Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Профессор Квиррелл! — возмутился Гарри. — Я не...

— Это моё решение как профессора Боевой магии школы чародейства и волшебства Хогвартс, и оно не подлежит обсуждению, — слова звучали всё так же чётко, но глаза профессора Квиррелла смотрели так, что сердце Гермионы ушло в пятки даже несмотря на то, что его взгляд был направлен на Гарри, а не на неё. — И я нахожу подозрительным, мистер Поттер, что, когда вы пожелали изолировать мисс Грейнджер и мистера Малфоя и заставить их гнаться за вами по крыше, вы смогли уничтожить именно столько солдат их объединённых сил, сколько вам хотелось. Более того, именно такой эффективности я ожидал от вас с самого начала года, и мне неприятно обнаружить, что вы её не проявляли всё это время! Я видел, на что вы способны, мистер Поттер. Мистер Малфой и мисс Грейнджер не в состоянии сражаться с вами на равных, и не смейте заявлять, что это не так. Как ваш преподаватель, мистер Поттер, я заявляю: чтобы полностью раскрыть свой потенциал, вы должны упражнять все ваши способности и ни в коем случае их не сдерживать. В особенности вы должны отбросить детские беспокойства о том, что могут подумать ваши друзья!

После разговора в кабинете профессора Защиты её армия стала больше, а чувство собственного достоинства наоборот пострадало. Гермиона чувствовала себя грустной крохотной букашкой, на которую только что наступили, и изо всех сил старалась не заплакать.

— Я не поддавался! — заявил Гарри, как только они свернули за угол, удаляясь от кабинета профессора Квиррелла, и деревянная дверь скрылась из виду за каменными стенами. — Я не сдерживался, я никогда бы не позволил просто так кому-то из вас победить!

Она не ответила — она не могла ответить, она бы не выдержала, если бы попробовала произнести хотя бы слово.

— В самом деле? — спросил Драко. Генерала Драконов по-прежнему окутывала всё та же аура смирения. — Ведь Квиррелл прав, это подозрительно, что ты смог уничтожить обе наши армии, когда тебе захотелось устроить эту гонку на крыше. И разве ты не сказал тогда, Поттер, что мы должны разбить тебя, когда ты сражаешься всерьёз?

Комок подступал к горлу, и когда эмоции переполнят её, она разрыдается и после этого будет лишь маленькой плаксой в глазах обоих.

— Это... — быстро начал Гарри. Она не смотрела на него, но его голос звучал так, словно он повернулся к ней. — Это было... В тот раз я старался намного сильнее, у меня были серьёзные причины, мне было нужно, поэтому я использовал кучу трюков, которые ранее приберегал... и...

Она же всегда старалась изо всех сил, каждый раз.

— ...и я, я выпустил ту свою сторону, которую обычно не стал бы использовать для чего-то вроде занятий по Защите...

То есть, если бы она была совсем близко от победы над Гарри, когда это действительно имело значение, он мог просто использовать свою тёмную сторону и просто сокрушить её, так что ли?

...конечно так. Она не могла даже смотреть Гарри в глаза, когда он становился страшным. Как она вообще могла думать, что может действительно его победить?

Коридор разделился, Гарри Поттер и Драко Малфой повернули налево к лестнице, ведущей на второй этаж, а она, напротив, пошла направо. Она даже не знала, куда этот проход вёл, но прямо сейчас она предпочла бы заблудиться.

— Извини, Драко, — сказал голос Гарри, затем позади неё послышались шаги .

— Оставь меня в покое, — сказала она. Это прозвучало уверенно, но затем она была вынуждена закрыть рот, крепко сжать губы и вообще задержать дыхание, чтобы все её эмоции не выплеснулись наружу.

Этот мальчишка догнал её, обежал вокруг, встал у неё на пути (потому что он дурак!) и сказал высоким, полным отчаяния шёпотом:

— Я не убегал, когда ты обгоняла меня по всем предметам, кроме полётов на метле!

Он не понимал, да и не мог понять, Гарри Поттер никогда бы не понял, что, какое бы он соревнование не проиграл, он всё равно будет Мальчиком-Который-Выжил: если ты Гарри Поттер, и тебя побеждает Гермиона Грейнджер, то это значит, что все ждут, что ты примешь вызов, а если ты Гермиона Грейнджер, и Гарри Поттер побеждает тебя, то это значит, что ты всего лишь никто.

— Это нечестно, — сказала она, её голос дрожал, но она ещё не заплакала, ещё нет. — Я не должна соревноваться с твоей тёмной стороной, я всего лишь... я только... — «Мне всего лишь двенадцать лет», подумала она.

— Я использовал свою тёмную сторону только один раз, и это было вынужденной мерой!

— Значит, сегодня ты победил всю мою армию, будучи просто Гарри Поттером? — она ещё не плакала. Как сейчас выглядит её лицо? Сердито или печально?

— Я... — начал Гарри. Его голос немного притих. — Я... я на самом деле не рассчитывал победить. Знаю, я сказал, что непобедим, но я просто пытался вас напугать, думал, что мы лишь немного вас замедлим...

Она снова двинулась, прошла мимо него, и лицо Гарри напряглось, словно теперь уже он вот-вот расплачется.

— Может, профессор Квиррелл прав? — донёсся высокий, полный отчаяния шёпот позади. — Если мы друзья, то я буду всегда бояться тебя обогнать, так как знаю, что это заденет твои чувства? Это нечестно, Гермиона!

Она набрала воздух, задержала дыхание и побежала, её башмаки стучали по каменному полу так быстро, как она только могла. Она неслась по коридору, и её сдерживало только то, что перед глазами всё расплывалось. Она бежала туда, где её никто не услышит. И на этот раз Гарри не последовал за ней.

Минерва проверяла контрольные по трансфигурации, результаты которых она должна была объявить в понедельник. Только что она поставила минус двести баллов работе пятикурсника за ошибку, которая потенциально могла кого-нибудь убить. В первый год работы преподавателем её возмущала глупость старшекурсников. Теперь она уже смирилась. Некоторых людей не просто невозможно научить, они даже не замечают, насколько они безнадёжны, и с жизнерадостным усердием продолжают свои попытки. Иногда, перед тем, как они покинут Хогвартс, их можно убедить, чтобы они никогда не пробовали сделать что-нибудь необычное, забыли о свободной трансфигурации и использовали только общепринятые заклинания. А иногда... это не получается.

Минерва увязла в разборе особенно запутанного ответа, и тут её мысли прервал стук в дверь. Её приёмные часы были не в это время, но, став деканом Гриффиндора, она быстро научилась не торопиться с решениями. Всегда можно снять баллы с факультета потом.