Рассвет для тебя - Ольга Баскова

— Дорогая, как я рад, что ты наконец дома!

В его голосе звучало столько неподдельной радости, что Зорина несколько секунд просто таяла в его объятиях.

— Я так соскучилась.

— И проголодалась, наверное. Проходи. Стол накрыт.

Вымыв руки, Катя села за стол.

— Знаешь, что я решила?

Он посмотрел на нее:

— Надеюсь, не бросить меня?

— Дурачок!

Катя рассказала о своем желании устроить пикник на выходные. Скворцов помрачнел:

— Уж не знаю, что и ответить. Сама прекрасно понимаешь, только мы с тобой…

— Понимаю. Однако давай надеяться на лучшее.

— Согласен. Я взял хорошую кассету. Посмотрим?

— Конечно.

Константин вышел в прихожую и вернулся, неся в руке свои папки и видеокассету. Минуя кресло, он зацепил ношу за его высокую спинку, и все с грохотом свалилось на пол. Из одной папки веером разлетелись по комнате фотографии. Зорина кинулась собирать их. Потянувшись за первым снимком, она мельком взглянула на него.

— Кто это?

Костя в это время вставлял кассету в видеомагнитофон:

— Где?

— На снимке.

— Это все пропавшие без вести. Я тебе рассказывал.

— Они продавали квартиры через «Мультижилье»?

— Да.

Кроме удивления, в голове жены было что-то такое, что насторожило Скворцова:

— А почему ты спрашиваешь?

Она бросила фотографии на стол:

— Точно такие же имеются у Ярослава Мироновича Костикова.

— Замдиректора фирмы?

— Именно.

Супруг наморщил лоб:

— Откуда тебе известно?

— Сегодня я была у него.

— Зачем?

Она заколебалась. Не хотелось сейчас выяснять отношения.

— По заданию редактора. У них вскоре юбилей.

— Как же ты их обнаружила?

Журналистка подробно рассказала, как вошла в кабинет, что слышала и видела.

— Значит, все-таки они…

Константин выбежал в прихожую, лихорадочно ища мобильник:

— Паша, это ты? Тут такое дело… Можешь приехать?

Киселев примчался на зов. Выслушав приятеля, он почесал за ухом:

— Как будем проверять?

— Надо наведаться с утра.

Друг пожал плечами:

— С утра поздно. Понимаешь, Костиков не похож на профессионала. Скорее всего, парень влип в нехорошую историю и теперь боится собственной тени. Помнишь его затравленный взгляд?

Скворцов кивнул:

— И что ты предлагаешь?

— Визит Катьки мог показаться ему странным. Вполне возможно, снимки уже уничтожены.

— Что же делать?

Павел подошел к телефону:

— Звонить Степанычу. Обыск в офисе нужно проводить немедленно.

— Согласен.

Глава 26

Выслушав подчиненных, Кравченко выработал план действий. Друзья, попрощавшись с Катей на неопределенное время, отправились в офис «Мультижилья» в сопровождении группы захвата.

Директор агентства Шапошников, бледный как полотно, удивленно взирал на стражей порядка.

— Вы в своем уме?

— К сожалению для вас, — парировал Константин. — Где Костиков?

— Уехал час назад.

— Он отпрашивался?

Шапошников покачал головой:

— Да нет. Его рабочий день порой кончается ранее моего.

Павел ввел директора в курс дела. Тот пошатнулся и облокотился о стол.

— Вы можете поискать что вам надо без шума? — шепотом спросил он оперативников. — Если Ярослав действительно занимался мошенничеством за моей спиной, это ему даром не пройдет. Однако не надо кричать о его действиях по всему городу. Вы нанесете непоправимый урон бизнесу.

Киселев кивнул:

— Понимаю, но обещать ничего не могу.

Директор нервно сжимал и разжимал пальцы:

— Пройдите в кабинет Ярослава.

Оперативники последовали его совету и вскоре поняли, что Катя не ошиблась, а подозреваемый не заподозрил плохого: в клеенчатой папке, лежавшей на столе, уютно покоились фотографии пропавших без вести. Константин взял один снимок и показал приятелю:

— Узнаешь?

