Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Вы, конечно, ознакомились с содержанием, мистер Данросс?

— Да, мистер Синдерс.

— И?

— И ничего. Взгляните сами.

Синдерс открыл конверт. Он уставился на первую бумажку, потом просмотрел все одиннадцать. Кроссу никак не удавалось разглядеть оттуда, где он стоял, что на бумажных уголках. Синдерс молча передал ему тот, что лежал сверху. Буквы, цифры и значки кода ни о чем не говорили.

— Похоже, это откуда-то вырезано. — Кросс взглянул на Данросса. — А?

— Что насчет Брайана?

— Откуда вы взяли их, Иэн? — Кросс заметил, что выражение глаз Данросса слегка изменилось.

— Я выполнил свою часть договоренности, собираетесь ли вы выполнить свою?

Синдерс сел.

— Я не соглашался ни на какой торг, мистер Данросс. Сказал лишь, что, возможно, ваша просьба будет выполнена.

— Значит, вы не отпустите Брайана Квока?

— Возможно, он окажется там, где вы хотите и когда хотите.

— И всё на этом?

— Извините.

Повисла тягостная тишина. Слышно было, как тикают часы и шумит дождь. Он то налетал шквалом, то проходил. Так он поливал местами с самого утра. По прогнозу непогода скоро должна была кончиться, но, несмотря на все выпавшие осадки, воды в резервуарах накопилось совсем немного.

— Вы можете хотя бы ответить, каковы шансы, — поинтересовался Данросс. — Только точно. Пожалуйста.

— Сначала три вопроса. Первый: это вырезано вами?

— Да.

— Откуда и каким образом?

— АМГ оставил инструкции. Мне предписывалось подержать зажигалку под правым нижним углом присланных им страниц — это был какой-то безобидный машинописный доклад. Когда я подогрел страницы, печатный текст исчез и проявилось то, что вы видите. Закончив, опять же в соответствии с инструкцией, я вырезал соответствующие места, а остальное уничтожил. И его письмо.

— У вас осталась копия?

— Этих одиннадцати кусков? Да.

— Я должен попросить их у вас.

— Вы получите их, когда выполните условия сделки, — приятным голосом произнес Данросс. — Ну, так и каковы шансы?

— Пожалуйста, передайте мне копии.

— Передам, когда выполните условия. В понедельник на закате. Взгляд Синдерса стал ещё холоднее.

— Копии, сейчас же, будьте так любезны.

— Не раньше, чем выполните условия. Это решено. А теперь шансы, пожалуйста.

— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Синдерс, проверяя его.

— Хорошо. Благодарю вас. Я договорился, что во вторник утром все одиннадцать фрагментов будут напечатаны в «Чайна гардиан» и двух китайских газетах — одной националистической и одной коммунистической.

— В таком случае вы действуете на свой страх и риск. Правительство Её Величества не приемлет давления.

— Разве я вам угрожал? Нет, совсем нет. Для всех эти буквы и цифры — бессмыслица, кроме, возможно — возможно, — какого-нибудь криптографа. Возможно. А возможно, это всего лишь шутка человека, которого уже нет в живых.

— Я могу запретить публикацию в соответствии с Законом о неразглашении государственной тайны.

— Вы, конечно, можете попытаться, — кивнул Данросс. — Но ни адский огонь, ни Закон о неразглашении государственной тайны не воспрепятствуют публикации на этой неделе в каком-нибудь уголке земли, раз я так решил. А я решил. Сам АМГ оставил этот вопрос на мое усмотрение. У вас ещё что-нибудь есть ко мне, мистер Синдерс? Синдерс помолчал.

— Нет. Нет, благодарю вас, мистер Данросс.

Данросс направился к двери, открыл её и объявил, так же вежливо:

— Извините, но я должен вернуться на рабочее место. Спасибо, что заглянули.

Кросс пропустил вперед Синдерса и зашел вслед за ним в лифт. Сандра И, сидевшая за столом в приёмной, уже нажала за них кнопку.

— О, извините, сэр, — обратилась она к Кроссу, — вы не знаете, когда вернется в колонию суперинтендент Квок?

Кросс уставился на неё.

— Я не в курсе. Могу выяснить, если хотите. А что?

— Мы должны были пойти поужинать в пятницу вечером, но, похоже, никто не знает, где он, — ни его домохозяйка, ни у него в офисе.

— Я с удовольствием выясню.

— О, благодарю вас, сэр. — На коммутаторе загудел сигнал телефонного звонка. — Алло, компания «Струанз», — проговорила Сандра И в трубку. — Минуточку. — Она стала соединять.

Кросс предложил Синдерсу сигарету. Они ждали у лифта, наблюдая, как одна за другой загораются цифры этажей.

— Ваш звонок мистеру Аластэру, тайбань, — сказала Сандра И в трубку. Снова загудел сигнал.

— Алло. Одну минуту, мадам, я проверю. — Пока Сандра И справлялась в распечатке встреч, двери лифта открылись. Синдерс вошёл, и Кросс последовал было за ним.

