Гранд-адмирал. Превосходство (СИ) - Модус Илья Сергеевич

Улыбнувшись собственным мыслям о том, как это недоразумение сгорит в печи, молодая женщина отправила вслед за платьем и декоративные украшения из кружевной ткани. В конце концов туда же полетели и великолепные черные туфли, натершие ей ноги до мозолей. Правда, перед тем как обувь исчезла в прямоугольно жерле мусоропровода, баронесса не отказала себе в удовольствии мелочной мести, отломав каблуки, от хождения на которых у нее буквально отваливались ноги. Окажись под рукой что-нибудь острое, она бы еще и колодки разрезала на мельчайшие кусочки.

Что ж, пусть эти орудия пытки считают, что им повезло.

Забыть как страшный сон.

Тряхнув серебристыми платиновыми волосами, она поуютнее укуталась в теплый халат, присев на мягкий пуфик перед трюмо и потратила несколько минут на то, чтобы убрать из волос эти хаттовые заколки, спицы, «невидимки» и прочие металлические элементы, которые придавали ее волосам ту невообразимую смесь дикости и великолепия на прошедшем вечере.

И лишь только после этого, избавившись от всего, что она так ненавидела, аристократка смыла с лица легкий макияж, окончательно убрав отпечаток праздности.

Добравшись до роскошной софы, баронесса с превеликим удовольствием забралась на нее, вытянув свои стройные ноги и позволив им хоть немного отдохнуть. Подхватив стоящую на тумбе рядом с диваном вазу с фруктами, баронесса принялась поглощать спелые ягоды, наслаждаясь их вкусом.

Идиотские правила.

Идиотский прием.

Идиотский корсет!

Из-за этих трех идиотских моментов она еще с прошлого вечера, с самого начала приема, устроенного Имперским Правящим Советом, была голодна как ранкор. Потому что правила не позволяли ей даже хаттову тарталетку умыкнуть и съесть! Ведь нужно же поговорить с каждым напыщенным и выряженным в дикие смеси цветов ку-па, желающего произвести впечатление на молодую дочь барона, владеющего сектором Д’аста.

Наслаждаясь вкусом фруктов, а так же потягивая вино из бокала, она испытала практически неземное блаженство.

Нет, если рай в самом деле существует, то пусть там будут вино, фрукты и мягкий диван.

Впрочем, есть большие подозрения относительно того, что после смерти все они попадут в ад.

И будут носить кружевные платья с корсетами на высоких каблуках и кланяться, улыбаться, вести праздные беседы, в то время как вокруг них будет бушевать пламя адского котла…

Из раздумий о высоком ее вывел сигнал голографического коммуникатора. Дорогостоящий приборчик лежал на той же тумбе, откуда она прихватила фрукты и вино.

Не так уж много разумных знают частоту этого устройства.

А из числа тех, кто осведомлен, на данный момент она не хотела общаться вообще ни с одним.

Раздумывая над тем, не пролить ли на голокомм вино, молодая баронесса все же решила не жертвовать даже каплей вина, стоимость которого составляла более десяти тысяч кредитов за бутылку. Да и выдержка… Закупоривали эти бутылки еще тогда, когда джедаи резали мандалорцев на Галидраане.

Изящный по-аристократически тонкий и ухоженный пальчик коснулся клавиши активации голокомма. И тут же над проецирующей пластинкой появилось изображение немолодого мужчины в военном кителе. Который он носил более по старой привычке, нежели чем по причине реальной необходимости.

Итак, предстоял разговор с тем, с кем говорить она не хотела больше всего на свете. Хотя нет, это самообман. В Правящем совете есть олухи, с которыми даже одним воздухом не хотелось бы дышать.

— Здравствуй, папа, — она сделала показательный большой глоток вина. Его всегда бесила ее привычка баловаться алкоголем. — Ты как всегда вовремя. Всегда мечтала встретить ориндский рассвет с бокалом вина, вазой фруктов да еще и поговорить с дражайшим родителем. Тебя не смущает, что я уже вторые сутки на ногах и все дела могут подождать, пока я не отдохну?

— Твое вино может подождать, но не я, — резко ответил дражайший родитель. — Тебе не двадцать лет, чтобы мы продолжали пикировку.

— А ты не Император Палпатин, чтобы наплевать на чужую личную жизнь и звонить когда тебе заблагорассудится, — фыркнула баронесса. — Ох, каким же замечательным было время, когда ты делал все, чтобы не общаться со мной.

— Вздорная девчонка, — рыкнул родитель. Фиса лишь улыбнулась.