Павел побледнел: это была фотография мужчины, тело которого было найдено рабочими, рывшими траншеи.

— А он здесь какими судьбами?

— Наверное, как и все остальные, имеет отношение к делу.

Киселев достал платок и вытер разом вспотевший лоб. Только сейчас он сообразил, что никого не отправил на квартиру к Костикову:

— Прохоров и Сомов, ко мне! Поезжайте к Ярославу. Впрочем, постойте!

Он подумал: преступник каким-то образом мог получить информацию и либо сообщить подельникам, либо умчаться в неизвестном направлении.

— Поедем все.

Светлана Костикова сразу открыла дверь.

— Муж дома?

— Конечно. А кто вы?

Они показали удостоверения.

— Но я не знаю. Ярослав, к тебе, — последние слова она произнесла полушепотом. — Умоляю, скажите, что случилось?

Скворцов аккуратно отодвинул женщину и шагнул по направлению к комнате преступника:

— Заперся изнутри, — сообщил он, подергав ручку. — Ярослав Миронович! Открывайте! Помните: сопротивление бесполезно!

Из-за двери не доносилось ни звука.

— Сбежать не мог, — констатировал Киселев. — Четвертый этаж.

— А по трубе?

— Она далеко от окна. Я смотрел. Он точно там?

Светлана кивнула, с ужасом глядя на незваных гостей. Ее большие глаза медленно наполнялись слезами.

— Взламывайте. Мало ли что он мог придумать!

Тонкая пластиковая дверь жалобно скрипнула, поддаваясь. Оперативники вбежали в просторную комнату.

— Вот черт!

Хозяин и не думал бежать. Он свел счеты с жизнью, вскрыв себе вены.

Глава 27

Когда санитарная машина увезла труп замдиректора агентства недвижимости, а «Скорая помощь» — упавшую без чувств Светлану, сыщики, вызвав криминалистов, принялись обыскивать квартиру.

— Неужели опять тупик? — Киселев ударил кулаком по столу.

— Не дай бог! — Скворцов нажимал кнопки мобильного. — Катьке звоню, — пояснил он приятелю.

— Давай. Она у нас теперь герой дня.

По скучному голосу мужа журналистка сразу все поняла:

— Не удалось поймать? Сбежал?

— Хуже, — Константин сплюнул на паркет.

— Покончил с собой?

— Да. У нас опять нет зацепок.

— Допросите Марину Халяпину, — твердо сказала девушка. — Я скажу ее адрес.

— Кто она?

В двух словах Зорина объяснила мужу, почему эту особу следует допросить.

— Спасибо, любимая. Ты у меня не только самая красивая, но и самая умная.

Услышав эти слова, журналистка расплылась в улыбке.

— А еще ты лучший на свете детектив.

— Правда? Тогда я сейчас к вам приеду и кое-что покажу, — она вытащила из сумки коробочку с кольцом Зеленухиной.

Скворцов посмотрел на Павла:

— Катька, оказывается, вела собственное расследование. Моя вторая половина не верила, что Лаковская покончила жизнь самоубийством. Через любовницу ее мужа она вышла на некую Марину Халяпину, значившуюся в записной книжке на фамилию Сипок. Позже супруга выяснила: не Сипок, а Сипко — такова фамилия сожителя Халяпиной. Эту семейку Катя считает подозреваемыми номер один. Во-первых, им удалось склонить Лаковских к какому-то непонятному бизнесу, приносящему высокий доход (я думаю, мы уже знаем к какому, и подаренное Виталием Лаковским своей любовнице Нориной кольцо Майи Петрушко, опознанное ее матерью, — лучшее тому подтверждение). Во-вторых, все сделки оформлялись через «Мультижилье», а Катя видела, как Халяпина наведывалась к Костикову накануне его самоубийства. Короче, надо вплотную заняться этими субъектами.

— Не возражаю, — вздохнул Павел. — Однако как ты предлагаешь к ним проникнуть? Возьмешь в свидетели свою жену и любовницу Лаковского в приложение к его записной книжке?