— В тринадцать ноль-ноль, фрау Грессерхофф.

Кросс тут же замер и нагнулся, словно для того, чтобы завязать шнурок, а Синдерс как ни в чем не бывало придержал дверь.

— О, вы правы, мадам, так легко спутать время. Столик заказан на имя тайбаня. Ресторан «Скайлайн» в отеле «Мандарин» в тринадцать ноль-ноль.

Кросс выпрямился.

— Все в порядке? — спросил Синдерс.

— О да. — Двери за ними закрылись. Оба ухмыльнулись.

— Все приходит к тому, кто ждет, — проговорил Кросс.

— Да. Тогда рыбу с жареной картошкой поедим на ужин.

— Нет, вы можете полакомиться ими за ланчем. В «Мандарине» нам есть не следует. Предлагаю проследить за ней потихоньку. А пока я прикажу группе наблюдения выяснить, где она остановилась, а?

— Отлично. — Лицо Синдерса помрачнело. — Надо же, Грессерхофф? Под именем Ганс Грессерхофф скрывался восточногерманский шпион, которого мы пытаемся поймать уже много лет.

— Вот как? — постарался не выдать интереса Кросс.

— Да. Он работал вместе с другим проклятым ублюдком, профессиональным убийцей. Одно из его имен было Виктор Грюнвальд, другое — Симеон Церак. Грессерхофф, надо же? — Синдерс на минуту замолчал. — Роджер, что касается публикации в газетах, этой угрозы Данросса. Паршивое может выйти дело.

— Вы сумеете прочитать шифр?

— Боже правый, нет.

— Что там может быть написано?

— Все, что угодно, — рассудил Синдерс. — Эти страницы предназначены мне или премьер-министру, поэтому там, вероятно, есть имена и адреса контактных лиц. Я не решусь отправлять это телеграммой, даже в зашифрованном виде, — мрачно добавил он. — Думаю, лучше мне немедленно вернуться в Лондон.

— Сегодня?

— Завтра. Сначала нужно закончить с этим делом, и мне очень хотелось бы посмотреть на таинственную фрау Грессерхофф. Данросс сделает то, что сказал?

— Несомненно.

Синдерс подергал себя за брови, его голубые, словно застиранные глаза казались ещё более бесцветными, чем обычно.

— Что насчет клиента?

— Я бы сказал... — Дверь лифта открылась. Они вышли и пересекли вестибюль. Швейцар в униформе открыл перед Кроссом дверцу его автомобиля.

Кросс вывел машину в поток оживленного движения. Над гаванью висела дымка, и дождь на время прекратился.

— Я бы сказал, ещё один сеанс — и Армстронг может начать восстановление. В понедельник к закату — это слишком быстро, но... — Он пожал плечами. — Могу предложить больше не использовать «красную комнату».

— Да. Согласен, Роджер. Слава богу, у этого парня крепкая конституция.

— Пожалуй.

— Мне кажется, Армстронг уже близок к тому, чтобы сломаться, бедняга.

— Ещё один сеанс он может провести. Без проблем.

— Надеюсь. Боже мой, как нам повезло. Невероятно!

Последний сеанс сегодня в шесть утра не дал ничего. Но когда они уже собирались его закончить, Армстронгу удалось нащупать золотую жилу: наконец-то выяснилось все о профессоре Джозефе Юе. Калтек[343], Принстон, Стэнфорд. Специалист по ракетостроению и консультант HАСА.

— Когда он приезжает в Гонконг? — спросил Армстронг, и вся команда Эс-ай в контрольном помещении затаила дыхание.

— Я... я не.. дай подумать, дай подумать... А-а, не вспомнить... А-а, да, это... это будет через не... в конце... этого месяца... Какой сейчас месяц? Я не пом... помню... какой сегодня день. Он должен приехать... а потом отправиться дальше.

— Откуда и куда?

— Ох, я не знаю, о нет... Они не сказали... Только... Только кто-то говорил, что он... он прибывает на корабле на Гуам[344] на каникулы с Гавайских островов и будет здесь через десять дней... Думаю, это через десять дней после... после скачек.

А когда Кросс вызвал Роузмонта и рассказал ему об этом — хотя и не упомянул, откуда информация, — американец лишился дара речи и был в панике. Он тут же приказал прочесать весь Гуам, чтобы предотвратить побег.

— Интересно, поймают они его? — пробормотал Кросс.

— Кого?

— Джозефа Юя.

— Я очень надеюсь на это, — вздохнул Синдерс. — Какого дьявола бегут эти ученые? Черт бы их побрал! Хорошего в этом только то, что он выведет китайские ракеты в стратосферу, и у всех русских по спине побегут мурашки от страха. Прекрасно, черт возьми, если хотите знать. Если Советы и «красный» Китай ещё больше рассорятся, нам это только на руку. — Он устроился поудобнее на заднем сиденье: болела спина. — Роджер, я не могу рисковать тем, что Данросс опубликует шифровки или оставит себе копию.