Затянувшийся полет - книга вторая(СИ) - Александр Баренберг

 Дававший пояснения британский офицер, судя по всему, не считал, что данный план увенчается успехом. Но выразил удовлетворение тем фактом, что «долбаные наци» спокойно мимо такого скопища евреев пройти не смогут, обязательно пойдут на штурм, позволив, таким образом, англичанам выиграть время на перегруппировку и организацию обороны в Ливане и Сирии. Территории которых так вовремя попали под контроль Британии после прошлогодней кампании против засевших там вишистов.

 Перед тем как покинуть здание штаба, Бен–Гурион вдруг подошел к Андрею, и взяв его под локоть, увлек в сторонку:

 - Товарищ подполковник! — на чистом русском языке, почти без акцента, обратился тот к Воронову. Их уже представили друг другу, поэтому руководитель Еврейского агентства знал должность и звание собеседника. — Мы крайне рады, что части доблестной Красной Армии пришли к нам на помощь! Это дает реальные надежды продержаться в укрепленном районе до изгнания нацистов отсюда. Вы же понимаете, что нас ждет в случае неудачи!

 - Прекрасно понимаю! — подтвердил Андрей, добавив про себя: «И гораздо лучше тебя понимаю! Ты–то только догадываешься о том, что происходит в немецких концлагерях, а я точно знаю».

 - Так вот, — глава самоуправления понизил голос, оглядываясь. — Вы военный, не политик и, возможно, не знаете, но у нас в последние годы отношения с британцами складывались не очень… Не буду сейчас вдаваться в подробности, но мы им не доверяем. Боюсь, англичанам, в свете их собственных проблем, на нас наплевать! Они наш план одобрили и обещали содействовать в обороне и снабжении, но не очень–то верится. Поэтому я бы хотел попросить вас как представителя командования советской авиацией, оказывать нам поддержку с воздуха безотносительно к позиции британцев! Лучше всего наладить прямую связь с нашим военным руководством, чтобы мы могли вовремя передавать запросы о помощи.

 - Я сделаю все возможное! Советское правительство не оставит вас без поддержки! — заверил того Воронов, как раз имевший распоряжения от Сталина укрепить связи с еврейским населением Палестины. Несмотря на срочные дела, связанные с отправкой частей, Андрею пришлось дважды ездить в Кремль для консультаций. Вождь хотел заранее продумать будущее политическое устройство Ближнего Востока. — Более того, я постараюсь организовать и воздушный мост для снабжения вас необходимыми припасами.

 - Очень прошу вас! Я, знаете ли, убежденный социалист и атеист, но в последние дни что–то часто стал поминать Господа…

 Набрав километра три высоты, Андрей качнул крылом, сообщая о начале выполнения обговоренного еще на земле маршрута сопровождавшему его бессменному ведомому Гроховскому, которого он и сюда притащил за собой. Все–таки привычный ведомый, понимающий все намерения своего командира так сказать, с пол–оборота крыла — большое дело. Да и летное мастерство Паши за последние полгода выросло неимоверно. Двенадцать сбитых лично, как–никак. Так что, имея его за спиной, Воронов мог чувствовать себя спокойно. И неважно, что под крылом коричневатая полупустыня, затянутая покровом выгоревшей уже к середине лета травы, а не привычный зеленый ковер леса. Враг–то все тот же!

 Вначале пара советских истребителей направилась на запад, в сторону моря, примерно вдоль шоссе Иерусалим — Тель–Авив. Последний был хорошо виден с высоты. Еще не успевший разрастись в мегаполис город нес на себе хорошо различимые следы приближающейся войны. Многие дома чернели следами бомбардировок, которым город подвергала итало–немецкая авиация в последние недели. Над административным центром, где располагались органы британского колониального управления, висели несколько аэростатов заграждения. А выходившая из северной части Тель–Авива дорога на Хайфу была забита многочисленными транспортными средствами — от автобусов и грузовиков до запряженных ослами повозок. Это жители города эвакуировались в соответствии с планом «Кармель».

 Андрей еще успел подумать, что эта ничем не защищенная живая лента представляет собой прекрасную мишень для вражеской авиации, как далеко в море взвились вверх разноцветные трассера малокалиберных зениток. Это открыл огонь патрулировавший побережье английский корабль — эсминец или просто сторожевик, с такого расстояния не разобрать. Впрочем, судя по тому, что корабль садил по врагу одновременно из пяти–шести стволов — скорее всего, эсминец. Присмотревшись, летчик обнаружил и его цель — пару темно–желтых черточек, быстро огибавших судно по огромной дуге. Точно сказать на такой дистанции было нельзя, но, видимо, истребители. Очень уж динамично маневрировали.

