Бездна голодных глаз - Генри Олди

Ну что с ним прикажешь делать? Ничего не понял пацан.

— Поступок, — объясняю, — на себя берешь?

— Какой поступок?

— Ну, морковку эту лишнюю!

— А это что, Поступок? — спрашивает. — За него что, чего-то будет?

— Тебе, может, и не будет, — Юхрим ворчит, — а нам…

— Так это ж я кинул! Я люблю, когда морковки много.

— Ты кинул, а есть-то вместе будем…

— Ну и не ешь морковку, ложкой отгребай…

— Так что же мне, каждый кусок твоей морковки отдельно считать, пока он в горло лезет?! Пять надо, он семь накидал, а я, как дурак, резаную морковку подсчитывай, да?!

— А что за эту морковку будет?

— Ну, не знаю… Может, поскользнешься где да шлепнешься. Штаны новые грязью обляпаешь… Или еще чего.

— Так… — прикидывает малой. — А хорошие Поступки у вас тут бывают?

— Бывают, понятное дело! Только редко когда угадаешь, чем твой Поступок от Переплета отразится. Лучше уж жить, как в Книге записано. От Знака к Слову, от Слова к Фразе, от Фразы к Странице. Без этих… Поступков.

— Э-э, — говорит, — так неинтересно. Это, значит, туда не пойди, того не делай, морковку лишнюю — и то нельзя?!

— Ну да, — отвечаю.

— Ерунда! — передразнивает. — Ладно, дядьки вы несчастные… Все на себя беру! Ешьте уху без боязни.

Я обмер.

А он берет — и крошит в уху лука немеряно, головок семь-восемь, а то и больше! И вслед еще пару морковок кидает.

И — ничего!

…А уха, надо сказать, знатная тогда вышла! В жизни такой не едал. Листья в ней еще какие-то сушеные плавали — запах от них! Вот ведь люди — творят, что хотят, и едят от пуза… Мне бы так… А что? Мысли да слова Переплета не колеблят… Да и Талька этот — говорил ведь, что все на себя берет!

Что — все? Уху ту — или ВООБЩЕ ВСЕ?!

Совсем?

Ведь если так, то выходит, что мне, Пупырю, теперь все можно? И если даже штаны грязью обляпаю, так не потому, что Переплет, а потому, что просто ноги разъехались?!

Вот придет ко мне снова Белый Страничник Свидольф, начнет про свадьбу мою с Ульгарой талдычить — а я ему кукиш в нос суну!

…Правда, Хромой Кукиш уже раз совал. Явился к нему Свидольф и ну бухтеть — чего ты, мол, в чай три ложки меду кладешь, клади одну; так, мол, в Книге записано. А тот возьми да и покажи кукиш Страничнику — на-кося, выкуси!

Очень уж мед любил.

А Свидольф ему грустно так: «Кто раз на Поступке споткнется — быть тому хромым на всю жизнь.»

И точно — через месяц придавило бедняге ногу деревом, и стал он с тех пор — Хромой Кукиш…

Вот так-то — за чай с лишком меду, да за кукиш. А за женитьбу Знаков, что в Книге не записана, и похлеще перецепить может! Правда, пацан выползнев, Талька, сказал ведь, что все на себя берет — только боязно, однако…

Или попробовать?

Вот придет ко мне Страничник Свидольф, начнет про свадьбу зудеть — а я ему кочергой пригрожу!

Заманчиво…

…Ходил я к этим на хутор, к выползням новоуважаемым, еще пару раз — ничего, нормальные мужики, пиво с ними пили, на рыбалку опять ходили, я им соминые омуты показывал… старик ихний — и тот вроде оттаял. Ходил, ходил — и ничего. Живут не по Строке, мы их больше не дубасим для души отдохновения — и они от нас не шарахаются… а Страничник говорил раньше…

Да мало ли что он говорил?! Выходит, что и Страничнику не всегда верить можно…

Говорят, вернулся нынче на хутор тот здоровый мужик, что почти год назад нас лупил да в грязи валял. Уходил куда-то, а теперь вернулся. Тоже ведь — из новых, пришлых, непонятных. Значит, тоже уважать надо. Надо бы сходить, познакомиться, уважить… пацан — это, конечно, хорошо, но только пацан — он пацан и есть. А вот если тот мужик тоже на себя возьмет… такой медведь многое потянет.

Вот придет тогда ко мне Страничник Свидольф — а я ему как врежу!

А почему?

А по чему попаду — по тому и врежу!..

28

Ты должен

трудиться, не глядя в небо.

…Зашел я к Пупырю, говорю: «Видел с утра Страничника Свидольфа, он тебе передавал — осень, мол, скоро, готовься к свадьбе. Улька, небось, заждалась…»

А Пупырь меня по роже!

А я говорю: «Ты чего, Человек Знака Пупырь, сдурел, что ли?»

А он меня выгнал.

В шею.

И вслед добавил как-то странно:

— Жаль, не тому врезал…

Ну, я и ушел.

Домой.

Все.

29

Ты смотришь на пламя заката

и глаза твои заблестели —

о грозный дракон лягушек!

Неспокойно в последнее время стало в Переплете, ох, неспокойно! Слухи разные поползли, один другого несуразнее да крамольнее. Моя Страница на самой-рассамой окраине, и то… Будто уж Закон Переплета силу терять начал, потому как объявился Тот, Который Берет На Себя. Да не один — а сразу трое. То есть людей-то трое — а все-таки не трое это, а Один.

Один-Трое.

Ну, как вам это понравится?

Вот и мне не понравилось. Слышал я эту сказку — так кто ж ее не слышал?! И не верил никогда — а кто ж в нее верил? И посейчас не верю.

Не верю!

Болтовня это все, пересуды пустые.

Но вот то, что Знаки место свое забывать стали, о Поступках задумываться, а то и совершать — верь не верь, это уже не сказка. От неверия меньше не станет.

Даже на меня кое-кто коситься принялся, прекословят… Это мне — их Страничнику!

Глупые Люди Знака, неразумные дети… Ведь не я им приказы приказываю — я лишь порядок Книжной записи передаю, добра желаю! Выпадут Знаки из Слова или, того хуже, из Фразы — а Переплет ведь не разбирает, почему ты закон нарушил… Отзовется, дрогнет — и не уйти от возмездия, ибо от судьбы в какой подпол спрячешься?! Глупые люди…

Ну и живите себе по-написанному, по Закону — и будет у вас жизнь легкая да гладкая, как Страница Книжная; будет у вас жизнь ясная да понятная.

Не хотят. Дергаются. Поступки совершают. Потом исправить пытаются — и новые Поступки плодят, больше прежнего.

И страдают оттого.

Глупые люди, глупые… И сами страдают, и Книге ни покоя, ни завершения; не дают дописать нашу жизнь, сделать ее стройной и правильной, и радостной для всех…

Не потому ли и Она себя странно вести начала? Глава, к примеру, этот новый… выходец из выползней. Или вот сами выползни — испокон веков их у нас не жаловали — за то, что тенью от Переплета отгораживаются, Закон не чтут да творят непотребное. Нет на них у Книги управы, вот и лезут в Переплет из геенн своих неведомых…