах следствия даже тебе не назову. Извини, разумеется, я тебе доверяю полностью, иначе не рассказывал бы эту историю. Но...

— Понятно. У каждой профессии, как говорится, свои издержки.

— А теперь...

— А теперь ты мне наконец скажешь, какое отношение этот детектив имеет ко мне? — проворчал разомлевший Зрелов.

— Скажу, — тоже расслабленно кивнул Егор.

— Наконец-то. А то я уж собирался поднять температуру в сауне, чтобы ослабить твою волю и заставить тебя, как у вас говорят, расколоться.

— У нас так не говорят. Но это не важно. Я и так скажу. Коллекционер оказался болельщиком «Спартака». Причем, как это бывает, ты это и по Клубу «Спартак» знаешь, он страстно, самозабвенно болел за все спартаковские команды — и за футболистов, и за волейболистов, и за мастеров ручного мяча и баскетбола. Но особенно — за футболистов. У него мы во время обыска обнаружили массу книг о спартаковцах, кстати, и последний сборник — результат нашей совместной работы...

— Что не есть криминал, — рассмеялся Зрелов.

— Конечно. Как и то, что на видеомагнитофоне лежала кассета двух первых фильмов, инициированных и профинансированных Клубом и Фондом «Спартак» — в том числе «Спартак. Мифы и легенды футбола». Это говорит о разумности старичка и его хорошем вкусе. Более того, в самом видеомагнитофоне была вставлена кассета с записью матча на первенство «ЕвроТОТО»: «Спартак» — «Кишинеу», выигранный спартаковцами со счетом 5:2.

— Это как-то приблизило тебя к поимке заказчика убийства?

— Как ни странно, да. Дело в том, что у Клуба сейчас временные трудности, связанные с крупными вложениями в строительство новой спартаковской спортивной базы, на которой предполагалось проводить тренировки спортивного резерва и футболистов, и хоккеистов, и других игровиков.

— Да, это мой любимый проект, — выдохнув из легких горячий воздух и вытирая пот, льющийся со лба, заметил Петр. — Там что хорошо: оздоровительная база, все структуры укрепления общефизической подготовки, сауны, кабинеты релаксации, психологического восстановления, тренажерные залы — общие, и в то же время у каждого игрового вида спорта — свои открытые площадки и свои закрытые... Очень экономично. Но плохо делать Клуб «Спартак» не привык. А чтоб хорошо... Словом, ты прав, мы заметно вышли за рамки намеченной сметы.

— Сколько нужно, чтобы закончить строительство в ближайшие два-три месяца?

— Где-то около 700 тысяч долларов. Плюс-минус 20 тысяч.

— Так вот, спешу тебя порадовать, хотя это и связано с горечью от трагедии: коллекционер Шаповалов за неделю до своей смерти, или, точнее, гибели, продал Государственному музею изобразительных искусств, «Третьяковке» и «Эрмитажу» в Санкт-Петербурге картин и рисунков западноевропейских и русских мастеров ХV-XIХ вв. как раз на сумму в 780 тысяч долларов.

— А какое отношение это имеет к «Спартаку»?

— Мы нашли его завещание. Все деньги положены на цифровой валютный счет в Сбербанке и завещаны, кому бы ты думал?

— Фонду «Спартак» Клуба «Спартак»? — догадался Петр.

— Я поздравляю холдинг «Диалог» с быстропросчитывающим варианты президентом, — улыбнулся Егор.

— Да... Интересно. И все же...

— В день убийства коллекционера или, скажем, плюс-минус один день... Смерть наши эксперты определили по времени приблизительно. Все-таки труп пролежал около десяти дней. Так вот, была предпринята попытка снять деньги со счета или, поскольку такие деньги Сбербанк наличными в один день выдать не может, перевести эти деньги на другой счет.

— Скажем, в Париж? — подсказал Петр.

— И опять правильно, — кивнул Егор.

— Удалось? — тревожно спросил Зрелов.

— Слава Богу, нет. В Сбербанке оказались люди бдительные. Под разными предлогами задержали операцию на два дня. А на третий «владелец» цифрового счета (который, кстати, в своей заявке на перевод денег очень точно подделал подпись Шаповалова, а на паспорте Шаповалова, сканированном в Сбербанке, только через четыре дня эксперты сумели определить, что фотография наклеена на место, на котором была ранее другая, — ну очень чистая работа), так вот на третий день «владелец» сберкнижки все же не появился.

— Сдали нервы?

— Похоже.

— И о чем это все говорит?

— А тут, дружище, интереснейший пасьянс выходит. Если, опять же, исходя из того, что заказчик похищения броши и рисунка Хогарта — это конкретное, выявленное нами лицо, и это же лицо заказывает хищение крупной суммы денег, которые могли бы однозначно укрепить спортивную базу «Спартака», то...

— Этот мерзавец — враг «Спартака»! — заключил Зрелов.