Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

К счастью, на следующий день ему было не до отвлеченных размышлений. После побега было решено сменить охрану лагеря, и канцелярия работала весь день с полной загрузкой, причем почти все ложилось, как всегда, на плечи Билона.

Он еще корпел над последними документами, когда дверь в канцелярию с громким стуком распахнулась, и на пороге появился счастливый Крост.

— Виват! — прокричал он, размахивая какой-то бумажкой. — Наконец-то я вырвусь отсюда!

— Что, уже? — удивленно спросил Билон. — Совсем?

— Нет, — слегка пригорюнился Крост. — Мне отпуск дали, на две недели. Представляешь, на Новый Год поеду домой, а там выпивка, дискотеки, девочки… Да ты не кисни так, Майдер. Я чего-нибудь тебе обязательно привезу.

— А тамзнают, что ты уезжаешь? — Билон выразительно скосил глаза кверху.

— А, это? — пренебрежительно махнул рукой Крост. — Не волнуйся, я им уже передал, что ты на все согласился. Так что, может, мы с тобой уже не увидимся.

— Когда ты едешь? — механически спросил Билон.

Легкомысленные слова Кроста ударили его как обухом по башке и Билон чувствовал, как его охватывает какая-то дикая смесь чувств — ужас, облегчение, стыд, досада, страх, обреченность… На злость у него просто не хватило сил.

— Сегодня еду, вернее, завтра рано утром, — донесся до него словно издалека голос Кроста. — Уже договорился с водовозкой на четыре утра. Ладно, я пойду вещи собирать, а ты шефу документы сам занеси, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Билон как заводной болванчик, хотя в действительности ему было совсем не хорошо.

Ему потребовалось не меньше часа, чтобы взять себя в руки и закончить свою работу. В конце концов, уговаривал себя Билон, неизбежное еще не случилось. Он может еще завалить статью, которую ему поручил Ринше, и тем самым, наверно, выбрать воспитательный лагерь. Оставаясь в полном раздрае чувств, он с пачкой бумаг в руках постучал в дверь кабинета Прейна и, услышав ответ, вошел внутрь.

— Садитесь, Билон, — добродушно сказал Прейн, показывая на невесть откуда появившийся в кабинете второй стул. — Я вижу, у вас был трудный день.

— Да, господин штандарт-комиссар, — Билон с облегчением сел, все еще держа бумаги в руках.

— Я знаю, — Прейн устало помассировал виски. — У нас всех настали нелегкие дни. Бог мой, как мы тяжело служим стране, как мы трудно и страшно служим…

— Гарвонс — стукач, — словно само собой вырвалось у Билона.

— Я догадывался, — хмыкнул Прейн. — Но, впрочем, меня это уже не интересует. Завтра я уезжаю отсюда за новым назначением.

— Вы этому не рады? — осторожно спросил Билон.

— Я теперь ничему не рад. Вы слышали вчера, все изоляционные лагеря будут реорганизованы в воспитательные? Чтобы принять это, мне надо было переступить через что-то в своей душе. Я не смог.

— Вы подали в отставку?

— Из нашей службы можно подать в отставку только на тот свет. Особенно, мне. Некоторое время назад я совершил один поступок, который считал — и продолжаю считать до сих пор — правильным. Я знал, что после этого я не смогу остаться в Реперайтере. Похоже, мне теперь навсегда закрыта дорога туда. Кому нужны свидетели и исполнители грязных дел?…

Билон что-то вопросительно пискнул, но Прейн остановил его взмахом руки.

— Оставим, это уже не важно. Я хочу попрощаться с вами, Билон. Я хотел бы вернуть тот день, когда я был всего лишь старшим капитаном и заместителем начальника районного отделения полиции, а вы — молодым восторженным журналистом, пришедшим брать у меня интервью. Но, увы… Я могу дать вам только одно.

Засунув руку в карман, Прейн вытащил кусочек лекарственной упаковки с двумя таблетками и протянул Билону.

— Что это? — удивленно спросил Билон.

— Снотворное. Без вкуса и запаха, мгновенно растворяется в любом напитке и приносит здоровый и спокойный сон на целую ночь. Берите. Я думаю, оно вам сегодня понадобится.

— Спасибо, — пробормотал Билон, все еще не понимая, в чем дело.

— Вот так, положите в карман. А теперь оставьте бумаги и идите… близнец!

Билон медленно возвращался по коридору, размышляя над тем, что хотел ему сказать Прейн. «Близнец» — это он явно имел в виду Кроста, с которым у Билона и в самом деле было изрядное сходство. Оденься они одинаково, и малознакомый человек мог легко спутать одного с другим…

Конечно! Билон остановился, словно громом пораженный. Смена охраны, внезапный отпуск Кроста, снотворное — все внезапно предстало перед ним как звенья одной цепи. Неужели комендант лагеря штандарт-комиссар Прейн имел в виду побег?!

