Время Путина - Рой Медведев

С воодушевлением отозвался о решении В. В. Путина главный российский «евразиец» Александр Дугин. «Согласие возглавить список “Единой России”, — заявил Дугин, — это, на мой взгляд, заявка на партийное премьерство. Путин сделал безупречный ход, рассчитанный, своевременный. Это была блестящая комбинация, никто из ярых сторонников президента не предполагал такого разрешения ситуации. Все ранее просчитанные варианты были бы хуже, чем тот, который придумал Путин. Нам предлагается и демократическая, и абсолютно управляемая, абсолютно преемственная модель. Я просто поражаюсь этому политическому ходу. Но даже если Путин несет нам новую “брежневскую модель”, но более гуманную, добрую, мягкую, с православием, с русской философией и национальной культурой, то и слава богу! За такой застой, такой “брежневизм” я бы проголосовал обеими руками. Я сторонник путинского пути, поскольку это и есть прогресс и счастье для моего народа»[496].

Отклики иностранной печати были по тому же поводу очень многочисленными, но не особенно пространными. Для Запада главным был вывод: «Путин остается». «Сам себе дирижер», «Хитроумный план Путина», «Единственный реальный политик России», «Путин передал дирижерскую палочку сам себе» — вот типичные заголовки западных газет. «Путин остается, — говорилось в редакционной статье испанской газеты “Эль Паис”. — Если у кого-то еще были сомнения относительно его политических намерений после истечения второго срока, всемогущий российский президент их развеял. Он возглавит список проправительственной партии “Единая Россия” на декабрьских парламентских выборах, а после ее несомненной победы скорее всего, станет премьер-министром»[497].

«Владимир Путин наконец-то дал ответ на интригующую загадку, кто станет самым могущественным человеком в России, если он в соответствии с Конституцией в будущем году сложит с себя президентские полномочия. Этим человеком станет… он сам, — так писал Ник Бакли из “Файнэншл таймс”. И добавлял: — Путин ясно дал понять, что он намеревается еще много лет принимать в России ключевые решения. Менее ясно, в каком именно качестве Путин будет осуществлять это влияние»[498].

Избирательная кампания осени 2007 года и движение в поддержку В. Путина

Решение В. В. Путина возглавить федеральный избирательный список партии «Единая Россия» изменило характер, а в некоторых отношениях и смысл всей избирательной кампании по выборам в Государственную думу. Существенно возросли уже к середине октября 2007 года электоральные рейтинги «Единой России». Еще в июне-сентябре 2007 года социологические опросы и прогнозы обещали партии «Единая Россия» уверенную победу на выборах и твердые 40–45 % голосов избирателей. Это позволяло партии рассчитывать более чем на 50 % всех мандатов в нижней палате российского парламента. Однако в середине октября 2007 года электоральный рейтинг «Единой России» поднялся до 60–65 %, и руководство партии стало выдвигать претензии не просто на большинство в Думе, а на конституционное большинство и на 70 % всех думских мандатов. Каждое выступление В. В. Путина и по проблемам внешней, и по проблемам внутренней политики воспринималось гражданами осенью 2007 года не только как часть его текущей президентской работы, но и как часть проводимой в стране избирательной кампании. Параллельно идущая агитационно-пропагандистская кампания, которую в разных регионах проводили Борис Грызлов, Сергей Шойгу, Юрий Лужков, Андрей Исаев, Минтимер Шаймиев, была не слишком заметна, хотя и пользовалась вниманием СМИ. На выступления многих других лидеров «Единой России» российская публика почти не реагировала.

Участие В. В. Путина как «кандидата № 1» от партии «Единая Россия» парадоксальным образом снизило общее внимание российской публики к происходящей в стране избирательной кампании. Разнообразные митинги и собрания партий были мало кому интересны. Печать почти не комментировала происходившие в ноябре 2007 года теледебаты, в которых «Единая Россия» практически не принимала участия. Если итог выборов предопределен, то нужно ли проявлять слишком большую активность? Если летом 2007 года уверенное участие в выборах подтверждали до 70 % граждан России, то в начале ноября эта цифра снизилась до 55 %. Да, конечно, новый избирательный закон вообще отменил порог явки избирателей на участки для голосования. Государственная дума будет избрана даже в том случае, если на избирательные участки придет 40 % или еще меньше избирателей. Однако и авторитет Думы, и авторитет избирательной кампании явно уменьшатся. Многие воспримут такой результат и как личную неудачу Владимира Путина.

Относительно более простой становилась в такой ситуации позиция и политика КПРФ, которая выступала в избирательной кампании и против партии «Единая Россия», и против В. Путина, хотя в последнем случае и не очень активно. Позиции КПРФ не смогли подорвать такие отколовшиеся от нее политические группировки, как «Патриоты России», возглавляемые бывшими коммунистами Геннадием Семигиным и Геннадием Селезневым. Мало затронуло позиции КПРФ и общее снижение активности избирателей, ибо как раз избиратели КПРФ отличались во всех прежних кампаниях и хорошей организацией, и повышенной активностью. В середине ноября социологи даже повысили электоральные рейтинги КПРФ с 8 до 10 %.

Труднее было положение ЛДПР Владимира Жириновского. Эта партия и ее лидер выступали с резкой, а подчас и разнузданной критикой КПРФ и всех ее прежних и нынешних вождей. Но ЛДПР не хотела ввязываться в полемику с «Единой Россией», а тем более с Владимиром Путиным. Приходилось рассчитывать только на личную популярность Владимира Жириновского. Других лидеров этой партии никто из избирателей просто не знал: это были технические, а не политические фигуры.

Еще более сложным оказалось положение недавно возникшей партии «Справедливая Россия», возглавляемой Сергеем Мироновым. Этого человека публика знала как спикера Совета Федерации и как верного соратника Владимира Путина. Собственный политический капитал Сергея Миронова был невелик. У партии «Справедливая Россия» была очень привлекательная программа демократического социализма. Она готова была решительно оппонировать «Единой России», но не хотела и не могла оппонировать В. В. Путину.

Малозаметной стала в октябре и ноябре избирательная кампания Аграрной партии, Демократической партии, партии «Гражданская сила» и Партии социальной справедливости. К чему проявлять особую активность, если все равно нет шансов преодолеть семипроцентный барьер? Было очевидно, что законодатели поторопились поднять этот барьер с 5 до 7 %. Это увеличило возможности и шансы двух-трех крупных партий, но снизило общий интерес публики к самим выборам. Избирательная кампания таких правых партий, как «Яблоко» и СПС, была достаточно активной, но явно неуспешной. Большинство правых лидеров имели отрицательный политический капитал. Или сами эти люди, или их политические друзья и единомышленники уже находились у власти в России в 1991–1999 годах. Все они в той или иной форме потерпели политическое поражение. Избиратель не верил обещаниям как Бориса Немцова, так и Григория Явлинского. И что мог здесь изменить молодой лидер СПС Никита Белых? В последних опросах избирательный рейтинг этих партий не поднимался выше 2–3 %.