Столкновение (СИ) - Бонд Натали

— Алло, сын, — раздался в трубке хриплый голос.

— Привет, пап, я приеду сегодня, разговор есть. — сразу перешел к делу парень.

— Приезжай, конечно, что— то серьезное? — Виктор Викторович Селезнев, полковник ФСБ в отставке, лишних вопросов предпочитал не задавать, но что— то подсказывало ему, что сын звонит не просто так, или попал в беду, или пытается не попасть.

— Нет.

— Ты с братом будешь? — уточнил отец на всякий случай, он любил, когда они собираются все вместе, после смерти жены, это было одной из немногих радостей.

— Сегодня нет, — Зак встал потянувшись, не стал вдаваться в подробности, что то, о чем пойдет речь, Марку хоть и интересно, но сначала нужно обсудить лично.

— Хорошо, жду. — Попрощавшись с сыном, Виктор, который в этот момент сидел на террасе своего дома, готовя лекции для студентов Академии Полиции, вздохнул и сняв очки, потер переносицу. Работать в академии ему нравилось, делиться личным опытом, рассказывать о делах, о которых можно. Когда— то он хотел, чтобы дети пошли по его стопам, а сейчас был рад, что не срослось. Пусть лучше живут так, он им всегда поможет, расскажет, вытащит. Они его дети, как и многие родители, ради них он готов был на всё, правда семь лет назад, он сделал для них это «всё» в последний раз, после ни один из них не просили помощи и не попадал в передряги. Он помог Заку с легализацией бизнеса, Марку даже не пришлось помогать.

Виктор снова открыл папку с делом и хищении в особо крупном размере, это дело он собирался дать студентам для расследования, пусть сами поймут и найдут зацепки. В жизни ничего не дается просто. Мужчина просидел еще час над бумагами, глянув на часы, он понял, что скоро приедет сын.

После смерти жены, на этой даче он жил теперь постоянно, квартиру, основную в которой они жили всей семьей, он продал, и купил две, в придачу к тем, что уже были. Виктор в свое время покупал жилье с целью вложения, что— то потом продавал, после одной такой продажи была куплена эта дача. Двухэтажный дом, с террасой, на десятью сотках. Оля, его жена, полностью облагородила сад, по ее просьбе он нашел каменщиков, которые выложили камин и построили баню. Пройдя в дом, Виктор разжег камин, кухня, соединенная с залом, наполнилась треском дров, поставил чайник и достал маринованные стейки, зная, что сыновья любят мясо, пройдя в кладовку, он достал упаковку пива.

Через сорок минут, Виктор услышал клаксон автомобиля, и включив плиту, вышел на улицу. Около двора стоял дисквари Захара, парень продолжал с кем— то разговаривать по телефону, махнув рукой отцу, что сейчас зайдет.

Сковорода начала уже накаляться, не дожидаясь сына, он кинул два куска мяса, и они зашипели. Захар зашел минут через пять.

— Прости, пап, важный разговор был. — сказал парень, проходя на кухню. — Вкусно пахнет, что жаришь?

— Стейки, говядина, в холодильнике пиво, если хочешь.

— Не против, — парень прошел к холодильнику и достал две банки, одну себе одну отцу. Сев за стол, он смотрел как отец лихо управляется с мясом.

— Что нового, сын? — спросил Виктор, наблюдая за мясом и параллельно доставая капусту, которую сам же и квасил.

— Все по— старому, но работы подвалило, от Марка стали приходить заказчики. — парень хлебнул пиво, и почувствовал, как расслабляется. — А у тебя?

— Нормально, готовлю лекции для студентов, — ответил мужчина, кивнув на кипу бумаг, лежащую на журнальном столике напротив дивана.

— И как студни? Тупые?

— Да уж поумнее тебя, — отец хмыкнул и поставил хлеб, нарезанные овощи, капусту и аджику на стол, наблюдая за сыном, который как в детстве отломил кусок хлеба и сразу макнул в соус.

Через двадцать минут, мясо было готово, поставив тарелку перед сыном, Виктор перелил пиво в бокал, в отличие от сына, из банки ему пить было неудобно.

— Так о чем ты поговорить хотел? — спросил мужчина, смотря как сын ест мясо, жирно намазывая его аджикой, и закидывая в рот капусту. — Не ел давно что ли? Куда торопишься?

