Циклопы. Тетралогия - Оксана Обухова

Утопая в теплой сонной мути, за секунду до того как сознание полностью померкло, Журбин подумал: "Каравай провел бы своего создателя через Пустошь… Охранный оберег звал меня, манил и вел… П р о п у с т я т ли болота Миранду?.."

Очнулся Арсений от дикой боли в пальцах!

Поморщился: "Дежавю… Такое уже было совсем недавно… Больница, застывший на табурете полицейский…" Парень открыл глаза. Над головой висел низкий бревенчатый потолок. Горло щекотала натянутая до подбородка выделанная звериная шкура. Шкуры закрывали обнаженное тело Сеньки в несколько слоев. Душили мягким ворохом.

Журбин услышал, что рядом кто-то дышит, повернул голову направо… И отпрянул!

Рядом с ним лежал незнакомец. Немолодой бледный мужчина с высоким интеллигентским лбом и острым носом, хранившим заметные вмятины от долгого ношения очков. Глаза незнакомца были закрыты, дыхание поверхностное и тяжелое.

Арсений легонько проник в голову соседа по лежанке… Пробежался по его памяти…

И заскрипел зубами! "Миранда!… Зачем она отправилась туда одна?!"

Арсений был не совсем прав. До поселка Миранду сопровождали его отец и глава островитян Борис Завьялов.

Лаура-Миранда привела к засыпанному снегом Журбину подмогу. Парня привезли на Остров и оставили на попечение Фаины, Миранда тут же поменяла носителя и в молодом кобельке Хватае отправилась обратно в поселок.

Позже Арсению сказали, что он и волчица проспали больше суток. Как эту бешеную гонку, выдержала пришелица, одному Богу известно. Она, конечно, переместилась в свежего носителя и получила от него прилив сил. Но это не снимало интеллектуальное перенапряжение: Миранда более трех суток не имела ни малейшей передышки! Она сражалась, защищала Сеньку, уходила от погони на четырех лапах, потом одна бежала через топи. А после всего этого, телепортировалась в Хватая и вновь ушла в поселок, зная, что там придется перемещаться непонятно сколько раз. Без отдыха, без роздыха – работать. Устранять опасность для существования островного поселения.

В дороге до поселка мужики позволили Хватаю-Миранде подремать в прицепе. Обустроили на санках теплую лежанку и довезли до опушки, минуя главную дорогу… Остались ждать в лесу – двум чужакам нельзя показываться в поселке, который до сих пор гудит от треволнений.

Хватай-Миранда вошел в поселок со стороны завода. Безупречная, тренированная память диверсантки хранила в себе все сведения о приисках, полученные Мирандой через Интернет. В память бывшей агентессы хроно-департамента намертво впечатались адреса и фотографии начальственного звена. Хватай-Миранда засел на небольшой парковке заводоуправления и начал ждать появления кого-нибудь из директоров.

Положа руку (или лапу) на сердце, Миранда могла бы и не заморачиваться с ожиданием руководителя. Ей было бы достаточно проникнуть на небольшой аэродром, расположенный в пяти километрах от поселка. Телепортироваться в любого механика и обустроить парочку диверсий: вывести из строя вертолеты и катер на воздушной подушке, который по воспоминаниям пилота Кутузова стоял в одном из ангаров. Лишить геологоразведочную экспедицию транспорта и возвращаться в поселок уже вместе с Журбиным. Арсению не надо многократно прыгать по чужим мозгам и зарабатывать разбалансировку. Придя в норму, телепат управился бы с обычными людьми, не показываясь им на глаза, с расстояния и сколь угодно раз.

Но Миранда посчитала, что парню и без этого хлопот хватит. Сеньке еще нужно поработать над егерями и компанию Самсона разыскать – подчистить головы свидетелей. Потом придется и в поселок наведаться. Обученный диверсанткой парень давно научился управлять лицевыми мышцами и мог прикинуться хоть дряхлым стариком, хоть мужиком, запившим три недели назад. Придя в поселок "в образе", Журбин легко решил бы все проблемы.

Но диверсантка доверилась интуиции и бабушке Фаине. Как только мужчины унесли Сеньку в баню отогреваться, шаманка подошла к Лауре-Миранде и, глядя в желтые звериные глаза, сказала:

– Метель стихает… Скоро оттепель. А за оттепелью сюда чужаки нагрянут. Послезавтра утром и заявятся. – Помолчала немного, вздохнула и добавила: – Иди в поселок, миленькая. Поторапливайся.

Миранда с бабушкой не спорила, сама предполагала, что счет уже не на дни, а на часы идет. И потому, спустя чуть более полусуток после побега из поселка, сидела на парковке за небольшим автобусом и ждала появления какого-нибудь начальника. Для переброса и интеллектуального захвата диверсантке требовался человек, осведомленный лучше прочих о подспудных течениях поселковой жизни.

Наполовину застекленная дверь главного заводского офиса раскрылась, на плоское крыльцо вышел подтянутый мужчина среднего роста. Двигая челюстями, жуя жвачку, оглядел парковку. И поднес к губам рацию, сказал:

– Все чисто. Выходите.

Чуткие собачьи уши уловили сказанное. Хватай-Миранда обошел автобус, подкрался к шеренге дорогих начальственных машин, где уже разогревался дистанционно запущенный двигатель блестящей лаком черной Вольво.

Жующий охранник открыл дверь офиса, и прикрывая собой сухопарого очкарика в длиннополой шубе, двинулся к разогретому автомобилю. Спину мужика в шикарной шубе прикрывал еще один крепыш, позже оказавшийся водителем.

Охранник раскрыл перед важным господином заднюю дверцу, водитель сел за руль, бодигард, обежав машину, уселся рядом с ним. За багажником Вольво притаилась крупная собака в бежевых подпалинах на густой светлой шерсти. Пес ударил себя лапой по ошейнику… И начались странности.

Вольво почти вырулила с парковки, но неожиданно остановилась. Из распахнувшейся во всю ширь пассажирской двери на снег выпрыгнул главный юрисконсульт предприятия Максим Владленович Коротич. Не обращая внимания на холод и расхристанные полы шубы, юрист раскрыл водительскую дверцу и приказал шоферу:

– Выходи. Выходи, Сережа, я сам поведу.

Немая сцена. С водительского сиденья на юрисконсульта таращился румяный крепыш и не думал выполнять приказа. Смотрел во все глаза на обычно мирного и вальяжного господинчика в золоченых очечках и гонял в голове мыслишки: "Он чо, охерел, в натуре?!.. Сам за руль собрался?!…"

Максим Владленович схватил водителя за рукав куртки и резко выдернул того из машины. Ошалевший, не ожидавший подобного обращения Сережа выкатился из Вольво и даже через голову перекувырнулся! Но тут же вскочил и произнес вслух то, что раньше думал (хоть и в приглаженном варианте):

– Вы чо, Максим Владленович?!.. Совсем… очумели?!

– Цыц, – равнодушно бросил юрисконсульт и строго поглядел на выбравшегося из противоположной дверцы бодигарда: – Свободны, Кирилл. Вы мне сегодня не нужны.