Тейлор XVII - Виталий Хонихоев

могу это слышать, не хочу в этом участвовать! Но… не могу и не видеть, не слышать и не участвовать. Я вынуждена… в конце концов это одно из моих тел… и Пятый управляет им не напрямую, а указывая мне что делать, иначе никак, это же моя способность – мультизадачность в управлении. Но прямо сейчас я очень и очень жалею о том, что не могу просто передать управление этим телом Пятому…

- Ну, от этого никуда не деться. – звучит у меня в голове веселый голос Старшего Товарища и Лучшего Друга: - хотя в будущем возможно у тебя и получится выделить мне отдельное тело, а пока… пока мы имеем что имеем. Постарайся абстрагироваться от процесса, ну или понять.

- Понять?! Как можно это понять?! Ты… то что ты делаешь – неправильно! Неверно! Отвратительно!

- Где умный человек прячет лист? В лесу. Где умный человек прячет камешек? На морском берегу. Чтобы охотиться на монстра – нужно мыслить, как монстр. Расслабься, Тейлор… ты в хороших руках. Мы с тобой союзники. Я не могу жить без тебя, ты нужна мне. Сейчас, пусть и на короткий момент – я нужен тебе. Это и называется сотрудничать, а?

- Хорошо. Я… поняла. Но… - я сглотнула: - пожалуйста не затягивай. Если все пройдет по плану – обещаю, что выделю тебе тело. Такое, какое захочешь.

- Сегодня ты сама щедрость, Тейлор. Полагаю, мне следует насторожиться, а? – голос Пятого все еще весел. Общение между нами занимает долю секунды, а снаружи творится черте-что… Пятый и Джек – разговаривают как старые, добрые друзья.

- … видишь ли подобного рода вещи делают только дилетанты. – рассуждает Пятый, сев на стул и заложив ногу за ногу: - отвращение — это достаточно сильная эмоция, но … намного лучше действует эстетизм тела и момента, понимаешь меня?

- За столь откровенный и примитивный внешний вид этих двух – прошу прощения. – качает головой Джек: - но большинство людей все же реагируют на грубые и примитивные стимулы. Боль, страх, отвращение…

- Ужасно. – кивает Пятый и складывает руки на груди, смотрит вниз и хмыкает: - просто ужасно, что вам приходится иметь дело с обычными людьми. Которые не понимают искусства… но все же, Джек. Если бы я не видела своими собственными глазами – ни за что не поверила бы что работа милой девочки Райли – столь примитивна. А ведь это твоя ответственность, Джек. Отдай ее мне. Я – сделаю ее по-настоящему великой. Научу ее видеть искусство… например… - он поворачивает голову туда, где двое тварей – возятся над моим мёртвым телом. Я-Эми – отворачиваюсь от экранов, но я-Тейлор не может отвернуться. Я смотрю на это…

- Это зрелище внушает отвращение, но и только. – качает ногой Пятый: - только отвращение. Настоящее искусство должно внушать ужас, отвращение, но в то же самое время быть притягательным. Возбуждающим. Таким чтобы хотелось снова взглянуть на это, понимаешь, Джек? Волнующее, греховное чувство, в котором неохота признаваться даже самому себе… зрелище- притягательное и ужасное одновременно, понимаешь, Джек? На эту картину, созданную руками милой, чудесной, такой многообещающей девочки Райли – никто не будет смотреть второй раз. Люди взглянут и сразу же отвернутся. Бросят взгляд и все. Эта картина… она отвратительна, но она – не притягательна. Понимаешь, Джек?

- Что ты… что за глупости ты несешь, Тейлор? Что за дурацкие трюки ты сейчас пытаешься…

- Джек, Джек, Джек… - Пятый качает ногой и улыбается: - Райли, девочка моя, иди сюда. – он протягивает руку и Ампутация – послушно делает несколько шагов вперед. В объятья. В объятья?! Моя рука, послушная воле Пятого – обнимает хрупкие плечи девочки и сажает ее к себе на колени. Моя рука – гладит ее по голове и Ампутация – наклоняет голову набок, наслаждаясь как маленький котенок.

- Вот смотрите. Эй! – Пятый повышает голос и двое голых тварей, когда-то бывших моими одноклассницами – вздрагивают и выпрямляются, послушно замерев.

- Взгляни, Райли… - говорит он и гладит маленькую девочку по голове: - бородавки… редкие волосы, гной и эти причиндалы… это конечно внушает отвращение, но и только. Понимаешь, моя малышка, больше всего чувств у нас вызывает то, что притягивает нас, а не то, что отталкивает. Ты была на верном пути, когда придала этим куклам лицо отца Тейлор. В этом уже было зерно искусства, зачаток таланта, вспышка гения… но и только. Все, что ты сделала потом – разочарование. Просто … - он качает головой: - одно сплошное разочарование.

- Н-но! Тейлор! – возмущается Райли: - я старалась!

- Вот именно. Понимаешь, Джек? – Пятый поворачивает голову: - и она и ты – сплошное разочарование.

- Ты имеешь наглость учить меня? Ты просто блефуешь, школьница. Что ты можешь знать про искусство причинять боль?! – голос Джека меняется, в нем появляются новые нотки.

- Что я знаю о боли? – голос Пятого тоже меняется. Он словно бы удивлен, но в то же время – серьезен.

- Что я знаю о боли? – повторяет он: - Райли, девочка моя, повернись, взгляни мне в лицо. Посмотри мне в глаза… доченька… - его голос снова меняет тональность, Райли – вскакивает на ноги и хватается за свой рот, закрывая его руками, по ее лицу текут слезы. Расширенные зрачки, бледная кожа…

- Видишь, Райли… - говорит Пятый и его голос становится тихим и грустным: - я не смог бы причинить тебе такую боль, если бы показал тебе отвратительную сцену. Если бы снял кожу, словно чулок с твоей ноги. Если бы я сломал тебе локти и колени. Нет. К сожалению, настоящая боль – это такая вот боль. Боль, которая идет изнутри твоей личности. Боль, которая всегда с тобой, до тех пор, пока ты – это ты. Это боль отчуждения от мира, обретения индивидуальности. Ты же помнишь, не правда ли, Райли? Ты пыталась забыть, пыталась убедить себя, что все сделала правильно, но на самом деле – тебе все еще больно, да?

- Т-ты… откуда ты знаешь? – шепчет девочка по имени Райли и по ее лицу – текут слезы.

- Ты удивила меня. – говорит Джек: - и правда ты будешь отличным приобретением для Бойни. Ты даже сумела сделать больно Райли. А ведь Райли терпеть не может боли и усовершенствовала свое тело так, чтобы