— Благодарю, мой отец, — она наигранно улыбнулась и сделала еще один глоток. Играть на нервах барона для нее в последние годы стало едва ли не любимым видом искусства. — Итак, чем теперь обязана?

— Я что, не могу поговорить с дочерью? — проворчал Ремиз.

— Давай только без вот всех этих розовых соплей, а? — скривилась она. По крайней мере в разговоре с родителем, который вспоминал о ней лишь тогда, когда это соответствовало его интересам, она могла не сдерживаться в выражениях. — Это действовало на меня лет пятнадцать назад. Сейчас же, простите, барон, ваша девочка выросла.

— А несносный характер остался, — посетовал отец.

— В этом целиком и полностью ваша заслуга, дорогой родитель, — расплылась она в улыбке. Быть стервой легко, когда нет особых вариантов. Добряки, альтруисты и блаженные в этой галактике долго не живут. И уж тем более, если относятся к аристократическим семьям.

Баронесса Ирен Риад могла бы это подтвердить. Вот только она самую малость мертва. Что лишь подтверждает правило.

— Ну все, — махнула рукой голограмма барона. — Хватит. Мне нужна информация.

Фина закатила глаза, цокнув языком.

— Только я начинаю думать, что ты хоть на мгновение можешь перестать быть прагматичным засранцем, дорогой папа, как ты непременно доказываешь мне обратное, — с натянутой улыбкой произнесла она.

— Побольше уважения, юная леди, — с угрозой в голосе произнес барон.

— Не то что? — с улыбкой поинтересовалась она, вздернув брови. — В угол поставишь? Отправишь скотный двор расчищать? Отдашь в помощь горничным на неделю? Дорогой папа, я совсем немного старше того возраста, когда подобные угрозы могли бы возыметь эффект.

— Так или иначе, — дернул губами барон Д’аста. — Я хочу знать, что решили сегодня на приеме члены Правящего Совета.

— Проиндексируем выплаты отдельным категориям государственных служащих, введем новые меры по борьбе с инфляцией…

— Фина! — угрожающе рыкнул барон. — Хватит паясничать! У нас не так уж и много времени по шифрованной линии.

— Ох, простите, барон, я задела ваши собственнические чувства, — рассмеялась молодая женщина. — Не волнуйся, никто не собирается разрывать контракты с твоими транспортными компаниями из-за твоих необдуманных шагов.

— «Необдуманные шаги»? — переспросил Рагес, хитро прищурившись. — Вот как они это называют?

— А ты чего хотел? — удивилась женщина. — Что тебя расцелуют и Императором назначат за то, что ты фактически в одиночку объявил войну Новой Республике, организовав нападение на верфи Хаста? Право, дорогой папа, ты думаешь, что в Совете заседают одни тупицы, раз думал, что мы ничего не узнаем…

— А вы и не узнали, — хохотнул барон. — Пока он сам об этом не сказал на всю галактику.

— Да, мы всем Правящим Советом смеялись с этой детской выходки, — улыбнулась Фина. — Не таким уж гениальным оказался этот твой любимчик-экзот.

— Да нет, — усмехнулся в ответ барон. — Это вы не видите дальше своего носа. Потому Империя и находится в такой клоаке, которую хотят вычистить с лица галактики…

— Давай без твоих великолепных высокопарных речей? — предложила баронесса отцу. — Твой экзот знатно замарался. Фактически он плюнул в лицо всем тем, кто позволил ему вести войну против Новой Республики. Захват им Сьютрикской Гегемонии не нравится ровным счетом никому.

— То есть было бы лучше, если б после смерти садиста Креннеля этот Осколок отошел бы к Новой Республике? — поинтересовался барон.

— Трауну были озвучены четкие правила игры, которые он нарушил еще тогда, когда принялся искать себе политических союзников, — холодно произнесла Фина. — И твой интерес к нему так же отметили. Но ты, похоже, даже не подумал о том, что разрыв с тобой контрактов в прошлом, был не более чем мягким укором и предупреждением: «Не суйся!». Пока все считали, что за нападениями стоит этот полоумный идиот Креннель, ни у кого не возникало никаких опасений, потому что Гегемония стояла костью в горле. Сейчас же, твой славный экзот просто подошел к столу с саббаком и вместо присоединения к партии, начистил рожу крупье, ударил лицом об стол каждого игрока, а потом еще и сам стол перевернул. Думаю, не стоит говорить о том, что он приютил у себя дезертиров из Имперского флота?