Пугачёвочка. Концерт в четырёх частях - Александр Стефанович

Глава тридцать девятая

Праздник души

Но не только Алик приходил посмотреть на наши съемки. Одну из сцен «Души» мы снимали возле бывшей дачи Сталина на территории Дома ветеранов кино, который у нас изображал больницу, из которой выходит героиня Софии Ротару. Ее встречает на машине Ролан Быков.

Мы работаем, на площадке обычная суета, а тут я замечаю, что какой-то пожилой человек остановился рядом и внимательно наблюдает как мы снимаем. Проходит несколько минут, и вокруг проносится шепоток: «Смотрите, это же Утесов!» Леонид Осипович заехал в Дом ветеранов отдохнуть. «Вот это, да! — думаю я, — Легендарный герой „Веселых ребят“ на съемке нашего музыкального фильма — это просто знак судьбы!»

Я, подошел, представился, предложил ему присесть:

— Спасибо, что к нам зашли. Теперь вы просто — наш талисман. Можно сфотографировать вас с нашими актерами.

— Конечно, конечно, — говорит Утесов.

Делаем фотку. Леонид Осипович задумывается, как будто что-то вспоминает:

— А насчет знаков судьбы, я вот что вам расскажу. Дело было в Сочи, где производился фильм «Веселые ребята». Мы с моей партнершей Любовью Орловой идем по горной тропинке, а нас издали снимают. Вдруг замечаем, к съемочной площадке подъезжает машина, из нее выходит человек, и начинает наблюдать за происходящим, ну, как я сейчас. Долго так стоит и смотрит. Я удивляюсь, почему его не прогоняют, и не понимаю, как машине позволили проехать за милицейское оцепление. Наконец, к мужчине подходит режиссер Григорий Александров. Здоровается, что-то говорит и подзывает нас с Орловой: «Товарищи, нам оказана большая честь. Съемки нашего фильма посетил сам Иосиф Виссарионович Сталин». Вот какие талисманы бывают!

Конечно глава государства на съемки «Души» не приходил. Но и у нас было много ярких эпизодов. Мы делали наш фильм легко и весело. Мосфильмовцы часто это вспоминали. Острые на язык они, как обычно, переиначили название нашего фильма и называли его «Праздник „Души“».

Особенно украшали наши съемки музыканты из «Машины времени». Они приходили даже на те сцены, в которых не снимались, участвовали во всех посиделках и были любимцами съемочной группы.

Особенно зажигал Макаревич, с которым мы тогда подружились. Помню, в Ялте возле гостиницы «Ореанда» зашли мы в прибрежное кафе, стилизованное под пиратский корабль. Там оторвались по полной. А на следующее утро Андрей сказал: «Саш, послушай новую песню»:

На берегу так оживленно, людно,А у воды высится, как мираж,Древний корабль — грозное чье-то судно,Тешит зевак и украшает пляж…Был там и я, и на толпу глазея,С болью в душе, понял я вещь одну:Чтобы не стать этаким вот музеем,В нужный момент лучше пойти ко дну…

И все бы хорошо, если бы так стремительно не нарастал темп производства. Из-за проблем с «Рециталом» мы должны были сдать эту картину в более короткий срок. Перед сдачей фильма я работал по четырнадцать часов в день, а иногда по восемнадцать. И без всяких выходных. Однажды, даже свалился с гипертоническим кризом прямо в монтажной. Врачи «скорой помощи» измерили давление и не поверили своим глазам — двести пятьдесят на сто сорок. Но я выжил. И довел до премьеры фильм, в истории которого так причудливо переплелись многие события моей жизни: погружение в мир шоу-бизнеса, замысел его с одной певицей, воплощение с другой, радость и отчаяние, любовь и разочарование…

А потом была премьера в кинотеатре «Россия», который теперь называется «Пушкинский». Я приехал на машине и нигде не мог ее запарковать. Вся Пушкинская площадь была заполнена людьми и автомобилями. С одной стороны, все хотели увидеть новую Ротару и впервые появившуюся на киноэкране «Машину времени», с другой — скандал с Пугачевой вызвал дополнительный ажиотаж.

В общем, на подступах к кинотеатру я понимаю, что на премьеру мне не попасть. Публика идет на штурм. Слышится звон разбитых стекол. Подхожу к милиционерам: «Ребята, вот мое удостоверение, я режиссер фильма.