— Угу, с утра не ел, — сказал Захар, обдумывая как деликатнее приступить к разговору о ДТП семилетней давности. С какой стороны не посмотри аккуратно не получится.

Поэтому Захар продолжал есть, а отец больше не задавал вопросы, видя, что сын собирается с силами, Виктор рассказывал о работе в институте, и том, что в поселке нашел женщину, которая приходит к нему раз в неделю убирает и готовит.

— Люда вдова, плюс у нее инвалидность, плюс сын мелкий, помнишь летом тут один рыжий бегал к нам в сад?

— Этот малец, который штанами за забор зацепился? — Кивнул Зак, припоминая, как с утра летом, они с братом проснулись от визга пацанячего, обнаружили как на их заборе повис мальчик, лет десяти одиннадцати, недалеко от яблони.

— Он самый, его же мама потом извинялась. А пару недель назад встретились с ней, я ее до города подвозил, разговорились. Она работу искала, а мне одному тут некогда, да и не умею я. — Виктор вздохнул, и Захар понял, что отец вспомнил о маме. Отец маму любил сильно, на его фоне, она всегда была какой— то хрупкой и особенно нежной, но именно она стояла за годами службы, выматывающих командировок, и уютом, ремонтами, собраниями в школе.

— Отлично, пап. — сказал Захар и доев последний кусок мяса, взял из холодильника еще одну банку пива, поставил на стол, и подняв глаза на отца спросил.

— Расскажи мне кого мы сбили семь лет назад, как звали эту девочку? Кем она была? Чья дочь? Почему об этом нигде не было ни слова?

Виктор сразу помрачнел, и отложив нож с вилкой, сделал глоток пива, встал и прошел в кабинет, вернувшись через пару минут, он положил перед собой простую серую папку, она была толстой и достаточно старой.

— Здесь ответы на твои вопросы, отдам сразу, как скажешь, зачем тебе это.

28.

Чувство стыда и вины одни из самых острых, при кажущейся схожести они совершенно разные. Вину мы испытываем за совершенные нами поступки, стыд — за то, кем являемся. Захар не уехал от отца, после сложного и трудного разговора, парень поднялся на верх в одну из пустых комнат. Сон к нему не шел, он лежал, вспоминая прошлое, и анализируя полученную информацию от отца. А внутри все горело, будто выжигали раскалённым железом чувство вины, которое умело притупилось с годами, теперь жгло сильнее, прям в солнечном сплетении. И от этого никуда не деться, каждый раз видя Киру он будет его испытывать и сгорать, постепенно. Но в тоже время ему до боли захотелось с ней поговорить, услышать, как она смеется, или увидеть, как иронично поднимает брови на его шуточки. Перевернувшись на бок, Зак потянулся к телефону.

Кира и Миша легли поздно, они обсудили варианты событий, что делать Мишке и куда идти работать, пока решили ничего не говорить родителям, отец явно разозлится, да и мама будет переживать. Они очень сильно хотели детям благополучные профессии, как говорила их бабушка. Та же Кира пошла учиться, потому что надо было где— то учиться, она хотел на исторический, или на филологический, но пошла на «перспективную специальность», давалась учеба ей легко, постепенно, даже начала приносить удовольствие. Но потом, летом девушка закончила курсы мастера маникюра и поняла, что красить и пилить ноготочки, ей нравится больше.

Чаще всего родители просто хотят детям лучше жизни, не такой как у них, услужливо полагая, что счастье будет в «хорошей» профессией и стабильной работой. Многие дети боятся разочаровать родных и идут на поводу. В случае с Кирой и Мишей, дети не хотели расстраивать родителей, они и так много пережили. Поэтому уж точно не собирались говорить им, о том, что Миша бросил институт, но решили объявить о работе Киры.

Все это девушка обдумывала лежа в кровати, смотря в темный потолок, по которому бродил луч от уличного фонаря, направляемый потоком воздуха с приоткрытого окна. Кира любовалась этими причудливыми, немного стесненными движениями, и тихонько начала засыпать, погружаясь в сон, она подумала о Захаре и Марке, скрывали ли они что— то от своих родителей, или друг от друга, наверное, сложно иметь близнеца, который может прочувствовать твое настроение. Или нет…