Глава 5. Добрые люди

— Ох, пойду схожу отлить, — Крост тяжело поднялся из-за стола. — Эй, Майди, а ты куда подорвался?

— Да так, все нормально, — Билон смущенно сел на место. Весь вечер он ждал этого момента, а когда он пришел, не смог сдержать себя.

За Кростом захлопнулась дверь туалета, и Билон снова подскочил с места, едва не опрокинув табурет. Дрожащими пальцами он вынул из кармана упаковку с двумя таблетками, зубами разорвал ее и вытряхнул снотворное в наполовину полную бутылку с пивом. Таблетки, как и обещал штандарт-комиссар Прейн, моментально пошли ко дну и мгновенно растворились, не оставив после себя ни пены, ни осадка. На всякий случай встряхнув бутылку, Билон снова уселся на свой табурет и принялся ждать.

— Эх, сразу легче стало, — довольный Крост вернулся к столу и сразу же припал к своей бутылке. Затаив дыхание, Билон напряженно следил, как тот пьет, запрокинув голову.

— Ты чего? — удивленный Крост поставил на стол почти пустую бутылку. — Что ты на меня так уставился? Аж страшно.

— Здоров ты пиво пить, — выдавил из себя Билон первое же, что пришло ему в голову. — Вдвое быстрее меня.

— Пиво — это ерунда, — пренебрежительно махнул рукой Крост. — Ох, как я буду бухать дома!.. А потом устроим гонки! По улицам!..

— А за вами полиция, — подхватил Билон.

— Не, — помотал головой Крост. — Я теперь круче, я — ТЭГРА. Если остановят, покажу корочку: мол, преследую преступников, не мешать! А вообще жалко, что ее раньше не было. Вечно нам полиция мешала. Один раз совсем зажали, а я от них по тротуару, по тротуару! Почти ушел, да тут какая-то дура старая прямо под колеса полезла!

— Это после этого тебя сюда отправили? — уточнил Билон.

— Ну, да. Мой папа иногда становится до жути правильным. И я ее, главное, даже не насмерть! Даже в больницу потом ходил… А потом взяли меня, завернули в мундир и повезли сюда — служить отечеству…

— А ты был в дымину пьяным и даже не помнишь, как здесь очутился, — подхватил Билон. Эту историю, как и сотню других, он знал уже наизусть.

— Ага, — зевнул Крост. — И знаешь, Майди, я теперь думаю: стоит мне вообще появляться дома или нет? Конечно, я теперь крутой, но мой папа — все же мэр не самого слабого городка в этой стране и может меня запросто завернуть обратно с порога…

— Он тебя еще не простил?

— Не знаю, — Крост снова широко зевнул. — Что-то мне спать вдруг захотелось. Майди, сделай доброе дело, пихни меня в полчетвертого утра. Я боюсь, как будильник зазвенит, я его по привычке в угол выброшу. Лады?

— Хорошо, — кивнул Билон. — Давай я еще водовозку задержу, чтобы она без тебя не уехала. Какая она?

— Да обычная, — Крост уже заметно клевал носом. — Зеленая… Чё-то я совсем отрубаюсь.

— Так ложись, — предложил Билон. — Ты меня этим не шокируешь. А я пока со стола приберу.

— Ага…

Крост с трудом встал, сделал несколько шагов на заплетающихся ногах и с размаху рухнул на койку, не успев даже разуться.

— Кро-ост, — вкрадчиво позвал Билон.

Крост не реагировал. Билон встал из-за стола, приблизился к койке, наклонившись, посмотрел ему в лицо и даже слегка потряс за плечо. С таким же успехом можно было бы пытаться разбудить мертвеца.

Теперь можно было не спеша заняться приготовлениями. Первым делом Билон, чтобы не забыть потом, взял с тумбочки будильник Кроста и вместо половины четвертого поставил его на девять утра. Конечно, вряд ли Крост проснулся бы от его сигнала, но длительный звон будильника в ранний предутренний час мог бы всполошить соседей.

Сделав одно дело, Билон почувствовал, что почти успокоился. Тяжелее всего было начать, а дальше все должно было развиваться по плану. Он вытряхнул вещи Кроста из большой бело-зеленой спортивной сумки, стоящей в углу, а затем отнес ее в свою комнату и сложил в нее свою одежду — больше у него здесь все равно ничего не было. Сумка осталась полупустой, и Билон засунул в нее свою куртку.

Уже с заполненной сумкой в руках он вернулся в комнату Кроста. В узком коридорчике по-прежнему никто не появлялся, и Билон приободрился. Больше не вздрагивая от малейшего шума снаружи, он не спеша переоделся в костюм Кроста, положил на стол его куртку и вытащил из внутреннего кармана бумажник.