Мне нужно представить картину, помогите». Они выстроились в каре и, раздвигая толпу, как-то довели меня до дверей. Там я увидел, что толпа выдавила стекла на фасаде. Подбегает директор «России» и чуть не плача говорит: «Посмотрите, что вы с нами сделали!»

Но это был триумф. Вероятно, о такой премьере мечтает каждый режиссер. В Москве за несколько первых дней картину посмотрели два миллиона человек, а всего по стране — пятьдесят восемь миллионов. В 1982 году она стала лидером проката. Недавно об этом вспоминал Леонид Парфенов в своей программе «Какие наши годы».

А в личной жизни — полный крах. Мы с Пугачевой подали на развод во Фрунзенский нарсуд. Нас быстро развели, а раздел имущества оставили на потом. У каждого началась своя жизнь, но этот раздел над нами висел, и мы не знали, как к нему подступиться.

Через несколько месяцев звонит мне наш фотограф Манешин: «Алла предлагает встретиться». Подъезжаю в условленное место. Она садится ко мне в машину, мы едем на смотровую площадку Ленинских гор, это недалеко от «Мосфильма». Вокруг, как сейчас помню, кучи снега. Там и беседуем. Принимаем решение закончить все без скандалов.

Потом приехали в суд и сказали: «В принципе мы обо всем договорились, согласны на раздел, условия нас устраивают, остальное сделают наши адвокаты». Составили мировое соглашение, подписали его и больше я Пугачеву не видел.

Так закончился этот этап моей жизни. Или эпизод? Не такой уж продолжительный, но интересный и поучительный. После развода меня перестали выпускать «за бугор», даже в соцстраны. Когда наступила горбачевская перестройка, я понял, что советская власть дает послабление и нужно срочно этим воспользоваться. Написал возмущенное письмо в КГБ: «Что за дела? Где обещанные свободы?» Меня там приняли, и проблема была снята. Перед уходом я спросил у беседовавшего со мной сотрудника: «Кто же это столько лет „перекрывал мне кислород“?» Может, перестроечный сквозняк ударил тогда в его холодную чекистскую голову, но он доверительно шепнул: «Ты что, баб не знаешь? Благодари за это свою бывшую жену!» Я ничего не утверждаю — за что купил, за то и продаю.

Жаль, конечно, что на такой ноте закончились наши отношения. А ведь есть, что вспомнить…

Когда я в первый раз привел Пугачеву на «Мосфильм» она мне сказала:

— Знаешь, у меня осталось жутковатое впечатление.

— Почему?

— Наверное, привыкла к своему «Москонцерту». Там у нас мотыльки вокруг лампы кружатся. А, у вас — удавы, удавы!

Честно говоря, я на киностудии удавов не замечал. Так что, где они водятся, это еще вопрос. А вот в чем она права, это в том, что шоу-бизнес — яркое, но сиюминутное и эфемерное занятие. Алла сравнила своих коллег с мотыльками, А я приведу стихи своего любимого Омара Хайяма. В наших размышлениях они, по-моему, к месту:

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?В чем жизни пашей смысл? Он нам непостижим.Как много чистых душ под колесом лазурнымСгорает в пепел, в прах. А где, скажите, дым?

Эпилог

Да Бог с ним. Это было так давно… Я вот сейчас вспоминаю эти повороты и удивляюсь: неужели все это было со мной? Нет, действительно, ну вроде банальный сюжет — встретились двое, поженились, развелись. Сколько таких историй на каждом шагу.

А тут такие страсти: расписки кровью, мистификации, соперничество звезд, «наезды» КГБ, генералы, министры, авантюристы, маньяки-убийцы, слухи, от которых голова идет кругом, съемки фильмов в экстремальных условиях, скандалы и бракоразводные процессы, которые обсуждала вся страна.

Голливуд с Болливудом просто отдыхают!

Или просто мне везет на приключения? Ведь сколько их еще было в моей жизни! Сколько стран я объехал, где только не жил или не снимал, и в какие немыслимые авантюры не ввязывался? Иногда я пишу об этом в своих книгах. И продолжаю помогать красивым девушкам.

Вот уже, какие-то новые экзотические пейзажи мелькают за лобовым стеклом моего автомобиля. Я мчусь куда-то на край света, с обожанием смотрю на подругу, которая сидит на соседнем сиденье и рассказывает мне о своих проблемах.

Я прислушиваюсь и говорю: «Хочешь, дам тебе совет? Ты можешь пропустить его мимо ушей, но я бы на твоем месте…»