Рубеж. Пентакль - Марина и Сергей Дяченко

Изумленная, испуганная, она еще не поняла, что говорит, а клиент слушает.

– Берегитесь Короля Пик, Борислав Глебович! Он – ваш партнер по бизнесу. На днях у вас намечена крупная сделка в другом городе. Вы поедете туда напрасно. Не бойтесь ссоры с Пиковым Королем. Пусть рвет и мечет, пусть откажется от контракта – в итоге вы выиграете. А удача идет к вам от Крестового Валета. Постарайтесь не упустить.

– Ах он, стервец! Гадюка вареная! – бормотал клиент, потрясенный глубиной Нюркиного прозрения. – А Валет Крестов – это кто?

– Вы своему вице-президенту доверяете? Николаю Степановичу?

И какой, спрашивается, черт за язык дернул?! Сейчас имя-отчество не совпадет, клиент насторожится, потеряет доверие…

– Кольке-то? Ну… в определенной степени…

– Он вас хоть раз подвел?

– Ну… Валет Крестов? Колька?!

Уходя, «бычок» сиял и цвел махровой гвоздикой. Долго, искренне благодарил, обещал в точности следовать всем советам. Расплатился с лихвой, просил записать его на начало июня.

– Если сбудется, – сказал Борислав Олегович напоследок, – я вам ручку все-таки позолочу. Дверную.

Пошутил, значит.

Совсем другой человек стал.

В четверг заявилась Алевтина Вольдемаровна, дама одних с Нюркой лет, львица местного бомонда. С диагнозом: бессонница, мнительность и внезапные мигрени.

– Ах, Нюрочка, – хрипло ворковала Алевтина, затягиваясь длиннющей сигаретой с ментолом, – у меня хроническое переутомление! Голова просто раскалывается. «Асканели» больше не помогает, пришлось перейти на «Хеннесси»… Если бы не ваши снадобья!.. Нет ли у вас чего-нибудь сильнодействующего?

Как назло, запасы безобидных травок, приобретенных в аптеке на углу, у Нюрки подошли к концу. Как назло, Алевтина увязалась за целительницей. Завидев в дверях Анну Павловну, знакомый провизор Костя не нашел ничего лучшего, как громко осведомиться: «Вам обычный вариант? Сбор номер три?» Продавать «секрет» ушлой Алевтине было нельзя ни в коем случае. На Нюрку снизошло вдохновение.

– Нет, Костя. На этот раз так просто не отделаемся. – Она со значением покосилась на «львицу». – Мне нужен элеутерококк, сушеные можжевеловые ягоды, радикс алтей, золотой корень, корень валерьяны, настойка боярышника, экстракт крушины…

Когда-то слышанные, но, казалось, прочно забытые названия сами всплывали в памяти. Список поверг юного провизора в изумление, а Алевтину – в благоговейный трепет, граничащий с экстазом.

Дома Нюрка зашторила окна, зажгла четыре сандаловых свечи по углам и принялась смешивать в центре стола «сильнодействующее средство». Уверенность не покидала ее: правильно, все правильно… Когда светская львица, непривычно тихая и восторженная, удалилась с драгоценным пузырьком в сумочке, Нюрка начала приходить в себя.

Что это на нее нашло?

Уверенность сидела на диване, болтала ногами на манер панка Инока и посмеивалась. Уверенность не просто в гости пришла; она обосновалась всерьез и надолго.

И впрямь, теперь Нюрка точно знала ответы на многие вопросы. Таисии Георгиевне просто жизненно необходимо подарить невестке на день рождения импортные сапоги «Salamander»! Дорого? Выбирайте, милочка, что вам дороже: мир и согласие в семье или сапоги для Даши! Венец безбрачия, говорите? Ну, венец мы вам, голубушка, снимем, это пустяки (тем паче что никакого венца на голубушке и в помине нет!) – но и вам, Оксана, необходимо быть активнее. Вот, возьмите адресок. Очень, очень перспективный клуб, где вы наверняка сможете познакомиться… Помилуйте, Яков Самуилович, разве это проблемы?! Вот у Дениса Аркадьевича – проблемы. Как, вы не знаете Дениса Аркадьевича? Сейчас я вам расскажу, и вы забудете об этих глупостях!.. Порча? Сглаз? А ну, прекратить скулеж! Да-да, это я вам говорю! Грубиянка? Зато честная. Нет на вас ни порчи, ни сглаза. Вы не доверяете мнению специалиста? Тогда убирайтесь вон! Ах, доверяете? И никаких «просто»! Или доверяете – или нет. Вот и чудненько.

А теперь слушайте меня внимательно…

В принципе, Нюрка прекрасно знала цену своим чудесам. Цена оставалась прежняя: пшик с маслом. Но если раньше она действовала по принципу «хуже не будет, а поможет – хорошо», то теперь… О-о, теперь она была убеждена: поможет! обязательно! – и передавала свою убежденность клиенту.

Словно вирус уверенности кипел в Нюрке Гаврош, заражая всех вокруг.

– Бим, побрейся, что ли…

Это была их старая клоунская игра. Жили-были Бим и Бом, два веселых буффа… По идее, муж сейчас должен, скорчив смешную гримасу, ответить глупой репризой вроде «Как прикажете, мэм Бом!» или «Лениво мне, Бомка!». Нет, не ответил. Вяло махнул рукой, словно рассекая духоту, и задремал в кресле. Жирная августовская муха ползала по спинке кресла рядом с мужниной щекой, поросшей неопрятной седой щетиной. Беда, подумала Нюрка. Совсем беда.

В голову лезла полузабытая песенка:

«Бом увел жену у Бима, ненавидит Бома Бим…»

Беда с мужем явилась на свет ровесницей Нюркиных успехов. Погодки, можно сказать, друзья детства. Вечный лидер в семье, что было непросто, учитывая характер Анны Павловны, муж в одночасье скис и опустился. Бодрый, подтянутый, обаятельный, хохмач и душа общества, он вдруг из разряда «настоящих мужчин» перебрался в унылую шеренгу старичья. Казалось, его тяготит востребованность жены. Ездить по деревням он перестал, редкие приглашения на утренники и школьные праздники отвергал. Голубовичи пригласили тамадой на свадьбу младшенькой – сказался больным. Когда к Нюрке приходили клиенты, отсиживался в спальне, бездумно листая газеты. На финансовом положении семьи это не отразилось: Нюрка сейчас зарабатывала за двоих, и курицу можно было легко купить в магазине, а не везти из Волчьих Дундуков от глухой бабки Зины, которой «у грудях полегчало».

– Бим… побрейся, а?..

Еще он стал закладывать за галстук. Сперва тайком, а дальше – открыто. Хуже нет, когда пьет человек с крепкой головой. Такому больше надо, чтобы рухнуть наповал. В минуты притворной трезвости, когда муж старался не подать вида, что последние сто граммов были лишними, Нюрка ловила на себе его взгляд исподтишка. «Ты же шарлатанка, – говорил взгляд. – Ты – рыжий Бом. Почему они верят тебе, а не мне? Почему они вообще верят?!»

«Я – Нюрка Гаврош, – отвечала она таким же молчаливым взглядом. – Я не знаю».

Врать было трудно. Конечно, знала. Ночь, Грековская, 38, «Харизма LTD.»…

Анна Павловна теряла мужа. Теряла живого, еще не очень старого, родного человека. Сколько раз она предлагала своему Биму умыть его через дверную скобу? Отшептать от порчи? Снять сглаз и дать попить травок? Не сосчитать. Муж молчал и смотрел.