Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

бизнес переходил вашему папеньке в случае, если он переживет мистера Мэнила — однако же он не пережил. Ваш отец составил сходное завещание, оставив все вашему дяде. Итак, вы видите! — Корсон развел ладони и вскинул брови в жесте беспомощности.

— Должно быть, я очень глупа, — наморщила лоб Диана. — Но я до сих пор не могу понять, куда вы клоните, мистер Корсон.

— Все очень просто, — сказал Корсон. — Дело в том, что ваш отец завещал все вашему дяде, а ваш дядя завещал все своей дочери. Весьма досадно, мисс Хендерс. Мисс Мэнил весьма огорчена этим, но ничего не попишешь: закон недвусмысленно говорит, что вы остаетесь без единого цента.

— Но это не то, что они подразумевали, должно быть другое завещание! — воскликнула Диана. — И дядя Джон, и отец оба хотели, чтобы после их смерти все имущество было поровну разделено между законными наследницами — каждой по половине. Отец оставил такое завещание и считал, что дядя Джон составил такое же. Я уверена, что он это сделал, так как он был человеком чести. Их завещания были одинаковы — отец не раз говорил мне об этом. Насколько я понимаю, они настолько доверяли друг другу, что каждый завещал все другому в полной уверенности, что в конечном итоге все достанется обеим наследницам.

— Не сомневаюсь, что ваш отец оставил подобное завещание, если вы говорите об этом. Однако факт остается фактом — мистер Мэнил такого завещания не оставил, — решительно произнес мистер Корсон. — Однако вы не будете нуждаться, — заверил он ее после некоторой паузы. — Ваша кузина позаботится об этом. Она уже уполномочила меня навести справки по поводу обеспечения ежегодной ренты, которая убережет вас от нужды. Во всяком случае, до вашей свадьбы — мы полагаем бессмысленным продлевать ренту дальше этого срока по очевидным причинам.

— Вы хотите сказать, что у меня ничего нет? — тупо спросила Диана. — Что я нищая? Что даже эта крыша, под которой я прожила почти всю свою жизнь, уже не принадлежит мне даже частично? Что у меня нет здесь никаких прав?

— О, пожалуйста, не говори так, дорогуша! — воскликнула Лилиан Мэнил. — Ты сможешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, моя лапочка! Ты всегда будешь желанной гостьей в моем доме.

«Мой дом»! Диана едва сдержала стон, наполовину горький, наполовину гневный. Какая несправедливость! Так вывернуть наизнанку формальную сторону вопроса ради своей корысти, чтобы отнять все, принадлежащее ей по праву! Во всяком случае, она была довольна тем, что они наконец заявили об этом открыто, не скрывая своих гнусных намерений. Вот только почему они не сделали этого раньше?

— Разумеется, — продолжал Корсон, — как сказала мисс Мэнил, вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете — но лишь до тех пор, пока она является хозяйкой этой собственности. Как вам известно, мы получили выгодное предложение продать ее. А следовательно, мы, как порядочные люди, обязаны предупредить вас, чтобы вы строили свои планы в соответствии с этим.

— Вы собираетесь продать все Уэйнрайтам за двести пятьдесят тысяч долларов? — спросила Диана.

Корсон кивнул. Диана встала и прошлась по комнате, потом повернулась и взглянула на него:

— Нет, мистер Корсон, вы ничего не продадите, пока у меня остается хотя бы один малейший способ предотвратить это. Вы не украдете так просто мою собственность. Зачем тогда все эти долгие недели вы упорно пытались склонить меня к продаже, если с самого начала знали, что я не имею доли в этой собственности? — спросила она внезапно.

— С нашей стороны это было единственно из желания облегчить вашу участь, — вежливо объяснил он ей. — Ваша кузина готова была скорее отдать вам половину полученных денег, нежели открыть неприятную для вас правду, мисс Хендерс. Но вы вынудили нас к этому. Это ее собственность, и она хочет ее продать. Лишь вы одна со своим упрямством стоите на ее пути. Вы сами — свой наихудший враг, мисс Хендерс. Вы могли бы получить сто двадцать пять тысяч долларов, если бы не были такой несговорчивой, теперь же вам придется удовлетвориться тем малым, что мисс Мэнил сочтет нужным выделить вам в качестве ренты.

Диана выпрямилась.

— Мисс Мэнил может вообще ничего не давать мне. Я не принимаю как чаевые то, что принадлежит мне по праву. Если вы, мистер Корсон, рассчитываете, что вам удастся отнять мою собственность без борьбы, то глубоко ошибаетесь. — С этими словами она развернулась и пошла к выходу.

— Подождите секундочку, мисс Хендерс! — закричал ньюйоркец. — Я юрист и прекрасно знаю, как дороги нынче судебные процессы. Если вы намерены затеять процесс — а я полагаю, что именно это вы имеете в виду под словом «борьба», — то он будет длиться годами. Вся ваша собственность в этом случае уйдет на оплату услуг адвокатов и судей, так что ни одна из вас не получит ни цента. Я видел такие вещи десятки раз. Давайте пойдем на компромисс, мисс Хендерс. Мы намеревались сделать вам подарок в виде половины продажной цены сразу же по получении денег от Уэйнрайта. Это предложение остается в силе. Оно весьма справедливо и великодушно, и если вы благоразумны, то примете его.

— Никогда! — крикнула Диана.

В полном молчании мистер Корсон и Лилиан слушали, как шаги Дианы удаляются вверх по лестнице. Затем они услышали, как дверь ее комнаты захлопнулась. Девушка повернулась к Корсону.

— Ты, молокосос несчастный! — воскликнула она. — Кто ты такой, чтобы предлагать ей сто двадцать пять тысяч, когда мы не должны дать ей ни цента!

— Не будь свиньей, Лиль, — порекомендовал мужчина. — Мы с тобой получим достаточно. Лучше отдать ей эти сто двадцать пять тысяч, чтобы избежать множества проблем. Ты не можешь предугадать, что сделают эти местные! Взять, к примеру, этого Быка — он уже предлагал ей выгнать нас отсюда, если только она скажет словечко. Ты же знаешь, как он поступил со старым Уэйнрайтом. Да и помимо него у нее здесь достаточно друзей, для которых изрешетить нас так же просто, как съесть свой воскресный обед. Не дай Бог она хотя бы намекнет им, что мы хотим лишить ее всего. А мы в любом случае получим достаточно. Ты — треть, я — треть, и треть Уэйнрайт.