Метаморфозы вампиров (сборник) - Колин Уилсон

Пережитое ощущение того дня потрясло нас обоих. Неправдой было бы сказать, что наше любопытство исчезло окончательно, нет, просто оно было придавлено вселившимся страхом. Нечто пошевелилось во сне; когда оно очнется? Сегодня, завтра, через сто лет? Чего стоит в таком случае человеческая эволюция? Проснувшись, «они» уничтожат нас всех.

Оставаться в Филадельфии больше не было смысла. Из рукописи мы узнали все, что хотели. Прежде чем отправиться на ночь, мы забронировали обратные билеты до Нью-Йорка, Оттуда решили отправиться морем. Мчаться домой не было смысла.

В ту ночь впервые после «операции» я спал плохо. Проснулся задолго до рассвета и сел у окна, слушая глухой шум дождя и отгоняя депрессию. Все казалось бессмысленным; я не мог отделаться от мысли о той грозной силе, пошевелившейся во сне. Еще меньше суток назад я считал, что дорога человеческой эволюции беспрепятственно простирается вдаль. Теперь я знал, что она закрыта. Я поймал себя на том, что подумываю, нельзя ли человечеству обосноваться на какой-нибудь другой планете Солнечной системы — Венере, например.

Я невольно вздрогнул, когда из темноты подал голос Литтлуэй; оказывается, он тоже лежал без сна.

— Что, по-твоему, вызвало катаклизм?

— Ты думаешь, от этого какая-то разница?

Но я уловил его линию рассуждения. И хотя это казалось бессмысленной спекуляцией, следующий час я провел в размышлении над этим. Снаружи все казалось необъяснимым. Эти существа не владели индивидуальностью в том смысле, в какой владеем мы. Так, наши человеческие проблемы возникают из-за разобщенности, возникающей на индивидуальной почве, поскольку все наши проблемы можно суммировать одним словом: тривиальность. Мы — жертвы «демона тривиального». Все невзгоды человеческие можно в конечном итоге свести к узости человеческого сознания. Что до этих «сил», то ловушка тривиального им чужда. Они — элементальны.

Но окончательная ли это истина? Они способны рассчитывать. Им хватило разума создать человека, как-то вмешавшись в нормальные биологические процессы. А как может разум существовать без самокритичности, самодисциплины? Например, тупица сталкивается с препятствием и теряет терпение, взрывается — что на препятствии не отражается вообще никак. Разумный человек сдерживает свое отчаяние, изучает препятствие и рассчитывает, как его наилучшим образом устранить. Дело не в том, что ему по природе присуще терпение. Нетерпеливость — признак высокой жизненности, разумность не должна быть более жизненной, чем тупость, никак иначе. Он направляетсвою нетерпеливость, как ствол ружья направляет пули.

Поэтому приходилось предположить, что Старые в какой-то степени обладали самоконтролем, самокритичностью. А это подразумевает разрозненность, когда одна половина существа ополчается на другую. А разрозненность тотчас создает возможность грубых ошибок, Любой невроз и сумасшествие — от разрозненности, когда самокритичность перевешивает жизненную энергетику. Самокритичность — это тормоз, а тормоза порой заклинивает.

И куда это все вело? Я вынужден был сознаться: никуда. Поскольку что может быть абсурднее предположения, что все Старые впали разом в какой-нибудь коллективный невроз? Что может быть фактически менее вероятно? Вспомнилось то жуткое ощущение мощи, что я пережил в библиотеке, и понял, что это не ответ. Существо, способное вызвать такой психический шторм даже во сне, никак не может страдать от «заклинивших тормозов».

В самолете из Филадельфии в Нью-Йорк я остановившимся взором смотрел на ватное одеяло серых туч под нами. Перед посадкой шел сильный дождь, и в воздухе стоял специфический запах намокшей одежды. До меня неожиданно дошло, что до «операции» я таких вещей не замечал. Видно, подсознание было утлым и узким, несоотносительным. Я сделал вялую, вполсилы попытку сбросить с себя угнетенность и понял, что «они» обложили меня плотно.

По крайней мере, теперь понятно, почему их присутствие никак не ощущалось: «они» были машинами, роботами. Но что за превосходными, изобретательными машинами, способными так вкрадчиво реагировать на собственные мои умонастроения!

Меня неожиданно охватил немой восторг, даже ужас перед той «жуткой силой» несколько угас. Что за цивилизацию «они» построили? Из рукописи Войнича я уже почерпнул, что «они» стояли за созданием легендарной цивилизации Му [369], погибшей чуть не шесть миллионов лет назад, в середине плиоцена. Безусловно, Му была цивилизацией людей, построенной по указаниям Великих Старых, «квартал слуг», как назвал ее Литтлуэй. А что же их собственная «цивилизация»? Да, действительно, по людским понятиям «они» были почти бесплотны, но, опять же, и бессмертны; в распоряжении у них были целые геологические эпохи, за время которых они могли развить свою изобретательность.

Какое все же облегчение им было иметь, наконец, «слуг», по прошествии пятисот миллионов лет ожидания! Поскольку слуги архиважны. Пирамиды и мегалиты Европы были спланированы правителями-гениями, но без человечьей силы перетаскивать камни всякий гений был бы впустую.

Может показаться, что я противоречу сам себе, ведь я сказал, что их мощь напоминала духовное землетрясение. Но вся энергия Ниагарского водопада окажется бесполезной для ремонта швейцарских часов, равно как мощь водородной бомбы не поможет в строительстве пирамиды. Создавая человека, Старые выработали инструмент, тонкий инструмент.

Размышляя об этом в таком ключе, я перестал чувствовать страх и уныние. Это была не мелодрама с героем и злодеем; это вселенская трагедия. «Они» сделали неправильный выбор, как и мы. При наличии времени человек изживет последствия узкого сознания. Равно как и «они» при наличии времени могли избежать последствий своей мощи. Но случилось что-то не так...

Подумалось о тех гигантских подземных городах, описанных Лавкрафтом, городах с «циклопическими блоками» каменной кладки, и исполинских наклонных плоскостях. И я вспомнил тот. инсайт. на Силбери Хилл. Уж не скрыт ли под ним город? И, может, так я выйду на причину катастрофы, что чуть не погубила мир?

Мои мысли обратились к цивилизации Му. Все это казалось само по себе невероятным. Главной бедой человека извечно была его воинственность; цивилизация за цивилизацией сокрушались в войнах. Ибо как вид человек словно неспособен работать для общего блага. Уэллс давно указывал, что можно было бы создать сверхцивилизацию, если бы в людях произошла «перемена сердца» и они перестали чувствовать разобщенность друг с другом. Люди Му были слугами Хозяина, которого почитали как бога, они сообща трудились на его милость, без соперничества, без корысти. В пору своего существования цивилизация была почти безупречна — вне сомнения, прототип всех легенд о «золотом веке».