Избранное - Кира Алиевна Измайлова

его плясали озорные огоньки. – И что бы сказали мои люди? Неужели поблагодарили бы тебя?

Инна-Ро досадливо фыркнул и повернулся ко мне.

– Не обращай внимания, Гара-Тесса, – сказал он. – Этот безумец вырос на моих глазах. Я, казалось бы, должен знать все его помыслы и чаяния, но ему всякий раз удается меня удивить!

«Даже учитель называет его безумцем, – отметила я. – И Грифон сказал о себе: неужели, мол, сошел с ума, как поговаривают? Может, я была не так уж далека от истины?»

Я продолжила рассказ и удивилась – Грифон мрачнел на глазах. В комнате, до того залитой солнечным светом, будто появилась грозовая туча, сделалось трудно дышать, так и казалось – еще немного, и разразится буря!

Заметил это и старик.

– Ну-ка, прекрати, – велел он Грифону. – Или пойди продышись. А лучше – пробегись вокруг замка. Как остынешь – возвращайся. Девушка и без того напугана, а от твоих выходок может вовсе заикой остаться.

– В самом деле, я отлучусь, – проговорил тот и поднялся. – Объясни пока, что не так с ее Испытанием. Но – только это, ясно?

– Иди уж, – махнул на него старик, дождался, пока закроется дверь, и вздохнул: – Весь в отца…

– А кто его отец? – осмелилась я спросить.

– Его уже нет в живых, – ответил Инна-Ро, помолчал и сказал, как ни в чем не бывало: – Я его убил.

– Что?..

– Иначе их обоих казнили бы, – добавил старик, заметил, что мне это ни о чем не говорит, и пояснил: – Его отец выбрал поединок. Он был силен, но я оказался сильнее. В награду за победу потребовал мальчика. Сама видишь, мальчик успел вырасти и возмужать.

– Но… он знает? Что это вы…

– Конечно, знает, – преспокойно ответил Инна-Ро. – Поединок состоялся у него на глазах. Он обязан мне жизнью.

– Он сказал, что и вы ему – тоже, – вспомнила я.

– Да, только это уже другая история, – усмехнулся Инна-Ро, и морщины на его лице изменили рисунок. – Если он захочет, расскажет. А я обещал говорить лишь об Испытании.

– А… что с ним?

– С Испытанием?

– Да нет же! Ну… с ним… – я кивнула на дверь.

– Просто нрав скверный, – пояснил старик, посмеиваясь. – Порой не может сдержаться, когда видит несправедливость, а уж если по отношению к самым беззащитным…

– Идда говорила точно так же, – вспомнила я. – О фамильном безумии. Но она просто… просто потребовала ответов, а не…

– Не разнесла половину замка? Ну, к этому мы еще вернемся, – сказал Инна-Ро. – А пока, напомню, я должен объяснить тебе кое-что насчет Испытания.

Я постаралась всем своим видом выразить готовность внимательно слушать.

– Кто-то нарушил порядок, – произнес старик после паузы. – Никогда девушек не отсылали ночью, тайно. Участие в Испытании – большая честь, а проигрыш – ни в коем случае не позор! Тех, кто выбывал из состязания, отправляли домой с богатыми дарами, а бывало, уже замужними – за девицами, которых выбрала Старая Птица, всегда выстраиваются женихи!

– Разве не любая девушка может участвовать в Испытании? Так объявляли на всю страну, и…

– Участвовать-то может любая, только те, кто сразу не пришелся по нраву Старой Птице, в замок даже не войдут. А если продержались хоть сколько-то, значит, имели шансы добраться до вожделенной короны, – высокопарно проговорил старик и ухмыльнулся. – Опять же, мужчины видят, когда именно выбыла девушка. Какая-то оказалась слишком гордой, какая-то – недостаточно хозяйственной… Ну да ты сама прошла через это, должна понимать.

Я промолчала, потому что не понимала ровным счетом ничего.

– Выбывшие на втором этапе – это уже не так интересно, – добавил Инна-Ро. – Все знатные девицы знают обхождение, умеют танцевать, обучены грамоте и прочему. Здесь в ход идут интриги, и если кому-то нужна подобная супруга, он, конечно же, выберет такую девушку, когда она выйдет из Испытания.

– А если она доберется до… вожделенной короны, как вы выразились?

– Такая – не сумеет, – ответил старик. – Старая Птица не допустит, чтобы подобная досталась ее птенцу. Но мы снова отвлеклись… Я сказал: правила нарушены. Девушки унижены… Хуже! Некто мало того, что назначил Испытание без ведома и согласия Раннара, – на это он может закрыть глаза, – но каким-то образом использовал королевскую печать, а за такое уже можно лишиться головы. Кроме того, этот некто извратил саму суть Испытания, и хорошо, если Раннар остынет прежде, чем найдет негодяя…

– Я уже остыл, – раздалось от дверей, и Грифон вошел в комнату. С него капало, словно он одетым нырнул в пруд.

– Молодец, – похвалил старик. – А мы еще не добрались до сути. Девушка очень даже разговорчива, задает вопросы, когда ты ее не пугаешь, знаешь ли.

– Я же не нарочно, – улыбнулся тот и убрал со лба мокрые волосы.

– Это я знаю, что ты не нарочно. Придворные и слуги знают, что ты не нарочно. И что нужно переждать немного, и ты вскоре снова станешь прежним добрым Раннаром. А девушка не знает. Интересно, почему?

– Она явно никогда меня не видела, – уверенно сказал Грифон. – Ведь не видела же?

Я покачала головой, потом все-таки сказала:

– Мне показалось, будто вы похожи на его величество. Я подумала – вы особа королевской крови, а одеты так странно и ведете себя… и говорите непонятно, потому что…

– Ну же, договаривай! – подбодрил он, и я прошептала:

– Я решила, что вы тихий помешанный. Что вас поселили в старом замке, подальше от чужих глаз. Вы воображаете свой мир, и, покуда от вас нет никакого вреда, вам позволяют жить спокойно.

– И поэтому ты никому обо мне не сказала? – удивленно произнес Грифон.

– Не только… Я не могла признаться, что оставалась наедине с незнакомым мужчиной!

– Что в этом такого? – искренне не понял он, и я лишилась дара речи.

Нет, он не шутил. Инна-Ро тоже смотрел на меня с недоумением, и я попыталась объяснить:

– Это неприлично. Если кто-то узнает, то… могут подумать, что я…

– Бегала на свидание? – пришел на помощь Грифон, и я кивнула. – Все равно не понимаю, что в этом непристойного.

– После разберемся, – поднял руку Инна-Ро, – иначе запутаемся в несущественных деталях. Мне понравилось, впрочем, как тебя назвала Гара-Тесса.

– Можно просто – Тесса, – тихо сказала я. – Мы же не на приеме.

– Как скажешь. И не молчи, продолжай. Что еще ты подумала о Раннаре?

Я постаралась объяснить, но мне казалось, будто они мне не поверили. А уж когда я добралась до своих измышлений о гербе и его отличии от королевского…

– Инна-Ро, она ведь не лжет, – удивленно произнес Грифон. Почему-то у меня не получалось называть его по имени даже в мыслях. – Даже я это чую, а уж ты-то!..