Нужно просто остаться в живых - Игорь Шелег

Что происходило, для меня было просто и понятно. Тот гном, с которым я боролся, не захотел отдавать доспехи. Конечно, мало того, что сейчас война, так и доспехи всегда стоили дорого, а уж доспехи подгорного народа всегда славились прочностью и долговечностью и стоили соответственно. Зачастую хороший доспех и конь были единственным, что было у молодого рыцаря. А тут такая потеря не один, а целых два комплекта.

— Да, господа гномы, — после недолгого молчания продолжил Бран, обводя других взглядом, пока не наткнулся на меня. Да и несложно это было, я с Лексом на сантиметров двадцать возвышались над гномами.

— Влад! — он буквально как нож сквозь масло прошел через толпу, взял меня и Лекса за руки и втащил в круг. — Ты посмотри, посмотри! — это он лежачему — моему недавнему противнику. — Ты его не знаешь, а я знаю, и мой десяток подтвердит. Этот человек дрался как гном на том поле. А ты помнишь, за чье здоровье поднимает бокалы с пивом наша полутысяча? За Влада Чудного!

— Да, за него! За мужика! За Чудного!

— Вот видишь! Это тот, кто придумал завал сделать и поджечь, или ты думаешь, что у нас было бы так мало раненых, вдарь по нам эти звери без остановки? И в строю он дрался, как настоящий гном и командир, и ранен был. И не я один к нему в конце боя подошел руку пожать и к нам пригласить на пиво. И он пришел! И как?! Ошеломил, не правда ли?! Никто ведь не ожидал, что так себя проявит. Правда!? — ответом ему был дружный гул да поддакивания.

— Вот. Ты не только нашего однополчанина оскорбить хочешь. Ты и нас всех оскорбить хочешь. Ну! Хочешь?!

— Нет, — голос лежащего гнома был жалок. Мне стало его жалко, но потом вспомнились те слова, что я от него слышал. Нет, не подам я ему руку помощи. Пусть ему будет стыдно, за пустоту в голове и несдержанность, смотришь на него, кажется взрослый гном. Такое только так и лечится, стыдом и работой. Поэтому решил промолчать и не вмешиваться.

— То‑то же. Тогда делаем так. Завтра я привожу обоих господ, — улыбнулся он нам. — И мы одеваем их в броню и подгоняем. Да, и за то, что ты сразу заартачился и повел себя недостойно, обеспечишь их еще и клинками. Чтобы сгладить все неудобства, что мы им причинили. Я прав?

— Прав! — ответом ему был дружный крик.

— Значит, отдыхать! И за мой счет налейте всем гномам нашей настойки по стаканчику за первого человека, который боролся как гном! — голос Брана даже не так заметно хрипел.

— Ох, молодец, ох, порадовал меня. Ты где ж так научился‑то? Я таких приемов‑то и не видел никогда! — говорил мне гном, приглашая к столу. — Ваши места, как и обещал.

— Благодарствую, — сказал я, начиная набивать желудок. — Я как‑нибудь позже расскажу. Голоден, так что готов съесть даже стол.

Блюда оказались очень вкусными: половина курицы, какие‑то варёные овощи и жареные яйца. Запивать мне дали компот, чем‑то похожий на брусничный. И что самое главное, на столе лежал хлеб — мягкий, душистый, нарезанный аккуратными ломтиками. Я еще ни разу не ел хлеба в этом мире, наверное, он очень дорог и нам просто не положен. Я ел и не мог наесться. Как я раньше его не ценил? Сам не знаю. Так бы я и пребывал в воспоминаниях, если бы две молодые гномки не принесли на круглых подносах рюмки с настойкой и большую стеклянную бутылку. Блин, круто, у гномов явно передовые технологии в развитии. Я еще ни разу не видел стеклянную посуду. Да, интересно, что у них еще есть в запасниках, может и унитаз. Мысль была прикольной, да, нужно посмотреть.

— Ну что, выпьем? Влад, борешься ты как гном, ну‑ка попробуй и выпить как гном, — сказал мне Бран, глядя, как едва взглянув, позеленел Лекс, увидев бутылку, и попросил себе вина. На ум сразу пришли все воспоминания и анекдоты про пьяных русских. И я потянулся к рюмке…

Ох, моя голова… Я с трудом разлепил глаза, солнце слепило и пришлось их закрыть. Голова была тяжелой и какой‑то пустой, меня плющило, неприятная изжога поднялась в горло. Ох, ну и гадость. Язык был покрыт как будто штукатуркой. Я попытался прикрыть лицо рукой, чтобы снизить интенсивность света, что проходил сквозь веки, я хотел заснуть, я понимал, что это мне нужно, но организм подсказывал, что нет, мочевой пузырь сдавило со страшной силой. Ох, теперь понятно, что со мной происходит. Вчера была какая‑то пьянка, и теперь организм спасал своего хозяина от позора, а именно, от непроизвольного мочеиспускания. Кое‑как перевернувшись на правый бок, осмотрелся, комната была знакомой, но конкретики не помню совершенно, кажется, мы с Лексом сняли ее в гостинице, но как, что, никаких мыслей по этому поводу у меня не было.

Кстати, Лекс лежал рядом, правда, не на полу, как я, и не на кровати. Наполовину свисая с кровати, видимо не дошел. Поза была настолько смешной и нелепой, что в другой раз я обязательно посмеялся бы. Но сейчас быстрой уверенной походкой от одной стены к другой пошел искать туалет, благо никого не было в коридоре, и никто не видел мой позор. Как я очутился там, я не помню. Помню, что сильно удивился, откуда тут подобие унитаза. Чуть не заснул стоя, хорошо, успел штаны снять. Пребывание в данной комнате подарило мне расслабленность и безмятежность.

Комната ожидала меня все в таком же состоянии, на сей раз я дошел без автопилота. Пить, как я говорил, хотелось неимоверно. Поэтому взял кувшин, понюхал содержимое, а то мало ли что. Водка! Как бы кто ни говорил, но наверно любой наш житель определит ее по вкусу и запаху. Желудок попытался взбунтовать, но я весь сжался, и он успокоился. Оглядев намыленным взором комнату и ничего не найдя, решил лечиться. Я никогда не похмелялся, но идти никуда не хотелось. Не зря же у нас говорят: клин клином вышибают и хлебнул. Как мне стало противно, не передать. Минуты две я страдал, боясь лишний раз вздохнуть, но потом отпустило. Спать уже не тянуло. Тогда‑то и зашевелился Лекс. Он вяло потянулся, осматривая комнату. Увидев меня, из его уст вылетел недоуменный вопрос:

— Ты жив? — я, конечно, не понял про что он, но решил сделать ему приятное:

— Доброе утро.

— Иди ты, — и шаркающей походкой направился, скорее всего, туда, где был я совсем недавно. Забавно, что обратный маршрут хорошо отложился в памяти.

— По коридору направо, шестая дверь от нас, — я‑то не заблудился, надеюсь, и он не заблудится с моей‑то помощью.

— Ага, конечно… — послышалось из‑за двери. Так, как‑то странно он себя ведёт, как будто что‑то вчера произошло, и ему на все наплевать. Обдумать эту мысль мне не дали, помешал робкий стук в дверь.

— Да–да, войдите, мы уже проснулись, — сразу я ответил. Похоже это кто‑то из обслуживающего персонала гостиницы. Не знаю, я всегда жутко стеснялся таких работников и, наверно, поэтому всегда был вежлив и учтив. У них весьма сложная работа, наверно если каждый из нас будет вежлив и аккуратен, то это хотя бы облегчит труд этих людей, ну или гномов.