 Как и подозревал Воронов, атаковать корабль немцы и не собирались — без бомб большого вреда ему не причинишь, а огрызался тот своими средствами ПВО неслабо. Вместо такого рискованного занятия они, разумеется, предпочли проштурмовать беззащитное шоссе. Причем подальше от окраин города, где могли бы располагаться зенитные батареи англичан. Поэтому вражеская пара, обогнув сильно к северу эсминец, чтобы невзначай не подставиться под его огонь, не снижая скорости, спустилась пониже, одновременно разворачиваясь, и с бреющего открыла пулеметно–пушечный огонь по колонне беженцев. Судя по вспыхивающим на земле огонькам, присутствующие на шоссе патрули «Хаганы» или англичан пытались отстреливаться из автоматического оружия, но это выглядело смешно. Зато то, что творилось в подвергнувшейся атаке колонне, вряд ли было смешным. Андрей не мог, конечно, с такого расстояния видеть подробности, но идущие плотным строем транспортные средства беженцев, не имеющих, видимо, ни малейшего представления о поведении под авианалетом, а, может быть, просто от неожиданности, даже не попытались свернуть на обочину и рассредоточиться. Результат предугадать было нетрудно — наверняка каждая пуля и каждый снаряд фашистских стервятников нашли свою цель…

 Пока Воронов колебался, решая, как лучше атаковать противника, внизу, чуть ближе к месту действия, на полосе расположенного у моря небольшого аэродрома Сдей–Дов, возникли четко различимые пылевые буруны. Это пошло на взлет дежурное звено находившейся там эскадрильи «Спитфайров», контролировавшей побережье у Тель–Авива. Им до цели было ближе, поэтому Андрей решил не снижаться, а уйти вперед, к морю, чтобы отрезать вражеской паре путь к отступлению. О чем и сообщил по рации неудержимо рвавшемуся уже в первый в нынешней «командировке» бой ведомому.

 Немцы, по–видимому, тоже просекли старт перехватчиков, потому что после штурма колонны не стали разворачиваться для повторной атаки, а, по пологой дуге ушли в сторону моря. «Спиты» их явно не догоняли, но настойчивые английские пилоты продолжали упорно преследовать врага. Воронов оценил свою дистанцию до пары «Мессеров» и понял, что тоже не очень–то успевает. Поэтому перевел машину в пологое пикирование, разгоняясь до максимальной скорости. Теперь врагу наверняка не уйти!

 Внезапно прямо по курсу воздух пронзили дымные следы трассеров. Андрей автоматически, на забитых уже предыдущим военным опытом в подсознание рефлексах, рванул машину в сторону, чтобы уйти с линии огня. Лихорадочно метнул взгляд в стороны, в попытке обнаружить источник столь неожиданной помехи. А обнаружив — выматерился. Им оказался уже забытый Вороновым английский эсминец. Обнаружив незнакомый силуэт появившихся невдалеке самолетов, зенитчики корабля, долго не раздумывая, открыли огонь. Ну да, видимо, Королевские ВВС забыли поделиться с Королевским же ВМФ подготовленной специально еще в Москве брошюркой, содержавшей силуэты и опознавательные знаки прибывших на помощь самолетов союзника. Вот козлы напыщенные! И так, за первые три дня пребывания здесь Андрей потратил кучу нервов в попытках заставить местное авиационное начальство распространить эту брошюрку среди подчиненных им авиационных и зенитных частей и проконтролировать ее изучение личным составом. Инертность начальственных бюрократов, в конце концов, удалось преодолеть путем угрозы запретить полеты советских самолетов вообще, но о том, что тут действует еще и британский флот, замотанный делами Воронов как–то подзабыл. И, как оказалось, зря!

 Так как путь к противнику проходил прямо над злополучным эсминцем, то пришлось, скрепя сердце, заложить энергичный правый вираж. И теперь, благодаря вмешательству доблестного английского флота, шансов догнать самолеты противника почти не осталось. Тем более что те, заметив новых преследователей, увеличили скорость. Андрей мысленно сплюнул и, продолжив разворот вправо, бросил Гроховскому: «Возвращаемся на маршрут!» Совершив почти полный разворот, они пошли курсом на юг, в сторону наступавших по побережью передовых частей Роммеля.

 После маневра советские самолеты оказались на пересекающихся курсах с набравшими уже почти такую же высоту «Спитфайрами». Те продолжали двигаться все в том же направлении, сближаясь. Сначала Воронов подумал было, что британские пилоты решили, все же, продолжить преследование противника, но вскоре засомневался. Слишком уж целеустремленно «Спитфайры» шли на сближение именно с ним! На всякий случай он несколько раз покачал крыльями. Никакой реакции не последовало, английские истребители продолжали лететь прежним курсом. Терзаемый смутными подозрениями Андрей прибавил газ. И очень вовремя! Впереди идущий англичанин вдруг открыл огонь. Трассы прошли далеко впереди, расходясь в стороны — следствие установленного на «Спите» близкого сведения пушек. С такой дистанции попасть шансов он и не имел, но явно рассчитывал заставить противника маневрировать, теряя скорость. А сам тем временем резким виражом попытался «сесть» на хвост.