Точка зрения Всеведущего читателя. Том 4 - Sing-Shong

«Почему Скрытный Интриган принял такое решение?»

Я не мог забыть его последнее выражение лица.

Как он мог сделать такое лицо? Ему не удалось завершить то, чего он действительно хотел, так почему же…

[Че го же на са мом де ле хо те л Ск рыт ны й Ин три ган?]

Все воспоминания, связанные со Скрытным Интриганом, мелькали у меня в голове.

История, которую я узнал через тексты оригинального романа – пройдя такое огромное, неопределенное количество времени, что Ю Джунхек надеялся увидеть в конце этого пути?

С чем именно он ожидал столкнуться?

«[Даже если это не то заключение, которое ты хотел… Не думай об этом мире как о неудачном регрессе.]»

Только эти слова застряли в моем мозгу, как проклятие.

[Ким Док ча]

«Четвертая Стена» предупредила меня жестким голосом, словно наказывая за мое высокомерие.

[Это не та про бле ма о ко то ро й ты мо же шь су дит ь]

Стена была права. Даже после того, как этот парень ушел, я не мог перестать быть этим чертовым "Созвездием".

Под ослепительным сиянием фигуры Уриэль, Ли Хюнсунга, Ким Намвуна и Ли Джие из 999-й регрессии рассеялись.

Мог ли он действительно стать счастливее от этого?

Он сам сделал этот выбор, так было ли это его счастье?

Он был рожден в трагедии, так, может быть, он не осознавал, что этот выбор был еще одной трагедией?

Истории младшего меня и Скрытного Интригана становились все дальше.

Человек, оглядывающийся в этом направлении в последний раз, больше не был Ю Джунхеком из "Путей Выживания".

[По ско ль ку он ро дил ся в тра ге ди и он то же мо жет за кон чи ть тра ге д и ю]

«— Это место – эпилог той истории.»

Древняя история, которую я читал, закончилась именно так.

[Вы достигли ■■ всех сценариев.]

[Вы узнали тайну мира.]

Единственной оставшейся темой для нас было то, как прожить историю "с тех пор". Часть истории, о которой мне не рассказали "Пути Выживания".

["Древнейшая Мечта" завершилась.]

Внезапно в моей голове возникла определенная мысль. Что-то, что было забыто после того, как было поглощено этой ситуацией.

Король Доккэби сказал мне следующее: этот мир был сном "Древнейшей Мечты".

[В таком случае, что происходит с персонажами сна после того, как сон подошел к концу?]

Персонажи 999-го регресса и Скрытный Интриган вырвались из роли "Персонажей" и освободились из сна по собственной воле.

Если да, то что тогда произойдет с другими людьми?

После того, как сон закончился, люди из сна....

[Прибыла награда Финального Сценария.]

*

Раздались звуки шлепков по щекам; под мерцающими огнями метро Ким Докча медленно открыл глаза.

— Эй, ты. Очнулся?

Он увидел вблизи лицо Хан Союнг, которая грубо держала его за воротник.

— ...Что случилось?

— Это то, о чем я хочу спросить тебя.

Ким Докча помассировал голову, как будто страдал от мигрени, и встал со своего места.

— Где мы?

— В метро. Думаю, нам пора возвращаться домой.

Хан Союнг, произнесшая эти слова, по какой-то причине казалась довольно бодрой.

Поезд грохотал и трясся. Темнота за окнами мягко колыхалась.

— Докча-сси, ты в порядке?

Его товарищи обнаружили его и подошли поближе. Ю Сангах, Ли Хюнсунг, Джун Хивон, Шин Юсунг, Ли Гильюнг, Ли Джие, Чан Хаен... и даже Ю Джунхек – все они были здесь.

[Все были в порядке.]

Ким Докча медленно огляделся. Никакого другого присутствия в метро не было. Вероятно, это был тот самый поезд, в котором они ехали ранее.

[Действительно ли мы теперь в безопасности?]

— Я обработала твои раны. Как только мы вернемся в «Четвертую Стену», мы должны доверить тебя заботе Сольхва-сси, но...

Прощупав пульс Ким Докча, Ю Сангах слабо улыбнулась. Его товарищи подходили к нему один за другим. Однако, несмотря на то, что их взгляды были прикованы к нему, никто из них не смог с готовностью открыть рот.

Неожиданно первым это сделал Ю Джунхек. Вместо того, чтобы подойти к Ким Докча, как все остальные, он прислонился к сиденью метро под углом и смотрел в окно.

Снаружи разрушалась История Вселенной. Некогда запутанный моток ниток превращался в пыль и рассыпался по одной нити.

— Это «Звездный Поток».

Истории, существующие в бесчисленных мировых линиях, освещали пространство, рассеивая свой яркий свет. «Звездный Поток», в котором они жили, был прямо там. Мир, который они проклинали и ненавидели, но все же не могли покинуть, медленно исчезал, излучая в последний раз самый яркий свет.

Пока Ким Докча ошеломленно смотрел на это зрелище, Шин Юсунг крепко сжала его руку.

—Теперь все кончено.

Ли Хюнсунг, охваченный определенными эмоциями, внезапно разрыдался. Похожий на медведя человек, который не пролил ни капли слез, что бы ни происходило, начал безудержно рыдать. Наблюдавшая за ним Джун Хивон прикусила нижнюю губу, так как кончик ее носа тоже начало щипать. Ли Джие подняла голову, возможно, не желая проливать собственные слезы.

— Все... действительно закончилось.

Все действительно было кончено. Эта долгая и всеобъемлющая история, наконец, подошла к концу.

Ким Докча уставился на удаляющийся метеоритный дождь. Он смотрел, а затем смотрел снова.

Словно зная, о чем он сейчас думает, Хан Союнг обратилась к нему.

— Это не потому, что ты читал этот роман, понимаешь? Ты ведь понятия не имел, верно?

Товарищи закивали. Они тоже знали; они знали, что это событие могло не закончиться так.

Просто они молча смотрели на Ким Докча и его Историю.

[Мир, в котором невозможно жить, если его не читать.]

Ребенок, который должен был читать что-то, что угодно, если хотел жить.

Такой ребенок спасал их много раз.

[Читать что-то, чтобы выжить – это была одна и та же история для всех.]

— Было бы хорошо просто прочитать это, но Докча-сси, ты попытался самостоятельно изменить историю. Думаю, этого более чем достаточно.

Это сказала Джун Хивон.

Та, кто никогда не достигала конца этого мира, начиная с начала "Путей Выживания" и заканчивая его завершением. Она мягко улыбнулась и похлопала Ким Докча по плечу.

— Итак, что думаешь? Это то заключение, которое ты хотел увидеть?

Ким Докча не мог ей ответить. Он был слишком занят, вытирая слезы, затуманившие его зрение, чтобы сделать это.

[Чтобы он мог своими глазами увидеть мир, который создал.]

Ким Докча медленно открыл глаза, и в его радужках отразились черные как смоль окна метро.