Время для жизни - 2 - taramans

надевал скоро год! Хоть попробовать, может настолько мала, что впору озадачиться другой одеждой. В отпуске категорически неохота везде и всюду бродить в форме!».

Брюки были вполне, парусиновые туфли — тоже, а вот футболка… парадно-выходная футболка со шнуровкой на груди и отложным воротничком хоть и налезла, но была явно «в обтяжку»!

— Ой, Иван! А я тебя в гражданском-то и не видела никогда! — осматривала его со всех сторон Зоя, — Либо в форме, либо… вообще голым!

Последнюю фразу она выдавила сквозь хохот. Эльза тоже смотрела на него с интересом и с некоторым удивлением.

— Ванечка! А чего это ты… такой молоденький, а? Элька! Смотри — прямо мальчик-колокольчик, да? — снова засмеялась Зоя, — Совсем же по-другому смотрится. Форма все же какой-то авторитет придает, старше делает. Подруга… а как ты сейчас с ним спать будешь, а?

Зойка хохотала в голос:

— Ой, не могу… Ваня! Как с тобой теперь грешить-то? Ведь это… совсем неприлично будет. Это как школьника соблазнить!

Косов насупился и уже приготовился дать суровую отповедь насмешнице, но его опередила Эльза.

— Дурочка ты, Зойка! Сама в прошлый раз что здесь вытворяла. А теперь… смешно ей!

Зойка отмахнулась:

— Да я же — ничего! Просто он как-то — р-р-аз! И такой молоденький кажется… Аж оторопь берет! Но смотри какой… красавчик, да?

Косов осмотрел себя:

«М-да… уже как-то и непривычно. И футболка еще эта… Черт! А где сейчас вот так враз футболку купить? Воскресенье же, да и рано еще! Х-м-м… да и подстричься уже пора, зарастать уже начал!».

После его ранения и бритья головы налысо, волосы уже отросли. А когда Косов стригся последний раз, то попросил парикмахера побольше волос оставить на голове сверху, чтобы прикрыть получше это безобразие. И вот так сейчас вышло — если на висках и затылке — еще терпимо, то вот сверху… Какой-то даже не ежик, а уже изрядный дикобраз!

— Ты чего крутишься? Чего тебе не нравится? — спросила Зойка.

— Много чего не нравится! Футболка эта, в обтяжку, не нравится. Привык к свободной одежде!

— Да брось ты! Здорово так! И плечи широкие, и вон — на груди мышцы какие… соблазнительные, — облизнулась Зоя, — Сразу видно — спортсмен!

— М-да… спортсмен-разрядник… Волосы еще эти — торчком! — подергал себя за волосы Иван.

— Х-м-м… А что волосы? Давай я тебя подстригу! — предложила она, — Я умею. Я своего всегда сама стригу, ему нравится!

Эльза кивнула, подтверждая:

— Зойка и правда хорошо стрижет! Красиво получается!

Косова снова раздели, усадили на кухне на табурет.

— Простынь наматывать не будем — потом ополоснешься под душем и все! — заявила Зойка-парикмахер.

И защелкала, защелкала ножницами, помогая себе обычной расческой. Да ловко так! Ну, по крайней мере — по ощущениям самого Косова. Так-то он видеть себя не мог! Но Эльза с интересом смотрела на происходящее, сидя на подоконнике и никак не вмешивалась, что немного успокаивало Ивана. Покуривала, щурясь от дыма.

А сам Косов — млел! Бывает же так — когда мастер стрижет тебя уверенно, четко, без дерганья и рывков волос, и ты начинаешь, как будто покачиваясь на волнах, плыть, плыть куда-то… Спокойствие такое и умиротворение. А то, что мастер — красивая женщина, с которой у тебя уже было, и еще будет… Да вот — сегодня и будет! Добавляло пикантности и особой неги. А Зойка еще — специально или нет — то прижималась к нему теплым бедром, то наваливалась своей немаленькой грудью. Ах как было приятно!

«Под солнцем южным, как под грудью у мадам — довольно душно, но — до одури приятно! И все фланируют под ним туда-сюда, а я фланирую под ним — туда-обратно!» — промурлыкал под нос Косов.

Зойка засмеялась:

— Правда — приятно?

— Очень…, - признался Косов.

— Спасибо! Я рада… Это что — песня какая-то?

— Да так… Блатная романтика! Хрень, в общем-то!

— Послушайте! А гитару у соседа возьмем? — воодушевилась Зойка.

Косову было не очень-то и охота играть и петь, но… женщины — хотят! А значит — надо!

Но даже приятное когда-нибудь заканчивается. Причем — именно приятное — заканчивается быстрее всего!

— Ну все… топай обмойся, и надо выходить! И так уже задержались! — нежно провела по его груди, плечам и шее Зоя, стряхивая волосы, — Лиза! Сходишь пока за гитарой?

— Ну что? Нравится? — спросила парикмахер у Ивана, когда он снова разглядывал себя в зеркало.

— Нравится! Ты здорово стрижешь! — честно ответил Иван.

Прическа была и правда — хороша. Зоя плавно сняла волосы сбоку и сзади — от практически нуля до полсантиметра ближе к верху. А верх как-то аккуратно подстригла, сформировав зачес на левую сторону. И шрама не видно, и аккуратная прическа получилась.

— Да, Зоя, ты права. Красавчик вышел, правда очень уж молоденький! — улыбалась Лиза.

Косов хмыкнул:

— Да? А мне вот губы эти пухлые, девичьи — вообще не нравятся! И… ресницы еще! Вот на кой хрен они такие длинные, а? Еще и загибаются! Девочкам бы такие…

Красавицы переглянулись и дружно протянули:

— Дура-а-а-к! Ой, какой дурак!

— Чтобы ты понимал, а? Ты, Ваня, даже не рассуждай о том, чего не понимаешь! — Зоя подошла к нему вплотную, — Эльза! Ты его поцелуешь, или я его поцелую?

Лиза засмеялась, и махнула рукой:

— Целуй ты! Мы вчера… ну то есть ночью, нацеловались всласть!

Зойка, крепко обняв его, вцепилась губами в его губы, потом чуть отстранилась:

— А теперь ты меня! Как ты умеешь?

Эльза хмыкнула, посмотрела демонстративно на часы:

— Мы сегодня куда-нибудь пойдем вообще? Или нет?

Косов в крайний раз осмотрел себя, и нацепил кепку на голову.

Зойка засмеялась:

— А теперь ты, Ваня, на шпану походишь! На такого… красивого молоденького жулика. У нас раньше по соседству жил Витька-Лимончик. Молодой паренек, а уже дважды судим. Он, как потом мы узнали, девок на «жэдэ-вокзале» водил. Как же это называется…