Гиперион. Падение Гипериона - Дэн Симмонс

Гладстон повернулась, подняла руку, словно для салюта, и приказала преторианцам отойти. Те поспешили отступить по развороченным клумбам.

– Давайте же! – сказал командир оставшихся в бункере преторианцев, указав на пульт дистанционного управления силовым полем.

– Пошли вы к черту! – четко произнес Ван Зейдт. Пока он жив, никто не коснется пульта.

Но Ван Зейдт забыл, что Гладстон все еще имела доступ ко всем тактическим цепям. Он успел заметить, как она подняла свой комлог… На пульте замигали красные и зеленые огоньки, внешние поля растаяли и тут же вновь возникли на пятьдесят метров ближе к зданию. Мейна Гладстон осталась наедине с миллионами осаждающих, отделенная от них только узкой полоской лужайки и завалами из бесчисленных трупов, с глухим шумом рухнувших на землю после передвижения защитных стен.

Гладстон раскинула руки, словно обнимая толпу. На три бесконечные секунды все замерли. Затем толпа взревела и ринулась вперед, потрясая палками, ножами, разбитыми бутылками.

На какой-то миг Ван Зейдту показалось, что Гладстон застыла несокрушимой скалой на пути океанского прибоя черни. Он видел ало-золотое пятно ее шарфа на черном костюме, видел, как она стоит, прямая, раскинув руки, но тут подоспели новые тысячи бесноватых, и кольцо сомкнулось.

Преторианцы опустили жезлы и были немедленно арестованы морскими пехотинцами.

– Затемните силовые поля, – приказал Ван Зейдт. – Передайте, пусть челноки садятся во внутреннем саду с пятиминутными интервалами. Торопитесь! – И генерал отвернулся.

– Боже милостивый! – Тео Лейн комментировал обрывочные сообщения, поступающие по мультилинии. Миллисекундные импульсы шли один за другим, так что компьютер не мог расчленить их. Информация слилась в бесформенное месиво.

– Прокрути еще раз ликвидацию сферы сингулярности, – попросил Консул.

– Слушаюсь, сэр. – Корабль прервал трансляцию, чтобы снова показать белую вспышку, распускающееся облако и внезапный коллапс: сингулярность поглотила самое себя и все находящееся в радиусе шести тысяч километров. Приборы на мгновение обезумели – но на таком расстоянии гравитационный прилив не представлял опасности, а вот кораблям, сражавшимся над Гиперионом, явно не поздоровилось.

– Достаточно, – сказал Консул.

– Вы думаете, все кончено? – спросил Арундес.

– Вне всякого сомнения, – ответил Консул. – Гиперион снова стал Окраиной. Но чего?.. Ведь Сети больше не существует.

– В голове не укладывается, – пробормотал Тео Лейн, сжимая в руке стакан; Консул впервые видел своего помощника пьяным. Тео подлил себе еще виски. – Сеть… испарилась. Пятьсот лет прогресса… просто взяли и вычеркнули.

– Отчего же? – возразил Консул и отставил свой недопитый стакан. – Миры же остались. И будут развиваться дальше, правда, по отдельности. И у нас есть спин-звездолеты. Наше собственное изобретение, а не полученное в дар от Техно-Центра.

Мелио Арундес уронил голову на руки.

– Неужели Техно-Центр и в самом деле исчез? Уничтожен?

Консул помолчал с минуту, прислушиваясь к воплям, жалобам, командам и крикам о помощи с аудиоканала мультилинии.

– Трудно сказать. Может, не уничтожен, а просто отрезан, заперт, – предположил он.

Тео, допив свое виски, осторожно поставил стакан на стол. В зеленых глазах бывшего генерал-губернатора застыло какое-то неживое спокойствие.

– Думаете… у них есть другая паутина? Другие нуль-сети? Запасные Техно-Центры?

Консул развел руками.

– Нам известно, что им удалось создать Высший Разум. Возможно, он и способствовал этому… рассеиванию Техно-Центра. Не исключено, что он сохранил несколько старых ИскИнов – для его нужд этого вполне достаточно. Ведь они собирались обойтись несколькими миллиардами человек.

Внезапно шум мультипередач оборвался – словно обрезали провод.

– Корабль? – спросил Консул, подозревая, что вышло из строя питание мультиприемника.

– Все передачи по мультилинии прекратились, оборвались на полуслове, – доложил звездолет.

Сердце Консула забилось. «Жезл смерти»! Но нет, он не может поразить все миры разом. Даже если бы сотни таких устройств сработали одновременно, с кораблей ВКС и других отдаленных источников сообщения продолжали бы поступать. Тогда что же?

– Представляется, что сообщения прерваны из-за возмущений в передающей среде, – вновь подал голос корабль. – Хотя вряд ли такое возможно.

Консул встал. Возмущения в передающей среде? Передающей средой мультилинии, насколько известно, являлась суперструнная Планковская структура самого пространства-времени: то, что ИскИны загадочно именовали Связующей Пропастью. Нет, это невозможно.

Внезапно корабль объявил:

– Начало поступать сообщение по мультилинии. Источники передачи – повсюду; режим передачи – реальное время.

Возмущенный столь бредовым заявлением Консул открыл было рот, но не успел ничего сказать – туман в проекционной нише сгустился, и раздался голос:

ВПРЕДЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДАННОГО КАНАЛА НЕ ПО НАЗНАЧЕНИЮ. ВЫ МЕШАЕТЕ ТЕМ, КТО ПОЛЬЗУЕТСЯ ИМ В СЕРЬЕЗНЫХ ЦЕЛЯХ. ДОСТУП БУДЕТ ВОССТАНОВЛЕН, КОГДА ВЫ ПОЙМЕТЕ, ДЛЯ ЧЕГО ОН. ДО СВИДАНИЯ.

Трое мужчин замерли. Воцарившуюся тишину нарушали лишь шум вентиляторов да тысячи еле слышных звуков, производимых кораблем в полете. Наконец Консул сказал:

– Корабль, дай по мультилинии стандартный опознавательный и наши координаты. Добавь: «Принявших прошу ответить».

Наступила пауза – недопустимо долгая для сверхмощного компьютера – почти ИскИна, которым в сущности являлся корабль. Наконец он ответил:

– Простите, это невозможно.

– Что такое? – изумился Консул.

– Дальнейшие передачи по мультилинии невозможны. Суперструны перестали воспринимать колебания.

– Может, что-то стряслось с мультилинией? – спросил Тео, не отрывая глаз от пустой проекционной ниши. Так зритель смотрит на экран, когда фильм обрывается на самом интересном месте.

Корабль снова надолго задумался, затем резюмировал:

– В сущности, господин Лейн, мультилинии больше не существует.

– Черт побери! – пробормотал Консул и, осушив свой стакан, пошел к бару за новой порцией. – Все то же древнее китайское проклятие.

Мелио Арундес поднял глаза.

– О чем вы?

Консул сделал большой глоток.

– Древнее китайское проклятие, – повторил он. – «Чтоб ты жил в интересное время».

Словно компенсируя потерю мультилинии, корабль включил внутрисистемные радиоканалы и перехваты переговоров по узким пучкам, транслируя одновременно в реальном времени изображение сине-белого шара Гипериона, который поворачивался и разрастался по мере приближения.