Конец всех песен - Майкл Муркок

- Я нахожу это место невероятным. Я не осознавала, слыша только разговоры о таких поселениях, насколько обширными и какими непохожими на наши города они являются.

Мистер Ундервуд стоял невдалеке, на другой стороне небольшой площади.

Зеленые шары из нерезкого света размером примерно с теннисный мяч бегали вверх и вниз по его вытянутым рукам, он наблюдал за ними с детским восхищением. Воздух над ним был черным, пурпурным, темно-зеленым, с малиновыми прожилками, в котором составные части расширялись и сужались в симуляции дыхания, выпуская испарения, бронзового цвета искры сыпались дождем поблизости, энергия дугой перебегала от одной башни к другой, сталь пела. Город бормотал что-то приглушенно, почти сонно. Даже узкие ручейки ртути, пересекающие землю у их ног, казались бегущими медленно.

- Город защищает себя, - объяснил Джерек, - я видел это прежде. Никакое оружие не может действовать внутри них, никакое оружие не может нанести им вред извне, потому что в их распоряжении всегда больше энергии, чем может обрушить на них любое оружие. Это часть их первоначального назначения.

- Он больше напоминает завод, чем город, - пробормотала она.

- Его природа, на самом деле, ближе к музею. На планете несколько таких городов, они содержат все, что осталось от наших знаний.

- Эти испарения - они не ядовиты?

- Для человека - нет.

Она приняла его утверждение, но осталась осторожной, когда он повел их с площадки через аркаду бледно-желтых и розовато-голубых папоротников, немного напоминающие те, что они видели в Палеозое. Странный сероватый свет падал через папоротники и искажал их тени. Мистер Ундервуд шел на некотором расстоянии сзади них, тихо напевая.

- Мы должны обсудить, - прошептала она, - как спасти Гарольда.

- Спасти от чего?

- От его безумия.

- В городе он кажется счастливее.

- Без сомнения, он верит, что находится в аду, как когда-то думала я. Инспектор Спрингер не должен был приводить его.

- Я не вполне уверен, что инспектор сам в здравом уме.

- Согласна, мистер Корнелиан. Все это попахивает политической паникой. Известно о значительном интересе к спиритизму и масонству среди определенных членов кабинета в настоящий момент. Идут разговоры, что даже принц Уэльский...

Она продолжала в том же духе, полностью озадачив его. Ее информация, как он понял, была извлечена из листа бумаги, который миссис Ундервуд как-то раз приобрела.

Аркада уступила место оврагу между двумя высокими одинаковыми зданиями, стены которых были покрыты химическими пятнами и полубиологическими наростами, некоторые из которых пульсировали. Впереди них было что-то шарообразное и сверкающее, которое укатилось, когда они приблизились. В конце оврага открылась панорама, загроможденная полусгнившими металлическими реликвиями и где, в отдалении, сердитые языки пламени лизали невидимую стену.

- Вот! - сказал он. - Это, должно быть, действие оружия латов. Город защищает себя. Видите, я говорил, что мы будем в безопасности, дорогая Амелия?

Она оглянулась через плечо, туда, где сидел ее муж, на конструкции, кажущейся состоящей частично из камня, частично из какого-то вида отвердевшей резины.

- Хотелось чтобы вы попытались быть более тактичным, мистер Корнелиан. Помните, что мой муж может услышать. Пожалейте его чувства, если вы не жалеете свои и мои!

- Но он оставил вас мне. Он сказал это. По вашим обычаям этого достаточно, не так ли?

- Он разводится со мной, вот и все. У меня есть право выбирать или отвергнуть любого мужа, какого я захочу.

Конечно, но вы выбрали меня. Я знаю.

- Я не говорила вам этого.

- Вы говорили, Амелия. Вы забыли. Вы упоминали более чем один раз, что любите меня.

- Это не должно означать, что я непременно выйду за вас замуж, мистер Корнелиан. Еще есть шанс, что я смогу вернуться в Бромли, или, по крайней мере, в мое собственное время.

- Где вы будете отверженной. Вы говорили так.

- В Бромли, но не всюду, - она нахмурилась. - Могу представить скандал. Газеты опубликуют что-нибудь, будьте уверены.

- Мне кажется Вам понравилась жизнь в Конце Времени.

- Возможно. Я осталась бы здесь мистер Корнелиан, если бы меня очень настойчиво не преследовали призраки прошлого. - Еще один взгляд через плечо. - Как можно тут расслабиться?

- Это случайность. Впервые, чтобы что-то подобное произошло здесь.

- Кроме того я напомню вам, что согласно Епископу Каслу (не говоря уже об увиденном собственными глазами) ваш мир уничтожается прямо сейчас.

- Только на момент, все скоро будет восстановлено.

- Лорд Монгров и Юшарисп уверяли нас в обратном.

- Трудно принимать их всерьез.

- Вам, возможно. Но не мне, мистер Корнелиан. То, что они говорят, имеет значительный смысл.

- Следовательно, возможностей для спасения должно быть немного в тех обстоятельствах, которые вы описали, - сказал еще один голос, низкий, мелодичный, чуть сонный.

- Никаких, - объявил мистер Ундервуд. - По крайней мере, что я знаю!

- Это интересно. Я, кажется вспоминаю, кое-что из теории, но большая часть информации, которая мне требуется, хранится где-то в другом месте, в другом городе, чьи координаты я не могу вспомнить. Тем не менее, я склонен верить, что вы - или проявление заблуждения этого города, или заблуждаетесь сами, жертва слишком сильного увлечения древней мифологией. Я могу ошибаться. Были времена, когда я был непогрешим. Я был уверен, что ваши описания этого города совпадают с фактами, которые находятся в моем распоряжении. Вы можете спорить, я знаю, что я сам заблуждаюсь, хотя мои ощущения совпадают с моими инстинктами, тогда как вы, сами, делаете скоро интеллектуальные, чем инстинктивные заключения; это, по крайней мере, я понял из нелогичности, которые вы допустили в своем анализе. Вы противоречили себе, по меньшей мере, три раза с тех пор, как сели на мою оболочку.

- Говорил сплав камня и резины - один из видов банков памяти, пробормотал Джерек. - Существует столько видов, не всегда сразу узнаваемых.

- Я думаю, - продолжал банк, - что мы все еще сконфужены и не привели свои мысли в порядок, достаточный, чтобы отвечать мне. уверяю вас что я буду функционировать намного удовлетворительнее, если вы лучше сформулируете свои замечания.

Мистер Ундервуд, казалось, не обиделся на критику.

- Я думаю, вы правы, - сказал он.

- Я сконфужен. Ладно, я сошел с ума, если сказать прямо.

- Безумие может быть только отражением обычного эмоционального смятения. Страх сумасшествия может вызвать, я считаю, уход в то самое безумие, которого боятся. Это только поверхностный парадокс. Безумие, можно сказать, является тенденцией упрощения, к легко понятным метафорам, природы мира. В вашем случае вы явно окружены неожиданной сложностью следовательно, вы склонны к упрощению - этот разговор о проклятье и Аде, например, - чтобы создать мир, ценности которого недвусмысленны, непротиворечивы. Жалко что так мало моих предков выжило, так как они, по самой своей природе, лучше бы отвечали вашим взглядам. С другой стороны, может быть так что вы недовольны своим безумием, что вы скорее бы встретились бы со сложностями, разобрались бы в них. Если так, уверен, что я мог бы помочь каким-нибудь способом.